— Ни одна сволочь не видела, как бесчувственную девушку выносят из торгового центра, вы можете в это поверить?! — рявкнул он прямо с порога. — У вас что?

— У вас п****ц, — довольно спокойно обрисовал ситуацию Данька и коротко пересказал суть наших изысканий. Ничего толкового Матвей предположить не смог и, коротко выругавшись, спросил Данила:

— Заявление писать будешь?

— А смысл?

— Если не сделаешь ты, напишу я, — пригрозил он. — Все проблемы от самодеятельности, поверь.

— Значит так, — поднялся я, — никуда ты ничего писать не будешь. Если не дурак, сам понимаешь, с какой целью выкрали Славу. И чем поможет твое заявление?

— Я сам решу, что лучше для МОЕЙ девушки. И в твоих услугах здесь больше не нуждаются, — процедил он, а я почувствовал почти нестерпимое желание двинуть этому клоуну в ухо. Лучше бы, конечно, в глаз, но тут мы ещё вчера постарались.

— А ну утихли оба, придурки! — перебил Данил. — От того, что вы тут начнете выяснять, кто круче, моя сестра быстрее не найдется! Матвей, пробей этих людей, — он протянул бумагу со списком подозреваемых. — Кто-то из них отправил письмо с угрозами. А ты, — он повернулся ко мне, — делай что хочешь, но постарайся выжать ещё хоть что-то из того сообщения. И завязывайте уже мериться, кто чем богат, вернем Славу, тогда все и решите, — закончил Данил и удалился, прихватив по пути мрачного Матвея.

Ещё два часа прошли впустую. Ничего. То есть, вообще никаких следов. Данил куда-то пропал, а я продолжал методично ковыряться в ноуте, пытаясь нащупать хоть что-то, когда раздался сигнал получения электронного сообщения. И хотя ящик и принадлежал Данилу, я открыл письмо. Сам текст письма вообще отдавал шизофренией, но мельком глянув на приложенную фотографию, я почувствовал, как внутри все похолодело — из-за распущенных темных волос, лица лежащей девушки видно не было, но зато хорошо просматривалось хрупкое запястье, лежащее у неё на груди. Тонкие пальчики с коротким аккуратным маникюром, а ещё — серебряный браслет с подвеской в виде скорпиона. Последний раз я видел точно такой же вчера вечером. На Славе.

Ангелина Тихонова.

Когда Даня и Матвей куда-то уехали, я пошла в комнату. Было так непривычно и пусто. Вроде бы, все также, как и утром — дверь так и стояла возле стены, а вещи были в таком же беспорядке, как и когда мы собирались в магазин, но без Славы здесь было так непривычно… Подруги нет всего несколько часов, а мне кажется что прошла, как минимум, неделя.

Присев на кровать, я задумалась. В моей жизни очень мало действительно дорогих людей. Да что там мало, их вообще нет! Слава за эти дни стала для меня ближе, чем родная мать. Как будто появилась сестра, которой не нужно объяснять, почему я плачу — поймет все сама, но, при этом не будет лезть в душу, просто разрешит выплакаться на своем плече. И как могло так получиться, что она пропала? Про то, что с ней могут сделать, вообще думать не хочется, мороз по коже пробирает… Кому, как не мне знать, что это такое — быть беспомощной и бесправной.

Блин, и почему я не пошла с ней? Может, тогда ее бы не тронули.

"Ага, или тебя бы забрали вместе с ней", — подсказал здравый смысл.

"Ну, вдвоем было бы не так страшно" — возразила я самой себе.

Все, это абзац, если я уже сама с собой начала разговаривать. Решив хоть как-то отвлечься, пока со мной не только внутренний голос, но и мебель разговаривать не начала, стала убираться в комнате.

Протерла пыль, сложила разбросанные вещи, помыла полы. Но мысли все равно крутились вокруг произошедшего. Как там Слава? Что с ней? Миллион вопросов и никаких ответов. Когда я поймала себя на том, что протираю ноутбук уже в пятый раз, решила что хватит!

