Необходимо понимать следующее:
· Лженаука, в силу субъективизма людей, склонного к ошибкам идоходящего до принципиального нежелания переоценивать и изменять свои мнения,в обществе генерируется всегда.
· Но если наука как отрасль общественной деятельности, как общественный институт, здрава смыслом, в силу чего способна отвечать на практические вопросы людей, являющихся потребителями знаний, генерируемых наукой, то лженаука не может иметь массового распространения, а тем более — притязать на господство над умами людей.
· А вот если наука больна, то она в большей или меньшей мере пронизана лженаукой; в ней существуют темы, запрещённые как по оглашению, так ипо умолчанию[198] для исследований, и потому такая наука не способна давать ответы на многие практические вопросы, значимые для множества людей, а также и для действующих политиков. В таком случае люди, подталкиваемые самóй несостоятельностью господствующих школ традиционной науки, вынуждены искать ей альтернативу, которая может быть двоякой:
ØСамостоятельно производить новое знание и практические навыки по мере возникновения в их жизни потребностей в этих знаниях и навыках и делать это в темпе осуществления деятельности. Но будет ли это знание признано «научным»? — во многом обусловлено тем, насколько оно вписывается к концепцию управления, под властью которой живёт легитимная в этом обществе научная традиция (возможно, официальная), курирующая соответствующую предметную область (тематику исследований).
ØНайти «консультанта по проблеме», альтернативного профессиональным учёным «авторитетам», который может оказаться и шарлатаном или психопатом-графоманом, а может оказаться и научно успешным «дилетантом», которому не нашлось места в профессиональной среде «больших учёных» именно вследствиенравственно-этического и (как следствие) интеллектуальногонездоровья самой науки как отрасли профессиональной деятельности в этом обществе и несоответствия деятельности «дилетанта» господствующей концепции управления обществом.
Иными словами:
В науке объективны только результаты наблюдений и экспериментов, объективны настолько, насколько сам наблюдатель или экспериментатор не вносит искажений в течение наблюдаемого им процесса или проводимого эксперимента. Всё остальное в науке — исключительно субъективные интерпретации наблюдений над естественным течением процессов и над проводимыми экспериментами.
Эти субъективные мнения должны оцениваться:
· как объективно научные, если на их основе можно вырабатывать решения с предсказуемыми последствиями и проводить эти решения в жизнь, получая на выходе обещанный теориями результат (т.е. подтверждаемые принципом «практика — критерий истины»);
· и как объективно лженаучные, если на их основе необходимые в жизни решения либо невозможно выработать, либо осуществление выработанных решений приводит к последствиям, непредсказуемым или прямо противоположным ожидаемым.
Поскольку ошибки в науке неизбежны, то нравственно-этическая здравость науки и еёметодологически-познавательная состоятельность (см. главу 5)характеризуется не столько статистикой генерации новых ошибок, сколько продолжительностью жизни возникших в прошлом ошибочных теорий в целом и ошибочных мнений по тем или иным конкретным частным вопросам:
· Если ошибочные теории и мнения живут долго, культивируются, а их опровержения замалчиваются, отвергаются без рассмотрения по существу и, в свою очередь, — «опровергаются» на основе целенаправленного подбора соответствующих фактов и исключения из рассмотрения фактов иного рода и прямого подлога, — то тем самым под видом науки культивируется лженаука.
· Если ошибочные мнения и теории ревизуются и выводятся из употребления в практической деятельности и из системы образования сразу же по обнаружении фактов, которые в них «не лезут», вследствие чего рождаются более общие и адекватные жизни теории, то это — нормальный естественный процесс развития науки и показатель её нравственно-этической и интеллектуальной здравости.
Иными словами, нравственно-этически здоровая и методологически-познавательно состоятельная наука не накапливает лженаучного псевдознания, поскольку самасистематически непрестанноочищается от лженауки в ходе своего развития в исторически короткие сроки на основе принципа «практика — критерий истины».
Так наука, включая и её лженаучную составляющую, востребованную господствующей над жизнью общества концепцией, обслуживает концептуальную власть. И в этой своей службе она является в большинстве отраслей деятельности людей доминирующим средством решения задачи о предсказуемости поведения объектов (процессов) (см. раздел 6.4), в отношении которых управление либо уже осуществляется, либо его предполагается организовать.
«Интуиция» в самом широком значении этого слова — представляет собой личностно обусловленное субъективное средство решения задачи о предсказуемости поведения, и в силу её неразвитости у большинства людей вследствие подавления психики культурой толпо-«элитарного» характера — есть отрасли деятельности, из которых она практически изгнана.
Но вопреки этому соотношению интуиции и науки в исторически сложившейся культуре — необходимо понимать, что всё научное знание, которое накопила цивилизация за свою историю, образно говоря, представляет собойинтеграл по времени от произведения «интуиции» на «осмысление результатов интуитивного прозрения», включая и ошибки как «интуиции», так и осмысления результатов интуитивного прозрения.
В отличие от «интуиции», являющейся личностным достоянием, наука представляет собой достояние культуры общества в целом, и из этого различия «интуиции» и науки проистекают многие жизненно важные для людей персонально и обществ в целом следствия.
10.6.3. Философский камертон
Философия в системе специализированных наук и в воздействии на культуру общества, его жизнь и перспективы, занимает особое положение.
Вфилософствование (понимаемое как процесс выражения в лексике некой новой философии или развитие некой ранее сложившейся философии)можно войти, только обретя достаточно широкий кругозор в ходе научно-практической работы в области естествознания и его прикладных отраслей, проявив интерес кжизни общества в целом, т.е. к предметной области так называемых «гуманитарных дисциплин».Именно вследствие этой всеохватности предметных областей частных наук и непринадлежности предметной области философии ни к одной из них — в системе специализированных наук философия занимает особое положение.
Если попытаться войти в философствование непосредственно, минуя практическую деятельность в естествознании, в его приложениях (технике, медицине и т.п.) и предметную область «гуманитарных» наук, то неизбежно графоманство под видом философии[199].
О «философах», производящих такого рода «философии», Козьма Прутков писал следующее:«Философ легко торжествует над будущею и минувшею скорбями, но он же легко побеждается настоящею»(К. Прутков, «Плоды раздумья. Мысли и афоризмы», № 112). По сути это о том, что графоманство в предметной области философии, когда сталкивается с жизнью, не выдерживает проверки принципом «практика — критерий истины»[200].
Если совокупность наук уподобить музыке как отрасли искусства, то философия аналогична камертону:
· во-первых, на камертоне невозможно исполнить ни одну мелодию, даже самую простенькую;
· во-вторых, без камертона музыканты и настройщики инструментов, не обладающие абсолютным слухом, не способны настроить музыкальные инструменты, вследствие чего игра множества инструментов в составе оркестров становится невозможной;
· в-третьих, людям, обладающим абсолютным слухом, камертон не нужен…
Так и философия:
· во-первых, сама по себе она бесполезна, в том смысле, что в отличие от прочих наук, она не способна решать никакие прикладные задачи;
· во-вторых, если она фальшива, то конфликты разных отраслей науки, несовместимость разных теорий в пределах одной отрасли науки, неадекватностьжизни как таковойнаучных теорий и практики их приложения в каких-то аспектах — неизбежны;
