Юсуф снова посмотрел на суматоху, поднятую вокруг мяча, и в этот момент увидел, что Туран выпрямился на своей лошади и возвышался над всеми остальными игроками. В следующее мгновение он послал мяч в сторону ворот слева от Юсуфа, который отреагировал инстинктивно: коленями развернул коня и ударил его пятками, направляя вперед. Он успел к мячу как раз вовремя и, опустив клюшку, остановил мяч. Победный крик замер на губах Турана.

– Селим! – крикнул Юсуф, потом размахнулся клюшкой и отправил мяч направо, туда, где находился его брат.

Остальные игроки бросились за мячом, но Юсуф поскакал налево, и, когда мяч долетел до Селима, тот отбросил его назад через все поле, мимо других всадников, прямо к тому месту, где в одиночестве сидел на своем коне Юсуф. Все тут же развернули лошадей, но они опоздали – между Юсуфом и воротами никого не было.

Юсуф послал мяч вперед и помчался вслед за ним. Он догнал мяч на середине поля, не останавливаясь, легко взмахнул клюшкой, которая с треском опустилась на мяч, и тот полетел в сторону ворот. Преследователи были еще далеко, все, кроме Турана. Он вырвался вперед и быстро приближался. Юсуф ударил пятками коня и, прижавшись к его шее, бросился вдогонку за мячом.

Краем глаза он видел Турана, который быстро сокращал разделявшее их расстояние. Но в том, как он сидел на лошади, было что-то необычное, он держал свою клюшку под странным углом, а его глаза следили не за мячом – он не сводил их с Юсуфа. На Юсуфа накатила волна страха, когда он понял, на что нацелился Туран.

Он уже почти догнал мяч, но теперь слышал грохот копыт лошади Турана у себя за спиной. Он оторвал взгляд от мяча и сосредоточился на клюшке Турана, понимая, что теперь все зависит от правильного расчета. Он поднял свою клюшку, как будто собрался ударить по мячу, одновременно выпустил поводья и высвободил из стремени левую ногу. Туран неуклонно приближался, а в следующее мгновение его клюшка пришла в движение, направляясь Юсуфу в голову. Юсуф отбил ее, сдвинулся вправо, сполз с седла и, ухватившись за гриву лошади, прижался к ее боку, по-прежнему держа одну ногу в стремени. Клюшка Турана с грохотом опустилась на седло, Юсуф схватил ее и с силой потянул на себя. Туран потерял равновесие после того, как его удар не достиг цели, и выпустил клюшку, но слишком поздно.

– Йаха! – завопил он, вывалился из седла и в туче пыли рухнул на землю.

Юсуф снова сел в седло и остановил своего коня возле мяча. Потом он скосил глаза на лежавшего на земле Турана, на приближающихся всадников, на последние лучи солнца, гаснущие за горой, и поле, почти полностью окутанное тенями, снова взглянул на мяч и, размахнувшись клюшкой Турана, послал мяч в ворота.

– Субханаллах[1]! – победоносно завопил он.

Они выиграли. Юсуф бросил клюшку, поднял руки к небу, и на лице у него расцвела счастливая улыбка. Он разворачивал своего коня, приготовившись к поздравлениям товарищей по команде, когда почувствовал, что сзади его кто-то схватил и стащил с лошади. Он рухнул на землю и сильно ударился головой. Когда он поднялся на ноги, перед глазами у него все плыло, но он увидел стоявшего перед ним раскрасневшегося, со сжатыми кулаками Турана.

– Обманщик! Ты схватил мою клюшку. Ты нарушил правила!

– Ты собирался меня ударить! – запротестовал Юсуф.

– Как ты смеешь меня обвинять! – прорычал Туран и толкнул Юсуфа, который отлетел на несколько шагов назад. – Ты обманщик!

В этот момент подъехали остальные игроки и окружили Юсуфа с Тураном.

– Оставь его, Туран, – крикнул Хальдун.

– Но он поступил нечестно! Он схватил мою клюшку. Иначе мы бы выиграли.

– Отлично, – сказал Хальдун. – Мы не будем считать этот гол. Победителя нет. Теперь ты доволен?

– Я буду доволен, когда этот лжец станет ухаживать за моей лошадью и чистить ее стойло. – Туран оглядел мальчиков, стоявших вокруг. – И за вашими тоже.

В воздухе повисло напряженное молчание, и все глаза уставились на Юсуфа.

– Я не сделал ничего дурного, – тихо сказал он.

