Итак, посмотрим на противоположность между двумя гипотезами. Гипотеза Лапласа казалась вероятною в то время, когда были известны всего четыре планетоида, но по мере увеличения числа планетоидов она становилась все менее вероятною, и, наконец, когда планетоиды стали насчитываться сотнями, а потом и тысячами, она сделалась прямо невероятною. Помимо того, и по другим причинам против нее можно сделать много возражений. Она предполагает существование туманного кольца такой громадной величины, что оно должно было бы захватить кольцо Марса. Кольцо это имело бы такие различия между угловыми скоростями своих час гей, какие совершенно не соответствовали бы гипотезе туманных масс. Средние эксцентриситеты орбит его частей должны были бы сильно отличаться от средних эксцентриситетов соседних орбит, а средние наклонения орбит его частей должны были бы также сильно отличаться от средних наклонений соседних орбит. Орбиты его частей, перемешанные и распределенные без всякой правильности, должны были бы иметь такое разнообразие эксцентриситета и наклонения, какое необъяснимо в частях одного и того же туманного кольца, и во время сгущения в планетоиды каждая часть должна была бы сохранить свое направление, пробиваясь через скопление других небольших туманных масс, двигавшихся каждая по особому пути, непохожему на ее путь. С другой стороны, гипотеза взорванной планеты подтверждается каждым прибавлением к числу открытых планетоидов, большим числом планетоидов меньшего размера, большим скоплением их в предполагаемом месте исчезнувшей планеты, большими средними расстояниями, встречающимися между самыми меньшими членами скопления, самыми большими эксцентриситетами в орбитах этих самых меньших членов и запутанностью всех орбит. Дальнейшим подтверждением гипотезы служат аэролиты, столь разнообразные по своему характеру, но все напоминающие кору планеты, различное расположение на небе радиантов потоков падающих звезд, а также отдельные падающие звезды, видимые для простого глаза, и более многочисленные, видимые при помощи телескопов. Кроме того, гипотеза эта согласуется с открытием группы из 13 комет, причем 12 из них имеют средние расстояния, приходящиеся внутри пояса планетоидов, имеют соответствующие им периоды обращения, одни и те же прямые направления и связаны с роем метеоров и с метеорными потоками. Не имеем ли мы основание утверждать, что если существовала между Марсом и Юпитером планета, которая подверглась взрыву, то взрыв этот должен был образовать именно такие кучи тел и вызвать такие явления, какие мы действительно и находим?
И в чем же состоит возражение? Лишь в том, что если взрыв случился, то он должен был случиться много миллионов лет тому назад, возражение, которое, в сущности, даже и не есть возражение, потому что предположение, что взрыв случился много миллионов лет тому назад, не более основательно, чем предположение, что он случился недавно.
Возражают еще, что некоторые из получившихся осколков должны бы иметь обратные движения Но вычисления показывают, что это не так. Если мы примем за настоящую ту скорость, которая, по вычислению Лагранжа, была бы достаточна для того, чтобы дать четырем главным планетоидам занимаемые ими положения, то можем заключить, что при такой скорости осколки, выброшенные назад во время взрыва, не получили бы обратных движений, а лишь сократили бы свои прямые движения приблизительно с 11 миль в секунду до 6 миль в секунду. Тем не менее очевидно, что это уменьшение скорости необходимо обусловило бы образование в высшей степени эллиптических орбит, более эллиптических, чем какие-либо известные нам в настоящее время. Это представляется мне самым серьезным возражением из всех встречавшихся до сих пор. Все-таки, принимая во внимание, что, по всей вероятности, остается еще громадное число некоторых планетоидов, вполне вероятно, что между ними окажутся и такие, орбиты которых будут отвечать этому требованию.
Примечание V. Незадолго до пересмотра предыдущего опыта друзья мои при двух случаях упомянули о замечательных фотографических изображениях туманных масс, недавно полученных г-ном Исааком Робертсом и выставленных в Королевском Астрономическом Обществе, причем ими было высказано мнение, что изображения эти представляют именно то, чем Лаплас мог бы воспользоваться для иллюстрации своей гипотезы Г-н Роберте любезно прислал мне снимки с этих фотографий, а также и несколько других, иллюстрирующих эволюцию звезд. Те фотографии, на которых изображены большие туманные массы в Андромеде и Canum Venaticorum, а также и 81 Мессье, и поразительны, и поучительны, так как иллюстрируют генезис туманных колец вокруг центральной массы.
