Я открыла для нее банку с дешевой рыбой, поставила на пол. Кошка ответила голодным урчанием и накинулась на угощение.

А я, устроившись у свечи, снова открыла ящик и просмотрела бумаги. Плотно сжав губы, чтобы ни звука сквозь них не просочилось! Перед глазами плыло, когда я видела имена. Зверь, Летописец, Фантом… И Лино. Лино! Я пока не понимала до конца, что именно попало мне в руки, но это оказалось настоящим сокровищем. Я держала артефакт. Что-то изначальное, созданное Пятью Правителями и самим богом. Что-то, напитанное их силой и магией. Что-то настолько ценное, что посрамит все богатства Облачного Хранилища.

У меня кружилась голова, когда я думала об этом.

Мое первое воспоминание после Забвения: я стою на незнакомой улице. Пахнет дымом и пеплом. Я не помню, кто я, куда шла и зачем. В моих руках палка, а на земле выведена буква «Л». Словно я начала писать какое-то слово, но не успела. Я ощущаю невыносимую потерю, словно в один миг лишилась всего самого важного. Впрочем, так и было. Забвение стерло мою память. Я умела ходить, держать вилку и даже читать, но не помнила ничего о себе. Забвение оставило людям все навыки и умения, но удалило воспоминания о прошлом.

Рядом стоял этот самый ящик. И я знала, что он важен для меня. Очень важен. Но кто мне его дал? С кем я была в тот момент, когда пришла Пустота? Каждый раз, когда я об этом думаю и пытаюсь вспомнить прошлое, голова раскалывается от боли, а горло сжимается от чувства потери. Говорят, это нехарактерная реакция, большинство людей освободились и от памяти, и от привязанностей. Я снова посмотрела на ящичек. Почему в нем оказались мои фотографии? Откуда эта папка с листами? Что происходит?

Когда в мою каморку постучали ищейки, я сидела в кресле и гладила сытую кошку. К счастью, этих силовиков я видела впервые, и они вели себя вежливо. Мигающая лампочка ожила и теперь тускло мерцала под потолком. Силовиков было двое. На их вопросы: где была, когда пошел вишневый дождь, и чем занималась, я отвечала спокойно и даже безмятежно.

– Не видели, кто мог сотворить это безобразие? – поинтересовался тот, что помоложе.

– Значит, это кто-то сотворил? Человек?

Ищейки переглянулись.

– Похоже на несанкционированное исполнение заветного желания. В нашем Реестре ничего подобного не значится, – неохотно ответил второй. – Кстати, это преступное желание, потому что оно нарушило второй закон Лино. Дождь из вишен мог нанести вред этому дому и его жильцам. Но мы непременно разберемся и арестуем нарушителя. Покажите вашу руку, Эл Рид.

Я задрала рукав. Использованное желание меняет цвет метки с золотого на черный. Но на мне не было рогатого знака, моя кожа была совершенно чистой. И впервые в жизни я этому порадовалась!

– Сочувствуем, – пробормотал молоденький силовик, рассматривая мою руку. Считается, что золотой знак не достался тем, кто в прошлом не сделал ничего достойного. Попросту – не заслужил. Чем более праведную и благородную жизнь вел человек, тем больше на его руке заветных желаний. А вот тем, кто в прошлом лгал, воровал, предавал или делал другие гадости, знаков не досталось. Орден называет это правилом божественного воздаяния. Но стоит вспомнить толстяка Марфиса, и я начинаю сильно сомневаться в справедливости такого распределения.

Как бы там ни было, мне желания не досталось. Возможно, до Забвения я просто не успела сделать ничего хорошего, чтобы его заслужить.

– Идем, Клим, здесь нам делать нечего. Если вспомните что-то подозрительное – немедленно призывайте ищеек. Но помните о штрафе за незаконный вызов!

– Непременно, – уверила я, выпроваживая мужчин.

Еще раз окинув мою комнатушку внимательными взглядами, ищейки наконец удалились. Я в очередной раз заперла дверь и вернулась к кошке. Та, пригревшись, заснула, хоть порой и поглядывала бдительно, приоткрывая желтый глаз.

Странный дождь прекратился. То ли закончилась сила произнесенных мною слов, то ли сработали силовики и устранили незаконную магию. Вишни собрали шустрые соседи, ни одной ягодки не осталось. Из моего чердачного окна не было видно набережную, но порой даже сюда долетали звуки веселья и музыки. Там, среди винных фонтанов и огней, никто не заметил случившегося в Пятом Переулке. Вишневая туча исчезла, а от ягодного дождя остались лишь воспоминания. Но я ощущала себя почти счастливой.