Туран вздернул подбородок и защелкал языком, чтобы показать, что он не согласен.

– Ты врешь, братишка. – Он подошел к Юсуфу так близко, что тот почувствовал на лице его дыхание. – Признайся. Ты схватился за мою клюшку. Иначе я бы никогда не упал с лошади.

Юсуф посмотрел на остальных мальчишек, потом снова на Турана. Их глаза встретились.

– В сражении мужчины могут сделать вещи похуже, чем просто выхватить у тебя из рук клюшку, Туран. Истинный воин никогда не оставляет своего коня.

Не успел Юсуф это сказать, как Туран ударил его кулаком в лицо. Перед глазами у него рассыпались белые искры, и он обнаружил, что сидит на земле, а из носа у него идет кровь. Туран стоял над ним, продолжая сжимать кулаки и злобно ухмыляться.

– Умничаешь, да, братишка? – прорычал он. – Ну как, хочешь сказать еще что-нибудь мудрое?

Юсуф чувствовал, что все смотрят на него, понял, что задыхается, и, пытаясь прогнать знакомый приступ паники, начал медленно подниматься, но не успел он выпрямиться, как Туран ударил его в живот, и он сложился пополам, отчаянно стараясь сделать вдох.

– Хватит, Туран! – крикнул Хальдун.

– Не лезь! – рявкнул Туран. – Это между мной и моим братом. Пора преподать ему урок.

Юсуф стер кровь с лица, перепачкав тыльную сторону ладони, и медленно выпрямился. Его грудь быстро вздымалась, он пытался сделать вдох и не мог – у него опять начался один из приступов. И тем не менее он заставил себя встать перед Тураном и посмотреть ему в глаза. Туран снова его ударил, на сей раз в челюсть. Юсуф покачнулся, но остался упрямо стоять на ногах. Он уже приготовился к очередному удару, но неожиданно Туран отвернулся. Он и все остальные мальчишки увидели всадника, приближавшегося со стороны города. Юсуф узнал маленького темнокожего турка Абаана, одного из отцовских мамлюков – их покупали, когда они были еще детьми, и воспитывали воинами. Мальчики расступились, чтобы пропустить его в круг.

– Что тут происходит? – строго спросил Абаан, натянув поводья и останавливаясь перед Юсуфом и Тураном.

– Он упал, – сказал Туран и показал на Юсуфа.

– Это правда? – Абаан посмотрел на Юсуфа, который молча кивнул.

Он понимал, что, если выдаст Турана, потом будет только хуже. А кроме того, Юсуф знал своего отца, которому не было дела до жалоб.

– Хорошо, – сказал Абаан. – Вы должны немедленно вернуться со мной в город. И ты, Селим.

Туран и Юсуф сели на лошадей и поскакали за Абааном. По дороге Туран подъехал совсем близко к Юсуфу и прошептал:

– Мы еще не закончили с тобой, братишка.

Юсуф проехал через ворота в толстой каменной стене, окружавшей дом, и оказался на пыльном дворе. Прямо перед ним находилось главное здание, низкое прямоугольное строение из коричневого песчаника. По обе стороны сводчатого входа горели факелы, разгонявшие наступающий мрак. Юсуф соскочил с коня и пошел за остальными в сторону конюшни, расположенной у дальней стены слева. Там он увидел четырех чужих лошадей, зарывшихся носами в кормушку. Глядя на то, как жадно едят кони, Юсуф понял, что те проделали долгий путь. Значит, приехали гости. Но кто? Юсуф отвернулся и зашагал за Тураном, Селимом и Абааном.

Когда они шли через прохладный, выложенный красной плиткой вестибюль, Юсуф, как всегда, посмотрел наверх: купол потолка, отделанный синей плиткой, сиял у него над головой золотыми звездами. А прямо под его центром тихонько журчал небольшой фонтан, вода из которого вытекала в выбитую в полу канавку, уходившую во внутренний двор, в самом сердце резиденции. Факелы на стенах освещали бассейн, шедший по всей его длине.

Вдоль его спокойных вод медленно прогуливались, спиной к Юсуфу, двое мужчин, которые о чем-то тихо разговаривали. Мужчина справа, невысокий, жилистый, очень смуглый, с короткими седеющими волосами, держался прямо, и Юсуф сразу узнал своего отца Наджима ад-Дина Айюба. Его собеседник, с растрепанными черными волосами, немногим выше отца Юсуфа, был гораздо более плотным, если не сказать, толстым.