Вот оно, счастье покоя! К черту мысли о работе, гори огнем прошлая жизнь, в которой остались неудачное замужество, беды и страдания, неутоленные желания! Прощайте, слезы! Что на свете может быть лучше бокала сухого вина, плитки любимого шоколада «Годива», дурацкого, но милого и занятного модного журнала с историями о светских похождениях кинозвезд и миллионеров!

Легкая бортовая качка совершенно не раздражала Маргрит, уютно устроившуюся на ласковом солнышке в удобном плетеном кресле близ мостика, по которому важно расхаживал, покуривая трубку, вахтенный штурман. Незаметно пропало чувство страшной усталости, были забыты все неприятности, в прошлом остались друзья-предатели, воспоминания о муже, суета выставок и аукционов, мерзкие физиономии конкурентов. Ура!

Приятно путешествовать в хорошую погоду, когда все обещает на завтра великолепный день, все радует взор и душу. Как прозрачна, как чиста вода за бортом! Маргрит смотрела по сторонам, стараясь ничего не упустить. Как жаль, что когда-то она сама себя лишила возможности любоваться такой красотой! Работа в музейном офисе, карьера, скучные разговоры сослуживцев. К чертям такое счастье! А что же ей надо в жизни?..

На берегу показался дом под красной черепичной крышей. Оконные рамы, выкрашенные белой краской, выделялись на фоне стен из дикого камня, увитых плющом. Подле крыльца среди кустов дивных роз стояли, прижавшись друг к другу, молодые мужчина и женщина и с нежностью смотрели на играющих с собакой малышей. Черный лохматый щенок весело носился вокруг мальчугана и девчушки, вероятно близнецов, не даваясь им в руки.

Вот оно, простое, но недостижимое счастье, подумала умиленно Маргрит. Жить в тишине, в просторном уютном доме, воспитывать детей и гулять по вечерам всей семьей по саду или смотреть в сумерках на проплывающие мимо яхты и прогулочные пароходики. Есть еще неторопливая беседа у камина с мужем, заботливо укрывающим твои колени пледом, когда в трубе воет ветер и дети давно угомонились и крепко спят… Разве не об этом втайне мечтает каждая женщина?

Ухоженные цветники на берегах канала сменились густыми зарослями плакучей ивы, ветер приносил аромат только что скошенной травы. Волны, поднятые теплоходом, раскачивали десятки лодок с сидящими в них рыболовами. Вечернюю тишину нарушал только приглушенный ровный гул двигателя из машинного отделения теплохода. Впрочем, с берега еще доносился лай собаки, весело прыгающей около костра, разожженного косарями.

Ах, какой замечательный вечер! Широкий раструб вентилятора горел в лучах заходящего солнца ярко начищенной медью, выдыхая горячий воздух. Трепетал на слабом ветерке шелковый вымпел на невысокой мачте. Качка, однако, усиливалась…

Старик «Ханс Сторссен», ветеран каботажного плавания, справивший, как утверждала надпись на бронзовой дощечке на люке машинного отделения, свое семидесятипятилетие, миновал разноцветную башенку маяка и, поскрипывая всеми сочленениями древнего корпуса, устремился к поросшему соснами островку. Сразу берега канала раздались вширь, повеял свежий ветер, пахнущий солью и водорослями. Навстречу, ловя парусами вечерний бриз, плыли яхты, распугивая отдыхающих на ярко-синей воде белокрылых чаек.

Молодая женщина раскатала рукава черного шерстяного свитера и спустилась со шлюпочной палубы в уютный салон на корме теплохода, уселась на мягкий диванчик, обтянутый бордовым плюшем, и вытащила из пакета сандвич и бутылку с минеральной водой. Пора перекусить, затем посмотреть пару новых журналов, вздремнуть, а потом… потом ступить на берег новой жизни! Ведь действительно на пристани, у которой пришвартуется теплоход, все будет новым.

Маргрит улыбнулась своим мыслям. Ну, относительно новым, если сравнивать с жизнью в Стокгольме. Возвращение в молодость – вот как можно было бы назвать это путешествие.

Салон теплохода оказался пуст, немногие пассажиры давно разошлись по своим каюткам. На столе лежала забытая кем-то книга.

