Мадельгер оказался как раз плечом к плечу с Роспертом, стоявшим спиною к карете и оборонявшим дверцу. Оставалось только надеяться, что с противоположной стороны экипажа тоже стало несколько смельчаков. Иначе все будет бесполезно...
-Долго ты! - хрипло обронил Барнхельм, уклоняясь от удара дубиной и принимая на клинок ее особо ретивого хозяина.
-Воздухом дышал, - фыркнул Оффенбах, отбивая скьявонеской финт, метящий в голову, - облаками любовался, птичек слушал... - новый обрывок фразы - новый удар.
-Кошечек ловил, - в тон ему продолжил приятель, стараясь не сорвать дыхание, - лошадей прикармливал... - на этот раз ему чудом удалось увернуться от копья, направленного в живот.
-Да пошел ты! - прошипел ландскнехт, срубая резвого копейщика. У него явно не было настроения поддерживать шутливую перебранку.
Полуторный меч одного из нападающих коротко свистнул в воздухе, метя по ногам Оффенбаху: тот едва-едва успел отбить удар.
-Лошади! - вдруг пискнул испуганный голос из-под кареты, едва слышный в шуме боя. - Они боятся! Им больно! Их бьют!
Голос Кайо срывался и дрожал.
-Я тоже сейчас буду бояться! - зло огрызнулся рейтар, с трудом отбивая метящий ему в голову меч.
Но Оффенбах вдруг отступил на шаг, прижимаясь спиной к стенке кареты:
-Подержи оборону!
Можно было, конечно, не придавать значение словам мальчишки. Но, если его способности действительно связаны с животными - значит, нужно понять, что он имеет в виду. Есть что-то еще важное, что-то еще не ясное...
-Добрый ты! - прошипел Росперт. Нападающие все шли волной. И пусть многие шварцрейтары уже пришли в себя, и на дороге кипела ожесточенная схватка, но Барнхельм чувствовал, что с этой стороны кареты один он долго не продержится.
Занавеска, прикрывающая окошко кареты чуть сдвинулась:
-Ч-что происходит?! - испуганно взвизгнул голос изнутри. - На нас напали?!
-Какое меткое наблюдение, Ваша Милость, - рассеяно согласился напряженно оглядывающийся по сторонам Мадельгер.
-Так остановите их! - резко потребовали из кареты.
В этот момент наемник как никогда пожалел, что ни одна стрела не попала в окошко кареты - глядишь, тогда бы не пришлось выслушивать столь ценные указания.
-Мы стараемся, Ваша милость!
Росперт отступил на шаг. Мадельгер сжал губы: швартрейтар уже пропустил несколько выпадов. Долго он не продержится. Но этот выкрик Кайо...
Лошади в упряжи бесновались, дико ржали, мимо промчался конь, сбросивший седока... И Оффенбах вдруг разглядел в отблеске солнечных лучей, проникающих сквозь ветви деревьев, как за мгновение до того, как скакун сорвался с места, в круп ему вонзились мелкие ледяные иглы.
-Маг!
Саламандра, замершая было, огненным комком в районе солнечного сплетения, вновь недовольно зашевелилась.
-Что?! - испуганно поинтересовались из кареты.
-Среди нападающих маг, - процедил Мадельгер.
-Так остановите его! Я приказываю!
Впрочем, и без столь ценных указаний Оффенбах уже шагнул вперед.
-Я уже думал, ты меня бросил, - хрипло обронил рейтар, принимая новый удар на пяту клинка.
-Ты со мной еще за кацбальгер не рассчитался, - фыркнул разноглазый.
Разбойник, как раз размахнувшийся топором, так и замер с поднятыми руками - его ударили в спину. Одноглазый Кристенсен дернул кистью, сбрасывая потяжелевшее тело с клинка и встал рядом с защищающими карету:
-Они редеют!
-Так и мы заканчиваемся, - зло обронил Барнхельм.
Взгляд Мадельгера скользил над головами нападающих. Маг. Где-то здесь был ледяной маг. Слабенький, посредственный, иначе дело бы не обошлось одними иглами, но он был. А значит, пока его не уничтожишь, он все так же - будет наводить панику среди лошадей, мешать обороняющимся...
Маг должен быть неподалеку. Маг должен видеть все поле боя.
Только вот как его разглядеть во всей этой кутерьме, когда вокруг пляшут перепуганные лошади, когда звенят мечи шварцрейтаров, сражающихся с нападающими разбойниками, и сутолока боя мешает разглядеть хоть что-то...