Но я могу, однако, заметить, что эти фотографии, по-видимому, наводят на мысль о необходимости какого-нибудь изменения в общепринятом понятии, потому что они довольно ясно показывают, что процесс этот вовсе не так однообразен, как предполагают Общепринятое понятие состоит в том, что до появления колец, образующих планеты, возникает громадный вращающийся сфероид. Но обе фотографии, по-видимому, указывают на то, что, по крайней мере, в некоторых случаях части туманной материи, составляющие кольца, принимают определенную форму раньше, чем они достигнут центральной массы. Представляется возможным, что движения, полученные этими, отчасти сформированными, кольцами, мешают им приблизиться к телу, которое они окружают и которое еще сохраняет свою неправильную форму.
Как бы то ни было, однако, и каковы бы ни были размеры зарождающихся систем (а кажется, необходимо заключить, что они неизмеримо больше нашей Солнечной системы), процесс остается, в сущности, один и тот же. Процесс этот в настоящее время воспроизведен экспериментально, и мы имеем основание сказать, что учение о генезисе туманных масс переходит из области гипотезы в область установленной истины.
V НЕЛОГИЧЕСКАЯ ГЕОЛОГИЯ
Наклонность к обобщению, которой в большей или меньшей степени обладают все умы и без которой, собственно говоря, разум не может существовать, имеет свои неизбежные неудобства. Только посредством нее может быть достигнута истина, а между тем она почти неизбежным образом вовлекает нас в заблуждение. Без стремления утверждать о всяком новом случае то, что оказалось верным в случаях, подлежавших наблюдению, рациональное мышление было бы невозможно. А между тем это-то необходимое стремление постоянно заставляет людей принимать, основываясь на ограниченном числе опытов, такие положения, которым они ошибочно приписывают всеобщую и безусловную верность. С одной стороны, впрочем, на обстоятельство это вряд ли можно смотреть как на зло, потому что без преждевременных обобщений мы никогда не дошли бы до истинного обобщения. Если б для того, чтобы формулировать факты, мы дожидались, пока все они будут собраны, неорганизованная масса накопившихся фактов была бы так велика, что мы не могли бы с нею справиться. Только с помощью временной группировки могут они быть приведены в такой порядок, при котором становятся доступны дальнейшей разработке, а эта временная группировка есть лишь другое название для предварительного обобщения. Прекрасным примером того, как неизменно люди следуют по этому пути и какими необходимыми ступенями к истине является заблуждение, служит история астрономии. Небесные тела описывают круги около Земли, говорили самые ранние наблюдатели, основываясь отчасти на видимых фактах, отчасти на том, что им было известно по опыту о движениях, происходящих на Земле около центров. Принимая за неимением какого бы то ни было другого представления все такие движения за круговые, они уподобляли им и движения небесных тел. Без этого предварительного мнения, как ни ошибочно оно было, невозможно было бы сравнение положений, которое показало, что движение небесных тел нельзя изобразить кругами, и привело к гипотезе эпициклов и эксцентриков. Только с помощью этой гипотезы, столь же ошибочной, но дающей лучшее объяснение видимых явлений и, следовательно, ведущей к более точным наблюдениям, только с помощью этой гипотезы стало возможно Копернику доказать, что гелиоцентрическая теория более вероятна, чем геоцентрическая, а Кеплеру что планеты двигаются вокруг Солнца по эллипсам. И опять-таки без этой приблизительной истины, открытой Кеплером, Ньютон не мог бы дойти до того общего закона, из которого явствует, что движение небесного тела вокруг своего центра тяжести не происходит непременно по эллипсу, но может происходить и по какому-либо другому коническому сечению. Наконец, лишь после того, как закон тяготения был проверен, сделалось возможно определить действительные пути планет, их путников и комет и доказать, что вследствие пертурбаций орбиты их всегда более или менее уклоняются от правильной кривой линии. На этих последовательных теориях мы можем проследить как стремление, свойственное человеческому уму, перескакивать от немногих данных к широким обобщениям, оказывающимся впоследствии или совершенно ошибочными, или справедливыми только отчасти, так и необходимость этих переходных обобщений, служащих ступенями к окончательному обобщению.
