Отогнав воспоминания, ан'Камис усадил жену на низкую резную скамью и устроился рядом, положив руки на колени. Следовало сообщить новости о хоть и изгнанной, но всё ещё любимой дочери. Вот только нужные слова почему-то упорно не хотели приходить на ум.

Сказал всё же. Угу. Так сказал!.. И за каким гоблином я его уговаривал?! Вот так вот взять и почти прямо заявить отцу невесты, что прибьём, если влезет! А если папа Иру пожалуется? Нам ещё войны внутри клана не хватало. Для полного-то счастья. И Линера. Явно ведь она братьев любит. А значит, и родителей, скорее всего, тоже. И что она скажет, когда узнает, а? Сергей, ты, вообще, каким местом сегодня думаешь?

Всю обратную дорогу меня пилили, долбили, сравнивали с различными предметами и… В общем, объясняли реальный уровень моего интеллекта. Более-менее партнёр унялся, только когда мы добрались до Кастониуса. Да и то только потому, думаю, что надо было делами заняться. А ещё подозреваю, что вечером будет продолжение. И ведь не удерёшь же от этого гада!

Хотя, если честно, сам виноват. Слишком уж жёстко вопрос поставил. Мягче надо было. Будущие родственники, как-никак.

До самого вечера пришлось возиться с делами Храма. Сначала допросили задохлика (ничего умного, кроме угроз и воплей про большую ошибку, не услышали) и приговорили к костру, потом шерстили найденных на третьем этаже дворца (с этими было просто: пара-тройка вопросов, и либо к алтарю — клясться, либо в одну из соседних камер — ждать основательного допроса), пообедали, поспали часок, опять посидели в допросной, проверили «достижения» «учеников», наконец-то помылись и, сопровождаемые бойцами, Верховным и парой стражей, отправились во дворец: надо было как можно быстрее разобраться с женой наместника. Ан'Молис, половину дня откровенно страдавший от безделья, тоже пошёл.

— Мне это кажется, или тут всё ещё воняет? — Казус, скривившись, как будто съел или выпил что-то ужасно кислое, бродил по кабинету бывшего главного жреца, теперь принадлежащему Кастониусу, пытаясь найти место, где ему было бы удобно. Кресла не привлекали — Касу мнилось, что усевшись в них, он обязательно вляпается в смердящую лужу. Массивный письменный стол… Людоед прикинул, как это будет выглядеть со стороны, и сморщился ещё сильнее. Наконец, обойдя комнату раза три, он устроился на широком мраморном подоконнике, отодвинув в сторону тяжёлую штору из тёмно-синего шёлка, чтобы не мешала.

Шеррасс, которого Ирнаен, обеспокоенный состоянием командира, попросил присутствовать на этом импровизированном совещании, присел рядом, шумно принюхался и сообщил:

— Тебе кажется, Кас.

— Значит, глюки, — непонятно пробормотал Людоед и ещё более непонятно добавил спустя пару секунд: — Трындец. Укатали Сивку крутые тёлки… Ладно, — решительно тряхнул он головой. — Ир, что скажешь об этой графине?

— Она мне не нравится, — задумчиво проговорил ан'Камис. — Очень не нравится. А почему… — тёмный пожал плечами.

— Понятно. Ваше мнение, почтенный Кастониус?

Жрец, просматривавший копию составленного им списка вопросов, на которой Кас делал пометки во время разговора, со вздохом отложил листки в сторону:

— С этой женщиной следует быть очень осторожным, брат Казус. Не знаю, кто и где её обучал, но некоторые ответы наталкивают на мысль о храмовой школе. Весьма, я бы сказал, специфической храмовой школе.

— Мы можем её как-то использовать?

— Увы, брат Казус. Разве что найдётся что-то, чем её можно зацепить, — священник немного подумал и добавил: — Очень хорошо зацепить. Иначе… — лицо жреца отразило крайнюю степень скепсиса.

— Понятно. Спасибо, почтенный Кастониус. Уважаемый Териен, а вы что скажете?

— Партнёр, помнишь, я говорил, что наместник может не подойти потом?

— Помню, Сергей. Только почему ты сразу этого не сказал?

— Этого — чего?