Оглянувшись, я поняла, что осталось только паркет отциклевать, чтобы добиться полной стерильности. Есть я приготовила, когда мы ещё только вернулись из магазина, потому заняться было больше нечем. Может, если поваляюсь в ванне, получится хоть как-то упорядочить мысли? Понятно, что от нервной дрожи, колотившей меня изнутри, это не поможет, но все-таки…

Лежа в горячей воде, опять переключилась на Данила. Сильный, красивый, богатый. Зачем ему такая, как я? Вот и сама прекрасно понимаю, что только в качестве игрушки, а ничего с собой поделать не могу. Да и он упорно оказывает мне знаки внимания, так что сопротивляться уже и не хочется. Вспомнился его легкий поцелуй, когда они приехали с Сашей. На губах невольно появилась улыбка. Вот как такой большой и сильный мужчина, может быть настолько нежным? Снова вопросы и снова без ответов.

Вода стала остывать и прежнего удовольствия уже не доставляла, поэтому пришлось вылезать. Натянув шорты и белую майку, вышла в комнату.

За то время что меня не было, тут ничего не изменилось. Поняв, что ещё немного, и я от переживаний начну на стенку лезть, решила спуститься вниз. Понятно, что если бы стало что-то известно, парни бы меня предупредили, а вдруг…

Уже в разрушенном дверном проеме догнал звонок мобильника. Номер мне был хорошо знаком — мама. Почему-то показалось, что сейчас она скажет, что была неправа и что скучает по мне. И, знаете, мне очень хотелось в это поверить.

— Дорогая, — послышался немного невнятный голос матери. — Ты почему к нам не приходишь?

— Здравствуй, мама. Не прихожу, потому что я вам там не нужна.

— Что ты такое говоришь?! Нужна, оч нужна. А как там твой муж поживает?

— Кто? — изумилась я. — Мам, ты… Ты нормально себя чувствуешь? Ты сегодня что-то пила?

— Я трезвая!

— Понятно…

— Не дер…дёрз…короче, не хами мне! И я, и папа хотим приехать к вам в гости, говори адрес.

— Мам, я живу у подруги! У меня нет никакого мужа! И я не думаю, что будет уместно, если вы сюда приедете. Может, давай где-нибудь в городе завтра встретимся?

Дальше мне говорить уже не дали, зато пришлось выслушать добрую порцию эпитетов свой адрес. Боже, это же моя мама, женщина, которая меня родила и воспитала! Только вот за что так? Отключив телефон, не стала дослушивать, чем я зарабатываю, и кто и как меня уже успел поиметь, потому что поняла, просто не выдержу. Сейчас она пьяна, обычно мама такими словами не бросается, но, черт, как же обидно и больно…

Потерла глаза руками, пытаясь успокоиться. Блин, если сейчас не отвлекусь, так и до истерики недалеко. Еще эта ее фраза, что отчим хочет меня видеть, брр, мурашки по всему телу.

— Ангел?

Я обернулась на голос Дани. Он стоял в дверях комнаты и пристально смотрел на меня.

— Что-нибудь выяснили?

— Нет, — помотал он головой. — У тебя все хорошо?

— Нормально, — ответила я, отворачиваясь к окну, и постаралась незаметно глубоко вдохнуть, чтобы немного успокоится. Ему сейчас не до меня, ни к чему осложнять все своими слезами. Спустя пару секунд, почувствовала, как на мою талию легли горячие ладони.

— Лин, что случилось?

— Все нормально.

Мягко развернув меня к себе, Данил заглянул в глаза.

— И почему мне кажется, что ты лжешь?

Я лишь пожала плечами, ну правда, не говорить же ему о звонке матери, у Дани и так сейчас проблем выше крыши, еще и со мной нянькаться.

— Ангел? — терпеливо, но настойчиво повторил Данил.

— Все в поряд….

Договорить мне не дали мягкие и теплые губы. Сначала я опешила, но потом постаралась оттолкнуть парня. Конечно, результатов это не принесло, все равно, как если бы я пыталась вручную сдвинуть танк. Но, при этом, я понимала, что без моего согласия дальше он не пойдет. Данил сильнее прижал меня к себе, обводя языком контур губ, страстно, но в то же время бережно. Бросив бесполезные попытки, я обняла Даника за шею, для чего мне пришлось встать на носочки, и отдалась поцелую. Его губы были гладкими, но такими горячими, что почти обжигали, а язык творил что-то невообразимое у меня во рту. Когда его руки начали плавно спускаться со спины на мои бедра, я опомнилась и вывернулась из его объятий.