– Да, – согласился человек в кроличьей маске. – Вы правы. Ну что ж, до субботы!

Он повернулся и пошел прочь. Мистеру Браунингу здорово полегчало. Последние пару минут его мучило необъяснимое чувство, что, если бы гость снял свою маску, под ней не оказалось бы ничего.

Полли пошла наверх – написать в дневник обо всем, что она увидела и услышала.

В четверг в дверь постучался высокий молодой человек в твидовом пиджаке и при галстуке-бабочке. Дома никого не было, и никто ему не открыл. Молодой человек обошел дом кругом и удалился.

В субботу мистер Браунинг стоял посреди опустевшей кухни. Деньги он успешно положил в банк, и все его долги теперь были покрыты. Всю мебель, которую имело смысл оставить себе, еще вчера погрузили в фургон и отправили к дяде мистера Браунинга, у которого простаивал без дела огромный гараж.

– А что, если это все просто какая-то шутка? – спросила миссис Браунинг.

– Взять и отдать кому-то семьсот пятьдесят тысяч фунтов просто так? Не понимаю, что тут смешного, – возразил мистер Браунинг. – В банке сказали, деньги настоящие. И номера не в розыске. Так что, должно быть, это какой-то богатый чудак.

Они сняли два номера в местной гостинице, хотя найти свободные номера оказалось труднее, чем ожидал мистер Браунинг. И еще труднее – убедить миссис Браунинг, простую медсестру, что они теперь могут позволить себе пожить в гостинице.

– А что, если он так и не придет? – спросила Полли. Она сидела на лестнице и читала книгу.

– Опять ты валяешь дурака! – возмутился мистер Браунинг.

– Перестань говорить нашей дочери, что она валяет дурака! – вступилась миссис Браунинг. – В чем-то она права. Ты ведь не знаешь ни его имени, ни номера телефона, ничего…

Это была неправда. Имя покупателя было прописано в договоре крупными печатными буквами – П.С.В. Доним. К тому же указывался адрес лондонской юридической фирмы. Мистер Браунинг звонил туда, и ему сказали, что да, все абсолютно законно.

– Он просто чудак, – повторил мистер Браунинг. – Какой-нибудь чокнутый миллионер.

– Спорим, это он сам и был под кроличьей маской? – сказала Полли. – Чокнутый миллионер?

В дверь позвонили. Мистер Браунинг пошел открывать. Жена и дочь последовали за ним – всем не терпелось взглянуть на нового владельца дома.

– Добрый день, – сказала женщина в кошачьей маске. Маска закрывала все лицо, но Полли заметила, что в прорезях все-таки поблескивают глаза.

– Вы – новая владелица? – спросила миссис Браунинг.

– Может, и так. А может, я только представляю нового владельца.

– А где… где ваш приятель? Тот, в кроличьей маске?

Несмотря на такую несерьезную маску, юная леди (строго говоря, была ли она юна, неизвестно, однако голос звучал молодо) была настроена весьма решительно и по-деловому.

– Вы уже вывезли свое имущество? Все, что останется здесь, перейдет в собственность нового владельца.

– Все, что нам нужно, мы забрали.

– Хорошо.

– А можно мне пойти поиграть в саду? – спросила Полли. – А то в гостинице сада не будет.

На заднем дворе стоял дуб с качелями, и Полли любила сидеть там и читать.

– Не валяй дурака, солнышко, – сказал мистер Браунинг. – Скоро мы переедем в новый дом, и у тебя опять будет сад с качелями. Я сделаю тебе новые качели.

Женщина в кошачьей маске наклонилась к девочке:

– Здравствуй, Полли. Меня зовут миссис Кошка. Спроси меня, который час.

– Который час, миссис Кошка?

– Час в самый раз, чтобы проститься с прежней жизнью раз и навсегда. Сейчас ты со своей семьей покинешь этот дом, и больше вы сюда не вернетесь, – произнесла миссис Кошка, но прозвучало это по-доброму.

Когда они уже подходили к калитке, Полли обернулась и помахала женщине в маске на прощание.

Они сидели за пультом управления ТАРДИС. Они возвращались домой.

– Все-таки я никак не пойму, – говорила Эми. – Чем ты так разозлил этих людей-скелетов? Я думала, они хотят свергнуть Короля-Жабу.

– Они не из-за этого разозлились, – молодой человек в твидовом пиджаке и при галстуке-бабочке взъерошил себе волосы привычным жестом. – На самом деле они были очень рады, что обрели свободу. – Рука его скользнула по приборной панели ТАРДИС, поглаживая рычажки и шкалы. – Просто они немного расстроились, когда я, уходя, прихватил этот их крученый… как бишь его там…

– Крученый какбишьеготам?