Огненная кошка, притаившаяся у сердца, хрипло мяукнула, и Мадельгер вдруг понял, что зверь призывает его чуть повернуть голову, приглядеться...
Среди деревьев мелькнуло зеленое одеяние.
-Я вперед, прикрой, - хрипло обронил Оффенбах и кинулся прочь от кареты - туда, куда рвалась саламандра, почувствовавшая враждебную стихию.
Кошка нашла себе мышку.
За спиной яростно ругнулся изнывающий Барнхельм - он совершенно не ожидал того, что приятель вновь его оставит. Пусть рядом сейчас стоял другой наемник, но кто его знает, этого Кристенсена! С ним же никогда не работал вместе, ни в одном бое не участвовал, не сработался!..
Маг осторожно выглядывал из-за дерева. Вот он резко дернул рукою, сложив пальцы в странном жесте, и из широкого рукава зеленого балахона вырвался рой ледяных иголок, ударивших по лошадям, вносивших новую сумятицу...
-Скримслово отродье, - зло прошипел ландскнехт. Для того, чтоб пробиться вперед, к магу, наемнику пришлось приложить нечеловеческие силы. Те из разбойников, что не рвались к карете и телегам, явно прикрывали свой самый ценный ресурс - колдуна. За то время, пока Оффенбах выбрался из окружения, мужчина успел отбить летевший в прямо в лицо метательный кинжал - становиться компаньоном одноглазого Кристенсена совершенно не хотелось, - получить скользнувший по ноющему плечу удар мечом на излете и достать кончиком скьявонески заросшего до глаз бородой разбойника, вооруженного парой то ли длинных ножей, то ли коротких мечей.
Маг услышал даже эти тихие слова - возможно, одним из его талантов был еще и уникальный слух, как у Кайо, - дернулся вбок, пытаясь скрыться за другим деревом, понял, что не успевает уйти от нападающего и заметался из в стороны в сторону. Сейчас он был идеальной мишенью.
Впрочем, ледяной колдун - хлипкий долговязый брюнет с лошадиным лицом - и сам это понял. Мужчина отчаянно вскинул руки над головой и резко опустил их вниз. В грудь Оффенбаху ударил ледяной вихрь: острые иголки полосовали ткань черного камзола, впивались в кожу... А потом порыв ледяного ветра и вовсе вывернул скьявонеску из руки.
Саламандра, поселившаяся в душе, недовольно заворчала... Крошечные кристаллики льда начали испаряться, не долетая до кожи...
Останавливаться было уже некогда.
В лицо ледяному колдуну врезался кулак, подкрепленный яростью огненного зверя, раздраженного столкновением с враждебной стихией. Маг, жалобно всхлипнув и прикрывая ладонями обожженную плоть, сполз на землю... В лучшем случае он мог обойтись сломанным носом. Хотя, учитывая злобу притаившегося под кожей стихиаля, на это можно было и не надеяться - скорей всего лицо сожжено полностью.
Созданная из пламени кошка довольно заурчала. Ей явно нравилось происходящее.
В этой схватке воды и огня явно победил последний.
Теперь подождать немного, пока спадет жар. Если пламя и удалось направить только в ладони, не повредив собственной одежды, будет совсем не интересно расплавить неловким прикосновением собственный меч.
Мадельгер бросил короткий взгляд через плечо: пока мужчина разбирался с магом, бой закончился - пришедшие в себя рейтары добили разбойников, не заморачиваясь с захватом пленных.
Несколько наемников были ранены в стычке, еще несколько - погибли в первые минуты нападения, от стрел...
Солнце медленно тонуло в ветвях деревьев, из леса до заката было уже не выбраться... Пора было заняться мертвыми и помочь живым. Оставалось только надеяться, что разбойники не залижут раны и не решат повторить вылазку ночью.
Как не удивительно, но утром Кенниг чувствовал себя более ли менее нормально. Памятуя о своем вчерашнем состоянии, водяной колдун ожидал, что с трудом сможет дойти до кареты, но, странное дело, Винтар сам спокойно смог встать, спуститься по лестнице и даже в карету забрался без помощи. И лишь когда за слугами, севшими вслед за лже-инквизитором в экипаж, захлопнулась дверца, маг почувствовал, что на него вновь накатывает волна слабости. Под ложечкой противно заныло, и было не понятно - то ли карета покачивается при езде, то ли это мир плывет перед глазами...
