— Правь, Британия, морями! Бритту не бывать рабом! — весело горланила она, пока ее машина не сшибла в канаву какого-то африканца, ехавшего на велосипеде. Останавливаться миссис Хиткоут-Килкуун не стала: она чувствовала себя слишком уставшей. — Будет знать, как ездить без света, — подумала она и сильнее нажала на акселератор. В отделении для перчаток гремело и перекатывалось ее сокровище: золото и алмазы.

Всю последующую неделю коммандант был слишком занят, чтобы обеспокоиться внезапным исчезновением миссис Хиткоут-Килкуун. Группа следователей, прибывшая из центральной службы безопасности в Претории, выехала в Веезен разбираться на месте в происшедшем.

— Допросите там как следует владельца магазина, — посоветовал им коммандант. — Он многое может рассказать.

Сотрудники службы безопасности попробовали допросить его и были взбешены его категорическим отказом говорить на африкаанс.

— Я легавых навидался, и с меня хватит, — заявил им владелец магазина. — Одного так я отсюда просто выставил, а сейчас выставлю и вас. Здесь Малая Англия. Проваливайте отсюда ко всем чертям.

Следователи возвратились в Преторию, подтвердив, что коммандант безукоризненно провел все дело и упрекнуть его не в чем. Тот факт, что при осмотре трупы мужчин оказались одеты в женскую одежду, а единственная женщина Маркиза в остатки какой-то портупеи, лишь подтвердил обоснованность утверждений комманданта, что люди, ставшие жертвами действий полиции, готовили заговор против Республики. Действия комманданта во всем этом деле получили благоприятный отклик даже на уровне кабинета министров.

— Вот что значит угроза терроризма. Теперь все избиратели будут на нашей стороне, — заметил министр юстиции. — Эх, перед каждыми бы выборами да подобный случай.

Лейтенант Веркрамп, все еще продолжавший пребывать в больнице в Форг-Рэйпире, отнесся к завершению этого дела с несколько иной стороны. Теперь, когда у него не было больше причины притворяться душевнобольным, Веркрамп вновь обрел достаточную ясность мысли, чтобы расценить свое предложение доктору фон Блименстейн выйти за него замуж как результат временного помутнения рассудка.

— Я же был ненормальный, — ответил он врачихе, напомнившей ему об их помолвке.

Доктор фон Блименстейн укоризненно посмотрела на него.

— И это после всего, что я для тебя сделала, — про говорила она.

— Да уж, действительно сделала. Лучше бы не делала, — ответил Веркрамп.

— А я уже наметила такое прекрасное свадебное путешествие, — с сожалением протянула врачиха.

— Без меня, — ответил Веркрамп. — Я уже напутешествовался, до конца жизни хватит.

— Это твое окончательное слово? — спросила докторша.

— Да, — ответил Веркрамп.

Доктор фон Блименстейн вышла из палаты и приказала дежурной медицинской сестре надеть на Веркрампа смирительную рубашку. Через десять минут это было сделано. Тем временем доктор фон Блименстейн уединилась в кабинете с больничным священником.

Когда после обеда коммандант Ван Хеерден приехал в Форт-Рэйпир поинтересоваться состоянием Аарона Гейзенхеймера, его встретила доктор фон Блименстейн, одетая, по мнению комманданта, весьма нарочито. На ней была яркая цветочная шляпка и костюм из акульей кожи.

— Куда-нибудь собираетесь? — спросил ее коммандант. За всеми перипетиями последнего времени он совершенно позабыл о предстоящем бракосочета нии Веркрампа.

— Мы едем в свадебное путешествие[73] в Мюйзенберг, — ответила врачиха.

Коммандант Ван Хеерден выпрямился в кресле.

— А Веркрамп уже хорошо себя чувствует? — спросил он.

Доктор фон Блименстейн, все еще находившаяся под впечатлением галантности, проявленной коммандантом во время их последней встречи, не уловила скрытый смысл его вопроса.

— Нервы еще немножко шалят, но самую малость, — ответила она. Но, думаю, это пройдет безо всяких последствий. — Она немного поколебалась, а потом все же продолжила, — я понимаю, что прошу от вас слишком многого, но не согласились бы вы быть нашим шафером?[74]

Коммандант Ван Хеерден не знал, что и ответить. Его привлекала возможность хоть в какой-то степени способствовать соединению брачными узами человека, принесшего ему столько неприятностей, с женщиной, любить которую было совершенно невозможно. Доктор фон Блименстейн в роли миссис Веркрамп — такого и врагу не пожелаешь.

— Надеюсь, он отказался от мысли о возвращении на прежнюю должность? — с надеждой в голосе спросил коммандант. Доктор фон Блименстейн с удовольствием рассеяла все его сомнения.

— Не волнуйтесь, — сказала она. — Как только мы возвратимся из свадебного путешествия, Бальтазар сразу же выйдет на работу.

