Кроме того, память уровня сознания большинства людей обладает свойством: чем чаще человеку что-то напоминают, тем легче человек вспоминает это самостоятельно, хотядолговременная память бессознательных уровней психики запоминает всё с первого раза и навсегда. Но произвольный доступ к ней у большинства не освоен.

Вследствие этого большинство людей не способно воспринять в одном прочтении как смысловую целостность, без многократного его повторения, текст, содержащий более 1 — 5 фраз. Им психологически необходимо несколько раз пройти сквозь один и тот же текст. Поэтому толстые книги, к числу которых принадлежат Библия, Талмуд, Коран, памятны людям на уровне сознания в их большинстве разрозненно фрагментарно и отрывочно, а не как повествования, эквивалентные оригинальному тексту[437], — даже в том случае, если им доступны тексты, а не когда они восприняли из них что-то на слух.

И спустя некоторое время, то, чтофрагментарновспомнилось, может выпасть из полноты и целостности смысла исходного текста и некоторым образом лечь вконтекст осмыслениячеловеком текущих событий, во взаимодействии с которыми ему что-то вспомнилось. Мироздание едино и целостно, и такого рода разрозненно-отрывочные, да к тому же вырванные из контекста оригинала «цитатные» — искажённые — воспоминания могут вызывать весьма печальные последствия, если, попадая вконтекст осмысления текущих событий, они отрицают, разрушают забытый (или о котором умышленно промолчали) смысл оригинала в его полноте и целостности.

*        *        *

Примером тому протопоп Аввакум, вспомнивший эпизод из жизни Ильи-пророка:

«Ох, воры, блядины[438]дети! Каковы митрополиты и архиепископы, таковы и попы поставлены. Воли мне нет, да силы, — перерезал бы, что Илья пророк студных и мерзких жрецов всех, что собак. А к чему их блюсти! Тушны гораздо, упиталися у трапезы Иезавелины…» («Житие протопопа Аввакума», Иркутск, 1979, с. 104).

Аввакум в приведённом фрагменте вспомнил 3 книгу Царств, гл. 18:

«40. И сказал им Илия: схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их, и отвёл их Илия к потоку Киссону и заколол их там».

Но Аввакум забыл о продолжении событий, о котором повествует гл. 19 той же книги:

«1. И пересказал Ахав Иезавели всё, что сделал Илия, и то, что он убил всех пророков мечом. 2. И послала Иезавель посланца к Илии сказать: [если ты Илия, а я Иезавель, то] пусть то и то сделают мне боги, и ещё больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что сделано с душею каждого из них. 3. Увидев это, он (Илия: — наше пояснение по контексту при цитировании) встал и пошёл, чтобы спасти жизнь свою, и пришёл в Вирсавию, которая в Иудее, и оставил отрока своего там. 4. А сам отошёл в пустыню на день пути и, придя, сел под можжевеловым кустом и просил смерти себе и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих».

Но в ответ на молитву был послан Ангел, который укрепил силы Илии, Илия вышел на гору Хорив, где ему было явлено знамение:

«9. (...) И вот было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия? 10. Он сказал: возревновал я о Господе Боге Саваофе, ибо сыны Израиля оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять её. 11. И сказал: выйди стань на горе пред лицем Господним, и вот Господь пройдёт, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; 12. после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, [и там Господь][439]».

Так повествование о последствиях казни Илиёй по его отсебятине служителей Вааловых после их посрамления (3 книга Царств, гл. 18:40) и о знамении Илие[440]выпали из воспоминаний Аввакума, не вспомнил Аввакум и наставление Иезекииля. Так Аввакум своей избирательной к случаю обрывочно-разрозненной памятливостью сам призвал казнь на свою же голову, извращая в отсебятине воспоминаний истинный смысл оригинального сообщения о Божьей воле и Божьем Промысле. Но и никонианам не следовало военной силой и предательством врываться в Соловецкий монастырь, отвергший их вероучение, и превращать его в церковную тюрьму, дабы взятый их военной силой монастырь спустя 250 лет не стал тюрьмой и лагерем смерти для них самих[441].

*                  *

*

Т.е. организация ритуала в годичном цикле церковных служб такова, что подавляющее большинство людей — в силу специфики их личностной культуры психической деятельности[442]— в принципе не способны из цикла служб восстановить и осознать Благую весть Христа.

В отличие от Ветхого и Нового заветов в полноте их текстов Никейский символ веры — короток: всего 12 фраз — и доступен какинформационная целостностьосознанному восприятию большинства, тем более при многократном его повторении: он поётся всеми прихожанами в один приём, от начала и до конца, во время многих храмовых служб в течение церковного года. И каждый, считающий себя членом церкви, обязан его знать, как и молитву«Отче наш…» — малую толику Благовестия Христова, оставленную пастве отцами основателям церкви. И при этом подавляющее большинство воцерковленных не задумываются о том, что учение церкви, её политическая деятельность — отрицают смысл молитвы «Отче наш…», т.е. противостоят Христианству как учению о становлении на Земле Царствия Божиего усилиями самих людей в Божьем водительстве.

Церковные службы в течение года организованы так, чтобы запоминался Символ веры, аБлагая весть Христа как информационная целостностьподавлялась бы мешаниной разрозненно обрывочных евангельских и апостольских чтений. Такое построение Символа веры и церковных служб не «беспричинная и бесцельная случайность», а выражение богоборческой, анти-Христи­ан­ской целенаправленности построения ритуала в якобы истинно-Христианских церквях.

Поскольку особенности человеческой психики, сознательного и бессознательного поведения известны давно, и даже бесхитростно выражены в пословицах, подобных: «Не научился Ванечкой — Иваном Ивановичем не научишься»; «Век живи — век учись»; «Повторенье — мать ученья», — которые стары, как сама История, то дать Никейский символ веры и построить исторически реальный церковный ритуал могли только те, кто стремился своею отсебятиной погасить Свет ХристоваУчения о жизни людей на Земле в Царствии Божием.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Матфей, 23:13).

— Во времена Христа это было обращено к раввинату. Теперь же это адресовано не только к раввинату, но и к иерархиям церквей. Разница между ними только в методах устранения Заповедей Божьих:

· раввинат устранял прямым искажением смысла Откровений и навязыванием отсебятины своих хозяев в качестве «священного писания»,

· а основатели и иерархи церквей устраняли Заповеди Божьи более изощрённо: построением церковного ритуала так, что истина в нём присутствует, хотя бы отчасти, но большинство паствы не может её из ритуала самостоятельно извлечь и вспомнить её целостно, поскольку ритуал формирует не ту статистику воспоминаний людей о Боге и Христе.

И это — цинизм и подлость.

А коли паства не может извлечь и вспоминать Правду-Истину, то не может и следовать ей своею волей (воля всегда действует с уровня сознания) в нераздельном единстве мирской и церковной жизни. Ведь выборка фрагментов из Благой вести Христа, аналогичная или лучшая, чем та, что приведена нами в разделе 10.5.1, могла быть положена в основание Церкви, если бы отцы-основатели стремились не сохранить толпо-«элитаризм», а воплотить в жизнь идеал Царствия Божиего на Земле. В этом случае была бы иная Церковь, — отличная по её духовности и политической миссии от всех исторически реальных после-Никейских церквей и сект, поскольку её вероучение и собрания верующих порождали бы совсем иную смысловую направленность статистически господствующих в сознании людей их воспоминаний о Христе и Боге, и о своих обязанностях перед людьми и Богом.