Во-первых, они будут иметь или чрезвычайно эксцентрические орбиты, или неэллиптические пути. Отстав в такое время, когда они двигались по направлению к центру тяжести при незначительном отклонении, а потому, имея весьма незначительные угловые скорости, они будут приближаться к центральной массе по весьма удлиненным эллипсам и, стремительно обогнув ее, снова будут уходить в пространство. Другими словами, они будут двигаться именно так, как большинство комет, орбиты которых обыкновенно бывают или так эксцентричны, что их нельзя отличить от парабол, или же это вовсе не орбиты, а пути, которые явно или параболические, или гиперболические.
Во-вторых, они будут приходить со всех точек неба. Наша гипотеза предполагает, что они отстали в такое время, когда туманная масса имела неправильную форму и не приобрела еще никакого определенного вращательного движения; а так как отделение их не произошло от одной какой-нибудь поверхности туманной массы предпочтительно пред другой, то мы по необходимости должны прийти к тому заключению, что они будут стремиться к центральному телу с различных точек пространства. Оно, действительно, так и бывает. Не похожие на планеты, орбиты которых приблизительно находятся в одной плоскости, кометы имеют орбиты, которые не представляют никакого соотношения одна к другой, пересекают плоскость эклиптики под всевозможными углами и имеют оси, наклоненные к этой плоскости также под всевозможными углами.
В-третьих, эти наиболее отдаленные хлопья туманного вещества в самом начале будут уклоняться от прямой линии на своем пути к общему центру тяжести не все в одну какую-нибудь сторону, но каждый из них будет уклоняться в ту сторону, какую определит его форма или его собственное первоначальное движение. Оставшись позади еще прежде, чем вращение туманной массы успело установиться, эти хлопья удержат каждый в отдельности свойственные им различные, особые движения. Вот почему, следуя за сосредотачивающейся массой, они будут, смотря по обстоятельствам, вращаться вокруг нее в различных направлениях и равно часто как справа налево, так и слева направо. И тут опять-таки вывод вполне совпадает с фактами. Между тем как все планеты вращаются вокруг Солнца с запада на восток, кометы столь же часто вращаются вокруг Солнца и с востока на запад, и с запада на восток. Из 262 комет, открытых с 1680 г., 130 вращаются в одном направлении с планетами и 132 в обратном. Эта равномерность получилась бы и по закону теории вероятностей.
Далее, в-четвертых, самое физическое устройство комет совершенно согласно с нашей гипотезой {Правда, что с тех пор, как был написан этот "Опыт", были высказаны соображения, в силу которых можно заключить, что кометы состоят из бесчисленного множества метеоритов, окруженных газообразным веществом Очень возможно, что это состав периодических комет, которые, приближая свои орбиты к плоскости Солнечной системы, составляют постоянные части этой системы и которые, как дальше будет указано, имеют совершенно иное происхождение.}. Способность туманного вещества сосредоточиваться в конкретную форму зависит от его массы. Для того чтобы довести ее мельчайшие атомы до той степени сближения, которая требуется для химического соединения, - другими словами, до той степени сближения, которая необходима для произведение более плотного вещества, необходимо преодолеть их отталкивание. Единственная сила, способная преодолеть их отталкивание, заключается во взаимном их притяжении. Для того чтобы взаимное их притяжение могло породить давление и температуру достаточной высоты, необходимо громадное скопление этих атомов; и даже при этом условии сближение может медленно подвигаться вперед только по мере того, как рассеивается развивающаяся теплота. Но там, где количество атомов незначительно, а вследствие этого и сила их взаимного притяжения мала, не будет ничего такого, что побуждало бы эти атомы соединяться. Из этого мы заключаем, что эти оторванные частицы туманного вещества должны будут оставаться в своем первобытном состоянии. Оказывается, что на деле оно так и бывает с непериодическими кометами.