– Ну, это… – Молодой человек неопределенно развел руками, состоявшими, казалось, из одних только острых углов. – Там лежит, на этой подставочной штуке. Я его конфисковал.

Эми посмотрела на него раздраженно. На самом деле она не раздражалась, но иногда не мешало и притвориться – просто чтобы показать ему, кто тут главный.

– Почему ты никогда не называешь вещи своими именами? «На этой подставочной штуке…» – передразнила она. – Это называется «стол».

Она подошла к столу. Какбишьеготам был изящный и блестящий, размером и формой как браслет, но перекрученный во все стороны так, что глаз не поспевал за его изгибами.

– Правда? Ну, хорошо. – Молодой человек, похоже, обрадовался. – Я запомню.

Эми взяла со стола браслет. Он был холодный и куда тяжелее, чем казался.

– Ну и зачем ты его конфисковал? И вообще, почему ты это так называешь? Это учителя конфискуют то, что в школу приносить нельзя. Кстати, ты знаешь, что моя подруга Мэлс поставила рекорд по количеству вещей, которые у нее конфисковали? Кончилось все тем, что она попросила нас с Рори поднять шум и отвлечь остальных, а сама тем временем взломала учительский шкаф, где хранились все эти вещи. Уходить ей пришлось через окно в учительском туалете, а оттуда – по крышам…

Но Доктора явно не интересовали старые школьные похождения ее друзей – впрочем, как обычно.

– Конфисковал, – повторил он. – Ради их же собственной безопасности. Технология, до которой они еще не доросли. Вероятно, краденая. Кольцеватель и ускоритель времени. Может натворить немало бед. – Он потянул за один из рычажков. – Все, приехали. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны.

Послышался ритмичный скрежет, словно механизм самой вселенной воспротивился такому беспардонному насилию, – и на заднем дворе дома Эми Понд с громким хлопком материализовалась большая синяя полицейская будка. Это было начало второго десятилетия двадцать первого века.

Доктор открыл дверь ТАРДИС. И сказал:

– Странно.

Он стоял в дверях, даже не пытаясь выйти. Эми подошла к нему. Доктор предостерегающе поднял руку, и Эми остановилась. Был отличный солнечный денек – на небе ни облачка.

– Что не так?

– Все, – лаконично ответил Доктор. – А ты что, не чувствуешь?

Эми обвела взглядом сад. Сад был старый и запущенный, но за ним, насколько она помнила, все равно никогда не ухаживали.

– Нет, – сказала Эми, но тут до нее дошло: – Слишком тихо. Ни машин, ни птиц. Ни звука.

– Ни радиоволн, – добавил Доктор. – Ни даже «Радио-Четыре».

– Ты можешь слышать радиоволны?

– Конечно, нет. Никто не может слышать радиоволны! – возмутился он, но прозвучало это как-то неубедительно.

А в следующую секунду раздался голос:

– ВНИМАНИЮ ПОСЕТИТЕЛЕЙ! ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ТЕРРИТОРИИ КЛАНА. ЭТОТ МИР ПРИНАДЛЕЖИТ КЛАНУ. ВЫ НЕЗАКОННО ПЕРЕСЕКЛИ ГРАНИЦУ ЧУЖИХ ВЛАДЕНИЙ.

Голос был незнакомый и тихий, почти что шепот. И звучал он, как подозревала Эми, исключительно у нее в голове.

– Это Земля, – ответила Эми вслух. – И она не твоя. – А потом спросила: – Что ты сделал с людьми?

МЫ ВЫКУПИЛИ У НИХ ЭТУ ПЛАНЕТУ. ВСКОРЕ ПОСЛЕ ЭТОГО ОНИ ВЫМЕРЛИ ЕСТЕСТВЕННЫМ ПУТЕМ. КАКАЯ ДОСАДА.

– Я тебе не верю! – крикнула Эми.

ВСЕ ГАЛАКТИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ СОБЛЮДЕНЫ. ПЛАНЕТА БЫЛА ПРИОБРЕТЕНА АБСОЛЮТНО ЛЕГАЛЬНО. ПРОТОКОЛ ТЕНЕЙ ПРОВЕЛ САМОЕ ТЩАТЕЛЬНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ И ПОДТВЕРДИЛ НАШЕ ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ.

– Это планета – не ваша! Где Рори?