***

Первым делом пришлось заглянуть в торговую лавку и купить крепкую сумку с ручкой через плечо. Оставлять ящичек в комнате я больше не рискну. Как подумаю, что весь этот месяц сокровище дожидалось меня в плохо запирающейся каморке, пока я пахала у толстяка Марфиса! Кто угодно мог влезть на чердак и стащить мой тайник! Но теперь-то я его не выпущу из рук. Буду носить с собой. К счастью, ящичек небольшой, размером с ладонь. И совсем легкий.

Сумку я выбрала из прочной холщовой ткани, с надежными креплениями и ремешками. А когда стала укладывать внутрь ящичек, ко мне подошел любопытный продавец. Я крепче обхватила тайник, но торговец лишь восхищенно присвистнул.

– Интересная у вас вещица. Вы позволите?

Я нахмурилась. Отдавать коробку в чужие руки не хотелось. Но продавец – маленький и тщедушный – не выглядел опасным. Да и лавка была совершенно пустой. Подумав, я протянула торговцу тайник, и он с любопытством принялся вертеть коробочку.

– Вы уже видели подобные?

– Это депозитарий, – с удовольствием поведал продавец. – Ящик для хранения ценностей. Не горит, не тонет, вскрыть можно только условными словами – паролем. Таких уже не делают.

– Почему?

– Так неудобные, в них нет функции сжимания. В новых-то можно установить любой размер и положить в них хоть гору золота, а в этих – нет. Неудобные. Хотя, как по мне, в этих депозитариях есть своя прелесть. Ваш депозитарий из самых первых образцов. – Лавочник покачал тайник на ладони. – Думаю, первый-второй год Эры Исполнения Желаний.

– То есть ее сделали в период Хаоса?

– Именно.

– А где? Где ее изготовили? – не веря в свою удачу, произнесла я.

– Хм… Думаю, не ошибусь, если назову мастерскую Людвига. Когда я видел его в последний раз, он проживал в Соларит-Вулсе, на улице древесных мастеров. Старый Людвиг все свои депозитарии покрывал вот таким черным лаком, говорил, это напоминает ему шоколадную глазурь на пончиках. Мастер Людвиг тот еще обжора. – Продавец весело подмигнул, и я улыбнулась. – Здесь должен быть отличительный знак серии… ага! Вот же он! Видите этот полумесяц? Людвиг на все свои изделия ставит знаки.

Я забрала свой депозитарий и сунула его в сумку.

– Как думаете, мастер Людвиг может вспомнить, кому продал этот ящичек?

Но на это продавец лишь развел руками. А когда узнал, что продажа состоялась много лет назад, и вовсе погрустнел.

Но я покидала лавку окрыленная. Впервые за долгие годы у меня появились зацепки! Ниточки, которые приведут к моему прошлому. К моей семье! Я найду их. Я верну себе то, что украл у меня проклятый Лино.

***

За месяц проживания в Арвиндале я ни разу не бывала в его туннелях. Только сойдя с корабля и поняв, что хорошее жилье на набережной мне не по карману, я забрела в район, где начинались ледяные лабиринты. Но мрачное, полное теней и странных личностей место отбило охоту в нем селиться. Даже несмотря на небольшую плату.

Тогда я решила, что лучше буду платить больше, экономить на продуктах, но видеть из окна небо. И вообще иметь в своей комнатушке хоть крохотное, но окно. Те, кто проживали в туннелях, были лишены подобного удовольствия. Мрачные коридоры некогда прорыли прямо в леднике, обустроив внутри дома, лавки и даже рынок. Правитель Арвиндаля потратил одно из своих бесчисленных заветных желаний, чтобы туннели не таяли от тепла, света и дыхания. И все же порой случались обрушения, о которых шептались на улицах, но умалчивали в «Городском вестнике».

И спускаясь по узкой лестнице, я надеялась, что сегодня обойдется без рухнувшего на голову льда и снега. К моему удивлению, внутри туннелей кипела жизнь почти такая же оживленная, как на набережной. Ледяные коридоры то сужались до тесных тропинок, то разрастались в целые площади, на которых торговали, ругались, ели горячие пироги и дрались.