Мы уже видели, что этот взгляд на происхождение комет согласуется с характером их орбит; причем доказательство, вытекающее отсюда, гораздо серьезнее, чем было указано. Большинство кометных орбит причисляются к параболическим; обыкновенно предполагают, что кометы являются из отдаленных пространств и никогда более не возвращаются. Но не ошибочно ли причисляются их орбиты к параболическим? Наблюдения над кометою, двигающейся по чрезвычайно эксцентрическому эллипсу, возможные лишь тогда, когда она находится сравнительно близко к перигелию, не дают возможности отличить ее орбиту от параболы. Очевидно, было бы рискованно причислять ее к параболе лишь вследствие того, что невозможно найти в ней элементы эллипса. Хотя только что упомянутое затруднение является неизбежным следствием чрезвычайной эксцентричности орбиты, тем не менее вполне возможно, что кометы имеют именно эллиптические орбиты. Хотя пять или шесть из них считаются гиперболическими, тем не менее, как я узнал от человека, обратившего особенное внимание на кометы, "такая орбита не была вычислена ни для одной хорошо наблюденной кометы". Следовательно, весьма возможно, что все орбиты суть эллипсы. Эллипсы и гиперболы имеют бесчисленное разнообразие форм, но существует лишь одна форма параболы, или, выражаясь точнее, все параболы сходны между собою, тогда как есть бесконечное множество различающихся друг от друга эллипсов и гипербол. Следовательно, все направляющееся к Солнцу из далекого пространства должно иметь точное количество надлежащего движения, чтобы описать параболу; всякое другое количество дало бы гиперболы или эллипсы. Если нет гиперболических орбит, то огромное большинство вероятии стоит за то, что все орбиты эллиптические. Они именно такими и были бы, если бы кометы имели выше предположенное происхождение.
А теперь от этих бродячих тел перейдем к более важным и более знакомым нам частям Солнечной системы. Замечательная гармония, существующая между их движениями, первая навела Лапласа на мысль, что Солнце, планеты и спутники их произошли из одного и того же генетического процесса. Подобно тому как сэр Вильям Гершель был приведен своими наблюдениями туманных пятен к заключению, что звезды произошли от сгущений вещества, рассеянного в пространстве, так и Лаплас своими наблюдениями над устройством Солнечной системы был приведен к заключению, что особенности ее могут быть объяснены лишь вращением сгущающегося вещества. В своем "Изложении системы мира" он вычисляет следующие факты, как главнейшие доказательства, говорящие в пользу теории развития: 1) движение всех планет в одном и том же направлении и почти в одной и той же плоскости, 2) движение спутников в одном направлении с планетами, 3) вращение этих различных тел и Солнца на своих осях, происходящее в одном направлении и почти в одной плоскости с их движением по орбитам, 4) незначительную эксцентричность орбит планет и их спутников, составляющую такую резкую противоположность с большою эксцентричностью кометных орбит. По его вычислению, вероятность, что эти гармоничные движения имеют одну общую причину, равняется двумстам тысячам биллионов против единицы. И заметьте, что эта громадная вероятность указывает на существование общей причины не в той форме, как ее обыкновенно понимают - в смысле незримой силы, действующей в качестве "великого художника, но в смысле незримой силы, действующей путем постепенного развития. Хотя сторонники обычной гипотезы и могут возразить, что движение планет вокруг Солнца в одном направлении и приблизительно в одной плоскости было необходимо для устойчивости всей системы, они не в состоянии объяснить этим же доводом одинаковость направления в движении этих тел вокруг их осей {Хотя закон этот неприложим к периферии Солнечной системы, тем не менее он неприложим только в тех случаях, когда ось вращения вместо того, чтобы быть почти перпендикулярною к плоскости орбиты, очень мало к ней наклонена, и где поэтому силы, стремящиеся произвести соответствие движений, не могли в достаточной степени проявить свое действие.}. Механическое равновесие нисколько не было бы нарушено, если бы Солнце вовсе не имело вращательного движения вокруг своей оси или если бы оно вращалось на своей оси в направлении, противоположном тому, в котором двигаются вокруг него планеты, или же - в направлении, пересекающем под прямым углом плоскость их орбит. С равной безопасностью движение Луны вокруг Земли могло бы быть обратно движению Земли вокруг своей оси; равным образом движение спутников Юпитера или Сатурна могло бы не согласоваться с направлением, в котором эти планеты вращаются на своей оси. Но так как ни одна из этих возможностей не имела места, то это единообразие должно быть рассматриваемо и в настоящем случае, и во всех других как доказательство подчиненности этих явлений некоторому общему закону; оно предполагает существование того, что мы называем естественной причинностью в противоположность произвольному устроению.
