Вадим хмыкнул, вставая с кресла.

- Предлагаю вернуться к первоначальному плану, - проговорил он, смотря куда-то на стену. – Пока твой отец поработает на меня, а ты продолжишь баловать меня чаями. А недели через три мы разойдемся.

Моих сил хватило на то, чтобы только кивнуть в ответ. Вадим, дождавшись от меня утвердительного кивка, покинул палату. А меня накрыло чувство облегчения, что все еще можно исправить.

К вечеру мои мысли перестали быть такими уж радужными. Все больше меня посещала мысль, что я о чем-то не знаю, или просто не в курсе планов Вадима. И даже разговор с отцом не развеселил меня. Я сказала ему про больницу, после чего он поахал, поохал и пожелал мне выздоровления.

Возможно, больница меня подкосила, но я начала чувствовать, что меня накрывает волна какого-то страха и отчаяния. И как бы я не уговаривала себя, что особо ничего не изменилось, у меня не получалось это сделать. Я не знаю, что такое панические атаки, но, похоже, у меня случилось что-то из этой серии.

А с утра я почувствовала жуткую апатию и нежелание что-либо делать. А когда после обеда приехал Вадим, привезя мне какие-то мои вещи, я сказала «спасибо» и показательно отвернулась к стенке, даже не желая думать, как он это воспримет.

‍- Ну вот, анализы хорошие, будем оформлять выписку! – весело произнес лечащий меня доктор.

Я выдала улыбку, а в реальности мне было все равно. Что в больнице, что дома у Вадима я не чувствовала себя свободной. Так какая разница, в какой из тюрем я буду завтра?

Сам Вадим приехал за мной спустя полчаса. Полагаю, ему докладывали о всем, что происходит со мной в этих стенах. Что еще больше делало эту больницу похожей на камеру.

Я как раз собирала свои скудные пожитки, как дверь в палату открылась. Я не стала оборачиваться, так как прекрасно знала, кто пришел. Я улавливала энергетику Вадиму даже с закрытыми глазами. Видимо, сильные эмоции, которые я испытывала по отношению к этому мужчине, научили меня его узнавать не глядя.

- Готова? – спросил он.

Я кивнула, не оборачиваясь. Затем подхватила свою сумку и молча прошла мимо него. В машине я так же не произнесла ни звука, стараясь смотреть только в окно. Стоит отдать должное мужчине, он не приставал ко мне с разговорами, просто так же молча вел автомобиль.

Возле дома я почувствовала сильное нежелание подниматься в квартиру, в которой я провела самую страшную свою неделю. Мне казалось, что я никогда не выберусь из этого замкнутого круга, и чтобы со мной не происходило, я вечно буду оказываться возле этих дверь. Если ад и существует, то для меня он сделан в виде этого подъезда.

- Я могу попросить тебя сделать чаю? – нарушил Вадим тишину, когда мы вошли в квартиру. Я как будто и не уходила отсюда. Взгляд сразу упал на стену, возле которой я сползла, корчась от боли.

- Конечно, - ответила я ровно, закрыв на долю секунды глаза, - я здесь для этого и нахожусь.

- Я к тому, как ты себя чувствуешь? Если не очень, я перебьюсь, - дополнил мужчина.

Я сжала кулаки. Не хочу слышать от него ничего человеческого. Он мой хозяин, я прислуга. Все, на этом и сойдемся.

- Не нужно обо мне беспокоиться, - так же глухо произнесла я, отправляясь на кухню.

Я понимала, что со мной происходит что-то нехорошее. Мне было тяжело собраться с мыслями, и постоянно хотелось остаться наедине с собой. Но предпринять я ничего не могла в данный момент. Уговаривала я себя тем, что я приду в норму, когда мы выплатим долг Вадиму.

Следующие пять дней проходили по одной и той же схеме: я утром делала чай Вадиму, специально долго копалась, чтобы он ушел до того, как я села за стол. Мне не хотелось, чтобы он знал, что я почти ничего не ем. После того, как мужчина покидал квартиру, я уходила в комнату и ложилась на кровать. И так я лежала почти весь день.

Вечером мне приходилось ужинать. Я старалась класть себе как можно меньше еды, и размазывала ее по тарелке, чтобы сделать вид, что ужин полноценный. Потому что столько, сколько я ела до этого, в меня бы точно не влезло.

