Но о факте ответа Всевышнего на обращённую к Нему молитву Христа, верующего Ему беззаветно, засвидетельствовать было некому потому, что:те апостолы, которые могли бы это сделать; которые были призваны к молитве именно для того, чтобы это сделать,— вместо того, чтобы бодрствовать и молиться, пребывали в сонных грёзах. И потому они — как и все прочие «очевидцы» событий — бессовестно пали жертвой своего неверия непосредственноБогу, который есть, пали жертвой искушения своей верой в ветхонаветные писания и в учение об истинности пророчества Исаии; Соломон для них был только «премудрый царь», но не учитель отБога, который есть, не посланник от Него ко всем людям; и будучи толпарями, они считали себя в праве не задумываться над смыслом слов его поучений, не допущенных в канон писания их пастухами.
И потому красноречивый в своём лукавстве «евангелист» Иоанн — ставленник «мировой закулисы», один из опекунов Христа в первое пришествие — обходит молчанием эпизод молитвы Христа и немолитвы апостолов в Гефсиманском саду. Иоанн обходит этот эпизод молчанием потому, что он своим однозначным смыслом и предложением беззаветной верыБогу, который есть,развеиваетвсё злонамеренно сконструированное вероучение новонаветных культовв миропонимании каждого, кто верует по совести непосредственно Богу, а не отгораживается от Бога, порождённым людьми писанием, заглушая голос совести. Иоанн не слабоумен, чтобы не понимать жизненного смысла событий в Гефсиманском саду, но он лукав и потому пишет:
«1. … Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошёл Сам и ученики Его.
2. Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими. 3. Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием. 4. Иисус же, зная всё, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?» (Иоанн, гл. 18).
По Иоанну получается так: была тайная вечеря, на которой Иисус дал последние наставления своим ученикам; потом он пошёл с избранными учениками за поток Кедрон в место, где был сад; но, что там происходило — читателю (с точки зрения Иоанна, якобы любимого ученика Христа) знать не положено; и к тому месту Иуда, в которого вошёл сатана[470], привёл «группу захвата», которая и взяла Христа под стражу, после чего он был осуждён, якобы казнён (чтобы «сбылись Писания пророков»[471]: в частности, Исаии) и якобы воскрес.
Для подтверждения именно этой версии течения событий в изначально изустное вероучение, зафиксированное письменно в последствии Лукой, который сам не был очевидцем эпизода в Гефсиманском саду и последующих событий, в сюжет был введён «Ангел с небес», который «укреплял» Христа, чтобы у доверившихся не вставало вопроса: ответил ли Всевышний на молитву Христа и если ответил, то как? — Веруйте: ответил, послал ангела с небес, но чашу страданий, заготовленную неправо умствующими не пронёс стороной.
Эта особенность текста Луки говорит о том, что творцы устной редакции вероучения, которую Лука зафиксировал письменно, а также и первохристиане, если и не видели и не понимали последствий молитвы Христа, то всё же глубоко чувствовали разницу между молитвой и немолитвой. Чтобы «неуместных» вопросов не возникало, авторитетные авторы-распространители устной традиции представили пастве дело так, будтоБог, который есть, в этом эпизоде не просто попустительствовал злодеям, а был заедино со злодеями, исполнившими Его Предопределение. Это — клеветнический навет наБога, который есть.
Показанные выше разночтения в повествованиях о событиях в Гефсиманском саду Матфея и Марка — с одной стороны, и Луки и Иоанна — с другой стороны, во-первых, означают, что Иоанн (один из сыновей Зеведеевых) скрывал обличающую его Правду-Истину, пытаясь представить себя в качестве того, кем он в действительности не был; и во-вторых, означают, что Лука честно записал распространяемую в обществе злоумышленно искажённую версию событий.