— Что могут появиться какие-то дополнительные обстоятельства.

— Ну?

— Что? Ты же мог это сразу сказать? Мог. А почему не сказал?

— Тебе честно?

— Угу.

— Не сообразил потому что.

Нет худа без добра. Хорошая поговорка. Вот только очень похоже, что придумал её неудачник вроде меня, когда, оказавшись в такой же глубокой заднице, утешал себя возможностью отыскать в ней что-нибудь полезное. И это — не преувеличение. Я про задницу и её глубину. Уплыла единственная возможность назначить независимого кандидата. Точнее, уплывёт, как только отыщется корабль, идущий на материк. А до того надо как-то изолировать и самого наместника, и — что более важно — его слишком уж непохожую на простых дам высшего света жену. На первый взгляд — ерундовое дело. А на второй? Пропустить мимо ушей догадку Кастониуса было бы верхом глупости. Значит, придётся учитывать возможное наличие у графини своей собственной сети.

Хм. А на фига? Изолировать в храме до отправки, проводить под усиленным конвоем, маршрут выбрать непосредственно перед выводом, «узкие» места взять под наблюдение… Прикормленным объяснить на пальцах, чтобы не лезли…

А если эта хитрож…я леди успела что-то кому-то пообещать на случай избрания своего муженька?.. А я бы поверил таким обещаниям? Зная, как это назначение будет происходить?

— Скажите, уважаемый Териен, как по-вашему, могут быть у обсуждаемой дамы союзники в городе?

— Партнёр, а зачем нам их… это… изалировать?

— Изолировать.

— А мне до гоблина.

— А мне — нет. И, кстати, давно ты русский знаешь?

— Руский — это твой язык? Родной?

— Ага. Только с двумя эс.

— Ну-у-у… Не знаю. Просто иногда ты некоторые слова говоришь. На нём. Я так понял, когда у нас таких нет. Я иногда понимаю, иногда догадываюсь. Ну, и запоминаю, конечно.

— И как?

— А давай, ты меня своему языку научишь, а?

— Обратите внимание, братья: подозреваемый упорствует в нежелании сотрудничать с Трибуналом, — одна из закутанных в рясу фигур, сидевшая слева, сделала какую-то пометку в лежащих перед ней бумагах. — Я предлагаю перейти к более… м-м-м… действенным средствам убеждения.

Средняя фигура кивнула, подтверждая, что слова услышаны, и повернулась вправо:

— Брат, а вы как считаете?

Казус, и в этот раз не пожелавший надеть предписываемый традицией балахон, пожал плечами:

— Я бы предпочёл попробовать что-нибудь новое.

— Вы имеете в виду пытки, брат? — со слабо выраженным интересом спросил председатель Трибунала.

— Нет, брат. Я хотел бы попробовать вытащить душу и допросить её. Как показывает мой личный опыт, души не запираются и не лгут.

Палач, невысокий по меркам своей расы немолодой одноглазый орк с лицом, покрытым старыми шрамами от ожогов, стоявший у прикованного к стене работорговца, недовольно скривился: с одной стороны, пытка медленным вытягиванием души (если, конечно, это можно было проделывать медленно) представлялась очень интересной, с другой же она явно требовала наличия способностей к магии, которых у заплечных дел мастера, увы, не было. Собственно, как раз отсутствие этих способностей и привело к тому, что он, Зурм ар-Хунг, оказался так далеко от Южного Каххара — земли предков.

Между тем, средний, немного подумав, возразил:

— Думаю, брат, пока что это будет излишне. Лучше применить этот способ дознания позже, если обычные методы не дадут результата.

— Позже так позже, — пожал плечами Людоед. — Тогда предлагаю заняться пока чем-нибудь другим. А, скажем, через час вернуться и спросить подозреваемого ещё раз.

— А если подозреваемый образумится раньше?

— И что? Разве мы куда-то торопимся? — удивление, прозвучавшее в голосе Казуса, было неподдельным.

Палач, старавшийся не упустить ни слова, мысленно ухмыльнулся: пустоглазый не разочаруется — даже если этот упорствующий глупец образумится сразу же, скучать до возвращения храмовников ему не придётся.