Я часто ловила на себе задумчивый взгляд мужчины, но он не лез ко мне с разговорами, и меня это устраивало.

С отцом я говорила лишь однажды, после возвращения в квартиру Вадима, хотя он мне звонил после этого еще раз, но я не взяла трубку. Его слышать я тоже не очень хотела.

Не знаю, чем бы все это закончилось. Свихнулась бы я окончательно и решила бы наложить на себя руки или собралась бы с силами и самостоятельно выкарабкалась, но Вадим оказался мудрее, чем мне казалось.

Спустя пять дней моей депрессии, мужчина пришел вечером не один. С ним была высокая красивая блондинка.

- Добрый вечер, - поздоровалась я, сразу почувствовав себя неуютно. При мне Вадим никого не водил, даже друзей. А тут девушка.

Я неосознанно убрала торчащую прядь за ухо, пытаясь вспомнить, когда я последний раз мыла голову. На ее фоне я выглядела замарашкой.

Вадим кивнул мне в ответ, а девушка мило улыбнулась.

- Здравствуй… Юля?

Я неуверенно кивнула в ответ.

- Пойдемте ужинать, - произнес мужчина, подталкивая меня и свою гостью в сторону кухни.

Там я тут же схватилась за заварочный чайник, не понимая, что здесь происходит и кто эта блондиночка. Но так я хотя бы займу свои руки и не буду выглядеть жалко.

- Я вас оставлю, - неожиданно раздался голос Вадима. Подхватив кусок пиццы из коробки, он вышел с кухни, а я непонимающе уставилась ему вслед.

- Меня зовут Лиза, - произнесла девушка, привлекая к себе внимание.

- Юля, - пробормотала я, забыв, что ей известно мое имя.

- Очень приятно, - девушка улыбнулась, показывая мне на стул напротив. Оставив в покое заварочный чайник, я села на предложенное место, непонимающе посмотрев на странную гостью.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

- Вы врач? – решила я внести хоть какую-то ясность для себя.

- Почти, - улыбнулась Лиза. – Психолог.

‍В первые секунды во мне сразу возник протест. Все же я живу в стране, в которой только-только стали признавать психологию и переставать стыдиться, если тебе нужно обратиться к специалисту. Но все же тот факт, что Вадим привел эту девушку для того, чтобы помочь мне, больно резанул по самолюбию.

- Вадим считает, что мне нужен психолог? – сухо спросила я.

- А ты так не считаешь? – все с той же милой улыбкой уточнила девушка.

Я замялась. С одной стороны, возмущение никуда не делось, с другой я понимала, что глупо отказываться от помощи, когда она тебе действительно необходима.

- Но ведь вы все наши разговоры передадите Вадиму, - уже менее уверенно произнесла я.

Девушка улыбнулась.

- Не скрою, своими умозаключениями я поделюсь с Вадимом, но все наши разговоры останутся между нами.

Я опустила взгляд, поцарапав ногтем пустую чашку. Все же зря я чай не сделала.

- Так что, - повторила девушка, - как твое самочувствие?

Я, слегка поколебавшись, все же ответила:

- Физическое практически в норме.

- А моральное? – ударила по больному психолог.

- Все… - я подняла взгляд к потолку, - все сложно.

Лиза не уточняла, давая возможность мне прийти в себя и собраться с мыслями.

- Порой мне кажется, я начинаю сходить с ума, - хмыкнула я, признаваясь.

- Это началось после больницы? – спросила девушка.

- Нет, - я мотнула головой, - раньше.

Я подняла взгляд, с ухмылкой смотря на собеседницу.

- Я не знаю, в курсе вы ситуации, из-за которой я здесь, или нет, - протянула я. Мне даже хотелось, чтобы она была не в курсе, а я сейчас все бы выложила, подставив Вадима. Так-то он сам ее привел, и не уточнял, о чем я могу говорить, а о чем нет.

- В курсе, - кивнула девушка, разочаровав меня на некоторое время.

- Ну, тогда вы знаете, что я здесь не по доброй воле, - с садистским удовольствием произнесла я.

- Как сказать, - проговорила Лиза, - ты же сами предложила такой вариант решения проблемы.

Моя улыбка сникла.