Взял он столько энергии, сколько не сможет нанести вреда дереву и сколько может усвоить. Ни больше, ни меньше.

     Вместо того, чтобы сразу вернуться домой, Дима ещё на некоторое время задержался возле дуба. Он стал ножом срезать ветки с листвой. Лишь когда образовалась приличная охапка, он обвязал её веревкой и, захватив мешок с чагой, отправился в обратный путь.

     Утро Карпов начал, как и вчера, с малого комплекса лесных рейнджеров. Затем занялся переработкой и взвешиванием чаги при помощи старых пружинных весов с крюком. Затем он перебирал ветки с листвой дуба, вязал из них веники для бани и раскладывал на просушку.

     К разочарованию Дмитрия, сразу получить наличные за лесные дары не получится. Чагу ещё можно продать в сыром виде, но в таком случае её закупочная цена в пять раз ниже. В райцентре есть государственные пункты приема лесной растительности: целебных трав, чаги, грибов. Цены там фиксированные и всё без обмана. Некоторые деревенские жители из тех, кто не спился, иногда сдают туда лесную продукцию. Карпов знал и о ценах, и местонахождении приемного пункта, но не его барское дело по лесам шастать, если в это время можно бухать.

     Линаэль же в лесу как дома. Для него собрать его дары получше иной работы. Доход сулит неплохой, намного выше зарплаты тракториста, но придется немного подождать. За качественно подготовленные товары оплата существенно выше. Однако та же чага после разрубания на небольшие кубики сохнет около месяца. С травами то же самое, но для них ещё не сезон, ведь пока лишь середина весны.

<p>

<a name="TOC_id20233706"></a></p>

<a name="TOC_id20233708"></a>Глава 3

     Следующая неделя у Линаэля прошла схожим образом. Каждое утро он совершал разминочный комплекс, затем завтракал и направлялся в лес.

     На скорую руку он сделал лук. Ничего выдающегося - обычная согнутая палка с натянутой капроновой веревкой. Наконечники стрел были изготовлены из отрезков толстой жести, а сами стрелы - из прямых прутьев. Даже настолько убогим луком он сумел в лесу добывать себе пропитание: то зайца подстрелит, то птицу. Теперь в мясе недостатка не было.

     Конечно, Дима нарушал закон об охоте, ведь из лука охотиться запрещено, да ещё и без охотничьего билета, но кто бы его проконтролировал в глуши? Егеря тут редко появляются. Да и за лук эту поделку можно принять при большой фантазии, а воспользоваться им реально лишь со сноровкой лесного рейнджера. Но так и было задумано.

     Карпов не собирался платить баснословные штрафы, если вдруг каким-то образом в их краях окажутся лесные инспекторы. Мало ли, завистливые соседи, к примеру, бывшие собутыльники, по доброте душевной донесут куда надо. Всегда можно соврать, что это не лук, а игрушка для тренировки моторики.

     Иногда он успешно рыбачил, в чём ему помогала небольшая потрёпанная сеть, и никакого мошенничества. Эльфу был важен результат, а не долгое сидение на берегу с удочкой. А сеть он прятал на берегу речки, с собой не носил, чтобы и с рыбоохраной на штрафы не влететь.

     Из леса помимо мяса и рыбы он стабильно приносил полный рюкзак чаги, а также дубовых и берёзовых веток для банных веников. Мясо он заготавливал впрок: коптил, вялил.

     Но главным в лесных прогулках было иное. Каждый раз Линаэль находил новое подходящее дерево, которое становилось донором жизненной силы. Часто отнимать прану у одного и того же дерева нельзя, иначе оно засохнет, вот и приходилось наматывать километры.

     Исцеление шло медленно и со скрипом... колена. Оно, зараза, никак не хотело выздоравливать. Для исцеления такой травмы капелек жизненной силы недостаточно. Тут требуется серьезное вливание, чего неподготовленное человеческое тело не выдержит. Или магию пускать в ход. Но для мужчины пока был доступен лишь один вариант: годами тянуть жизненную силу растений, постепенно усиливая свою возможность захвата энергии. И тут перед ним стоял выбор: или пустить все силы на лечение, или же на восстановление способностей. В принципе, выбора и не было. Понятно, что с учётом скоротечности жизни хумана Линаэль выбрал второе. В целом-то здоровье он привел в относительно неплохое состояние, а нога... ну хромает, ну болит после нагрузок, так не страшно. Несколько десятков лет можно перетерпеть подобные неудобства. Жизнь же в теле хумана он как-то терпит.

     На следующее утро помимо разминки Линаэль полтора часа потратил на медитацию, пытаясь почувствовать свою душу. Как и ожидалось, с наскока ничего не вышло. Поэтому он и не расстроился, ведь изначально рассчитывал на длительный срок.

     Вообще эльфы из-за своего долгожительства почти никогда не спешат. Всю работу выполняют неспешно, но очень качественно. Когда знаешь, что впереди долгая жизнь, нет смысла в спешке. Но Линаэлю пришлось перестраиваться на ускоренный темп жизни смертного, ведь он затылком ощущал холодное дыхание близкой смерти. В запасе жалкие тридцать-сорок лет, а это для того, кто прожил тысячелетие, словно несколько недель. Глазом не успеешь моргнуть, как эти годы пролетят мимо.

     Как бы ему ни хотелось посвятить всё время медитации, но жить в хлеву первородному было противно. Волей-неволей пришлось заняться обустройством быта.

     В отсутствии денег оставалось использовать подручные средства и выполнять работу, которая не требует финансовых вложений. Этот день он полностью посвятил огороду: выкорчевывал сорняки, вскапывал грядки, окапывал и опиливал деревья. Вечером перед сном он вновь погрузился в медитацию.