— Понимаю, — сказал коммандант вставая. — В таком случае мне лучше переговорить с ним прямо сейчас.

— Он в отделении гипнотерапии, — сказала врачи ха, когда коммандант уже выходил из комнаты. — Передайте ему, что я скоро приду.

Коммандант вышел в коридор и спросил у дежурной сестры, как найти это отделение. Проводив его и открывая перед ним дверь в палату, сестра улыбнулась.

— Вот ваш счастливчик,[75] — сказала она, пропуская комманданта внутрь. Веркрамп сидел на постели в окружении невероятного количества хризантем.

— И вы тоже? — простонал Веркрамп, когда коммандант вошел и сел на стул возле кровати.

— Просто заглянул узнать, не надо ли тебе чего, — сказал коммандант. — Я и понятия не имел, что ты женишься.

— Я не женюсь, — ответил Веркрамп. — Меня женят.

— Я смотрю у тебя по такому случаю даже новая смирительная рубашка, — произнес коммандант, не расположенный обсуждать щекотливые темы.

— Она уже скоро не понадобится, — сказала сестра. — Ведь правда? — Сестра взяла шприц и, откинув одеяло, перевернула Веркрампа на живот.

— Не хочу!.. — закричал было Веркрамп, но сестра уже воткнула иглу ему в спину. Когда содержимое шприца было перекачано и сестра вынула иглу, коммандант испытал прилив заметного возбуждения, а Веркрамп, напротив, погрузился в странную тупую апатию.

— Вот и порядок, — сказала сестра, снова переворачивая его на спину и развязывая смирительную рубашку. — Больше эта противная штука нам не понадобится, да?

— Да, — ответил Веркрамп.

Сестра улыбнулась комманданту и вышла из палаты.

— Послушай, — спросил коммандант, пораженный тем, чему он только что стал свидетелем, — ты и вправду не хочешь на ней жениться?

— Хочу, — сказал Веркрамп. Коммандант, который уже собрался было убеждать его, что если он не хочет жениться, так и не надо, оказался в замешательстве.

— Мне показалось, ты говорил, что не хочешь, — переспросил он.

— Да, — сказал Веркрамп.

— У тебя же еще есть время передумать, — убеждал коммандант.

— Да, — сказал Веркрамп.

— Черт возьми, — в растерянности проговорил коммандант. — Быстро же ты, однако, меняешь точку зрения.

— Да, — сказал Веркрамп. В этот момент возвратилась сестра, принесшая обручальное кольцо.

— И часто он начинает вот так талдычить на все «да-да-да»? — спросил ее коммандант, опуская кольцо в карман.

— Это новый метод лечения, — объяснила ему сестра. — Его изобрела доктор фон Блименстейн.

— И в чем же он заключается? — поинтересовался коммандант.

— Синдром повторений, вызываемый химическим путем, — объяснила сестра.

— Да, — сказал Веркрамп.

— О Боже, — произнес коммандант, до которого внезапно дошел истинный смысл подобного лечения. Если доктор фон Блименстейн была в состоянии подобным образом отправить к алтарю Веркрампа (вопреки его собственному желанию) и при помощи химии заставить его там сказать «да», значит, ей было подвластно что угодно. Коммандант Ван Хеерден живо представил себе возможные последствия этого. Сотни вполне уважаемых и ни в чем неповинных граждан можно будет заставить признаться в осуществлении подрывной деятельности, членстве в коммунистической партии, в обучении террористов и в любом ином преступлении. Хуже того, доктор фон Блименстейн была не из тех женщин, что способны проявлять колебания, когда речь зайдет о карьере ее мужа, и она станет двигать эту карьеру любыми, в том числе и столь сомнительными, средствами. Коммандант задумался над тем, чем это может обернуться со временем лично для него как начальника полиции. В этот момент появилась невеста в сопровождении больничного священника и нескольких пациенток, которых она мобилизовала на роль подружек невесты. Магнитофон заиграл свадебный марш, и коммандант, вложив потихоньку обручальное кольцо в руку Веркрампа, выскользнул из палаты. Он не собирался быть шафером на свадьбе, которая означала бы конец его собственной карьеры. Он вышел на улицу, на площадку, где гуляли больные, и начал расстроенно бродить среди них, проклиная иронию судьбы, спасшей его от последствий предпринятой Веркрампом попытки подсидеть своего комманданта, но спасшей только для того, чтобы теперь добиться его отстранения другим способом. Пусть бы уж Веркрамп сам полностью расхлебывал все результаты деятельности его секретных агентов: это было бы лучше, чем позволить ему жениться на докторе фон Блименстейн! Коммандант лихорадочно пытался сообразить, что можно было бы сделать, чтобы расстроить этот план хотя бы в самую последнюю минуту. В этот момент он и обратил внимание на шум и суету возле отделения гипнотерапии, где рыдающую доктора фон Блименстейн выводили из импровизированной часовни.