Странное у нее было название: «Остров везения». Найти бы на карте такой да и отправиться туда, чтобы начать счастливую жизнь!

Одиночество располагало к размышлениям о прошлом и заставляло думать о будущем.

Ну что ж, посмотрим. Посмотрим, сможет ли она две недели продержаться без благ цивилизации! Впрочем, разве трудно прожить без телефона, водопровода, горячей воды, электричества, телевидения, такси, ужинов в ресторане «Операкларен», популярном среди литературной богемы? Без начальников и подчиненных… Без газет, приглашений на премьеры, без косметических салонов и фитнес-центров?

Без бассейнов с подогретой водой… Зато в новой жизни не нужно будет мчаться на условленную встречу в кафе, бросаться сломя голову к трезвонящему телефону и улыбаться, беспрерывно улыбаться, пока мышцы лица не начнет сводить судорогой, совершенно чужим людям.

Впрочем, всюду есть свои плюсы и минусы.

Едва ли можно назвать неудобством купание в озере, где намыливаешь голову, стоя по пояс в прозрачной ласковой воде, а потом ныряешь под ее зеркальную поверхность, оставив на ней хлопья пены… Но навязчивые муравьи в чашке с растворимым кофе и комариный писк с утра до вечера, с вечера до утра вряд ли кому доставит удовольствие.

Однако это легко пережить. На здоровье ей жаловаться грех, разве что в последнее время она сильно похудела. Но вот психика в полном расстройстве: по любому поводу слезы льются в три ручья, голова идет кругом. Ну как тут можно на чем-то сосредоточиться?

Словно отвечая на этот риторический вопрос, раздался басовитый гудок, поток другой – теплоход разворачивался в уютной бухточке, подходя к небольшой пристани.

Маргрит выглянула в иллюминатор. Желтый домик под красной крышей с выгоревшей на солнце вывеской «Зюдерхольм» на увитой диким виноградом стене. Черный от времени лодочный сарай. Несколько кривых сосен на пологом берегу. Всюду невысокие, сглаженные ледником скалы и огромные бурые валуны, покрытые ярко-зеленым мхом и желтым лишайником. Вдали чернеет сосновый бор, к которому ведет извилистая проселочная дорога с обочинами, утопающими в разнотравье.

Боже, какой здесь воздух, как вкусно пахнет смолой и полынью! Вот она, новая жизнь, приехали, вернее сказать, приплыли. Молодой матрос вытащил на берег небольшой тюк с почтой, бросил его у крыльца домика, потрепал по холке бело-серую лайку смотрителя пристани. А где же сам смотритель? Где почтальон?

Никого не видно… Вот это идиллия! А где же дядя Мартин, ведь он обещал ее встретить, иначе… Впрочем, на родине ее ничто не страшит.

Маргрит быстро сбежала по узкому трапу на пустынный берег и моментально скинула кроссовки – теплый камень приятно ласкал ступни, песок между скал даже вечером оставался все еще горячим. Прощай, пыльный город и шумные дискуссии художников и критиков! Здравствуй, новая жизнь в окружении щеглов и трясогузок! Молодая женщина по щиколотку вошла в воду и от блаженства закрыла глаза. Неужели она дома? Ну почему детство ушло навсегда, это несправедливо!

Минут через пять после отхода «Ханса Сторссена» на дороге показался автомобиль. Это дядя Мартин взял его напрокат для племянницы – остров велик, и без машины пришлось бы туго.

Маргрит кинулась навстречу невысокому пожилому мужчине, одетому для встречи родственницы в праздничный строгий костюм.

Бронзовый загар на впалых щеках так знаком, но… Ах, бедный дядя, как ты постарел, подумала с сожалением Маргрит. Время бежит и никого не делает краше.

Похвастаться новыми знакомствами было трудно, однако на острове водились вполне симпатичные личности. Поздно вечером к дому подходил дикий кот, что-то вежливо урчал и скрывался в кустах. Надо думать, своими визитами он предупреждал: ты не одна в лесу, не бойся. А сегодня рано утром, например, она умывалась в компании джентльмена аиста. Птица неспешно и гордо вышагивала по берегу тихого лесного озера, усиливая ощущение нереальности происходящего вокруг, которое не оставляло Маргрит с момента ее появления на острове. Она даже всплакнула при виде этого трогающего душу зрелища.