Но есть нравственно-этически значимые разночтения и между Матфеем и Марком (по крайней мере, в переводах их текстов на современный русский язык), в которых выразилось нравственно обусловленное различие их веры. Смысл гефсиманской молитвы Христа Матфей передаёт в словах:
«Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матфей, 26:39).
Смысл той же самой молитвы Марк передаёт в иных словах:
«Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу <пусть будет: добавлено нами при цитировании для пояснения общего контекста>, а чего Ты» (Марк, 14:36).
В передаче Матфея слова «если возможно» несут смысл сомнения во всемогуществе Всевышнего Бога в действиях Его в Мироздании, поскольку при употреблении оборота «если возможно» всегда подразумевается, что не исключено, что и невозможно. В передаче Марка (он был секретарём апостола Петра и писал по его рассказам) слова «всё возможно Тебе» исключают какие-либо сомнения во всемогуществе Бога.
Вторая часть фразы в передаче Матфея: «впрочем не как Я хочу, но как Ты», отрицает сомнения во всемогуществе Божием, так как подразумевает, что Бог знает,какспасти праведника из убийственной ситуации, сложившейся вокруг него при исполнении Промысла Божиего, способами, выходящими за пределы вообразимого людьми, поскольку Бог не может хотеть и предопределить несправедливости. Вторая же часть фразы в передаче Марка: «но не чего Я хочу, а чего Ты», — среди всего,чегохочет и может хотеть Бог, допускает и возможность желательности для Него казни праведника. В подразумеваемых умолчаниях и провозглашении неограниченного всемогущества тонет то обстоятельство, что действительно есть действия для Бога невозможные по нравственно-этическим причинам, поскольку в противном случае Бог был бы нравственно-этически неотличим от демона, стоящего на принципе ничем не ограниченной вседозволенности, но только превосходил бы каждого из демонов и всех их вместе взятых своими властными возможностями. На обстоятельство избрания Богом для самого Себя определённых нравственных принципов прямо указано в Коране:
Бог «предначертал для самого Себя быть милостивым» (сура 6:12).
Это всё, на наш взгляд, говорит о том, что более соответствуют друг другу начало фразы в передаче Марка и её завершение в передаче Матфея:
«Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня» (в передаче Марка); «впрочем не как Я хочу, но как Ты» (в передаче Матфея).
Понятно, что в молитве Христос выразил смысл наилучшим словоупотреблением, но имея дело с передачей его слов в текстах Матфея и Марка, каждый читатель должен сам решить, кто из них и в чём именно ближе к Правде-Истине, поскольку каждый из них,имея свои нравственно обусловленные представления о Боге и Его отношениях с тварным Мирозданием и обитающими в нём субъектами,выражал своими словами образные представления своего внутреннего мира о происшедших событиях, очевидцами которых, как явствует из текста Нового завета, ни Матфей, ни Марк не были: Христос не призывал их к молитве в Гефсиманском саду.
Однако это всё не хитросплетение разрозненных случаев. «Мировая закулиса» — старше нынешней глобальной цивилизации, поскольку выжила в катастрофе прошлой глобальной цивилизации, предшествующей нашей (см. раздел 8.2 настоящего курса). Она — одна из тех сил, которые по завершении той катастрофы приняли на себя миссию цивилизовать впавшее в дикость человечество. Глобальный исторический процесс нынешней цивилизации изначально был управляемым, т.е. в цивилизаторской миссии «мировой закулисы» преследовались вполне определённые цели: возобновить милый ей образ жизни прежней глобальной цивилизации с жёстким разделением населения людей планеты на господ и рабов на кланово-расовой основе.
На протяжении всей истории нынешней цивилизации «мировая закулиса» управляла обществами на основе дозированного распространения в его социальных слоях знаний и субкультур, позволяющих освоить те или иные (с точки зрения толпы) сверхвозможности человека. Вследствие этого менее знающие и малоумеющие оказывались в зависимости от знающих и умеющих больше чем они, а те злоупотребляли этой разницей.
