– Напоминает типичную проститутку, – заметила Елена, когда они снова встретились, чтобы обсудить дело.
– Не обязательно именно проститутку. Возможно, одну из тех девушек, которые хаотично ищут спонсора для собственного существования. Но в нашем случае это не принципиально.
– Это ведь странно… То, что жертвы так сильно отличаются друг от друга?
– Да, – признал Матвей. – Это очень странно. Этих двоих недостаточно, профиль преступника получается слишком противоречивым. Продолжайте искать.
– Мы-то продолжим, но… Разве вы хоть какую-то подсказку не можете дать? Раньше у вас ловко получалось…
– У меня ловко получается, когда хватает данных для работы, – пояснил Матвей. – Как в случае с Олегом Погожевым. Я обнаружил странность в его поступках в основном потому, что изучил типичное для него поведение. В истории с убийствами данных почти нет. Василий Антонец – преступник с огромным влиянием. Девушка, у которой не хватало денег на лечение зубов – вряд ли. Нам неизвестен способ убийства. Мотив тоже под вопросом: юных красивых жертв обычно предпочитают для сексуализированного убийства, таких, как Антонец, – для убийства из мести. Это принципиально разные подходы к преступлениям. Способ сокрытия тел намекает на знания, опыт и влияние. Но, опять же, убийство молодой женщины – это убийство страсти. Нужны другие жертвы.
– Это займет время…
– Разумеется, займет. Но уже можно предположить, что преступления совершались около двух лет. Возможно, дольше. Это не тот узел, который можно распутать за пять минут, так что продолжайте искать.
Матвей мог бы указать и на то, что убийца, вероятнее всего, уже знает о том, что черепа обнаружены – исчезновение Олега Погожева косвенно подтверждало это. Но профайлер промолчал, смысла не было. Пока они не могли на него повлиять, не могли даже приблизиться к нему, им оставалось лишь ждать, пока он покажет, какую стратегию выбрал: оборону или нападение на тех, кто осмелился его преследовать.
Сидеть без дела Таисе не хотелось. Во-первых, это было скучно, во-вторых, позволяло снова сосредоточиться на чувстве незавершенности, оставленной предыдущим заданием. Таиса понимала, что не могла ничего изменить и ни на что не повлияла бы, а на душе все равно было паршиво.
Она знала, что к Николаю Форсову регулярно обращаются за помощью и консультацией, с его репутацией это не удивительно. Некоторые запросы он отметает сразу, некоторые передает своим ученикам и лишь с единичными, самыми сложными, разбирается сам. На самые сложные она не претендовала, а вот за теми, что попроще, регулярно обращалась к Вере.
И конечно, во время таких бесед она старалась выяснить, как дела у наставника. Вера редко делилась проблемами, однако Таиса и не рассчитывала на прямой ответ. Она следила за голосом собеседницы, за интонациями, за жестами и мимикой, если дело доходило до видеочата.
Таиса видела, что за последние недели настроение у Форсовой явно улучшилось, ее муж стремительно восстанавливался. Однако сегодня Вера казалась куда менее бодрой, не печальной и уж точно не испуганной, однако заметно настороженной чем-то.
– У Николая Сергеевича все в порядке? – не выдержала Таиса.
– У Николая Сергеевича все лучше всех, – отмахнулась Вера. – У него все настолько хорошо, что он возомнил себя гордым юношей, готовым покорять мир!
– Он что, взял какое-то сложное задание?
Это было неожиданно, странно и вызывало куда больше вопросов, чем раньше. Таиса не отказалась бы узнать подробности, но Вера уже спохватилась, спряталась от мира за дежурной улыбкой.
– Все в порядке, извини, дорогая, что сбила тебя этим. Просто Коля отказывается… принимать витамины, назовем это так. Но он разберется, и все будет хорошо.
– Боитесь, что я полезу в его дела и только помешаю?
– Я пришлю тебе задания на почту, там есть несколько неплохих проектов. Удачи, Таечка!
Вера вроде как не ответила – и вместе с тем ответила предельно ясно. Правда, Таисе от этого легче не стало. Она раньше не сомневалась, что учитель вернется в Россию сразу после реабилитации. А теперь, похоже, он и лечиться не собирается, и возвращаться к привычной жизни. Но что он тогда планирует делать? И… зачем?
Таиса не отказалась бы узнать, но оценивала свое положение в импровизированной иерархии учеников Форсова здраво. Если старшему профайлеру понадобится помощь, он вызовет Матвея, тут без вариантов. Того самого, с которым Таиса до сих пор не разговаривает – или он не разговаривает с ней, вопрос философский. В любом случае, именно Матвей остается звездным учеником и правой рукой Форсова. Таисе же пока приходится довольствоваться куда менее значимыми проектами.
Она как раз просматривала список заданий, присланный Верой, когда зазвонил телефон и на экране высветился номер Юлии Лазаревой.
Это было неожиданно. Они с Юлей недавно беседовали, пришли к выводу, что Паулина не спивается и не употребляет никакие таблетки, Дмитрия Волкова она не боится. В ее жизни не все хорошо, но она уверена, что справится сама, и помощь ни от кого не примет. На этом – всё! Все стороны признали задание выполненным.
От того, что Юля все равно позвонила, да еще так скоро, в груди неприятно кольнуло. Отмалчиваться Таиса не собиралась, она ответила сразу же и услышала на другом конце рыдания, которые ее собеседница даже не пыталась сдерживать.
– Она пропала! – всхлипнула Юля. – Он ее убил, убил!
– Юля, успокойся, пожалуйста…
– Какое, на хрен, успокойся?! Он убил ее, а ты сказала, что все в порядке!
О том, что у собеседницы истерика, догадаться было несложно. Тратить время на вдумчивые аргументы Таиса не собиралась, она сразу рявкнула:
– Заткнулась, быстро!
Юля послушно замолчала на середине замысловатого проклятья. Однако трубку не повесила – да Таиса и не ожидала, что повесит. Что бы Юля ни вопила сейчас, она позвонила ради помощи, а не ради выяснения отношений.
– Расскажи четко и по возможности без эмоций, что произошло, – велела Таиса. – И тогда я постараюсь все исправить.
Уверенный тон подействовал, но на людей, близких к истерике, он влияет лучше всего. Плакать Юля не перестала, однако наконец-то заговорила по делу.
Выяснилось, что вчера вечером Паулина действительно исчезла. Никто не мог сказать, когда именно это произошло: у модели был свободный график, она ни перед кем не отчитывалась. Тревогу забили, когда она не явилась в школу за дочерью.
– Она бы никогда так не сделала, никогда! – причитала в трубку Юля. – У нее всегда были четкие приоритеты! Доченька на первом месте, все остальное – только если она счастлива!
Таиса, наблюдавшая общение Паулины с ребенком, была с этим согласна. Модель никогда не нуждалась в деньгах, карьера стала для нее скорее увлечением, чем необходимостью. Даже если бы по какой-то причине у Паулины не получилось забрать дочь, она бы обязательно организовала все так, чтобы это сделал кто-то другой. А в итоге девочка осталась одна возле дороги в ожидании матери, которая так и не появилась. Прошло несколько часов, прежде чем школьная администрация заметила это и связалась с родственниками ребенка.
А вот связаться с Паулиной не получилось. Ее телефон был отключен, и никто не мог толком объяснить, какие у нее вообще планы на этот день, где она была накануне. В ее доме никого не оказалось, и ее машину до сих пор не нашли.
– Никто и не ищет! – признала Юля. – В полиции даже у родственников отказались принимать заявление! Да и родственники, кажется, не понимают, насколько все плохо!
Реакция полиции Таису не удивила. Речь шла о взрослой женщине, здоровой, самостоятельной, не находящейся в опасности. Естественно, в полиции решили, что Паулина сама куда-то уехала! Ну а что дочь не забрала… Светская львица, что с нее взять! Они не знали Паулину лично, судили о ней по тому, что видели в соцсетях. Им казалось, что у богатой и влиятельной женщины хватит денег на решение любых проблем.
