Но на этом хитрые штуки у фоггеров не закончились — к нам забросили новую порцию «пиротехники». Толстые стальные бочонки попадали вниз, прокатились пару метров, а потом начали кружиться и выпускать плотный дым с обеих сторон. Еще и шипеть и плеваться искрами. И когда дым поднялся почти на метр, догнавшие его искры запустили необычную реакцию. Дым стал прозрачным, но начал густеть и расширятся. Как строительная пена попер во все стороны, заполняя все пространство вокруг.

Руперт открыл огонь, пытаясь расколотить или отбросить бочонок, но пули начали вязнуть и менять траекторию, словно уходя под воду.

— Алекс, нас сейчас замаринуют в этом желе! Вскрывай уже дверь! — закричал Руперт и начал ползком пятить всю свою ферму, чтобы оттянуться от фиксирующей пены.

У меня оставалось еще четыре символа, не занявших свое место. Сознание раздвоилось: одна часть крутила-вертела нужную последовательность, а вторая пыталась понять принцип работы ловушки. Типа пена сейчас нас обездвижит и тупо склеит, а потом фоггеры просверлят дорожки к нашим слабым местам или дождутся, пока энергия закончится?

Ладно! Пофиг — потому что не дождутся! Я перещелкнул последний нужный символ и поддал энергии на стену. И она отозвалась — скала заскрипела целиком, хрустнули остатки корней оргенума, и прямоугольная панель (почти метр на полтора) вдавилась внутрь и отъехала в сторону.

Внутри темный тоннель с ровными стенками. Явно рукотворный и еще вполне нормальном состоянии. Ни мха, ни плесени, только мусор на полу и кончики корней, проросших через потолок.

— Руперт, ты можешь как-то компактнее ужаться? — не нужно было иметь пятерку по пространственной геометрии, чтобы понять, что наши проблемы с появлением пути отхода не закончились.

— Как?

— Не знаю, рыбкой? Солдатиком? Ты нырять умеешь? — я схватил стальную раму за вытянутые ноги и дернул на себя, чуть ли не в последний момент оттащив дальние конечности Руперта от наплывающей клейкой массы.

Ну, вздрогнули!

Давно уже так не напрягался, что аж через синхронизацию прилетело. От натуги хрустнула шея — блин, явно неправильно подошел к работе со свободными весами. Дернул, протащив почти метр, перехватился и еще раз. Тянем — потянем… Вроде бы пошло, и в дверной проем пролезло. Я уже готов был кинуться и закрыть дверь, чтобы перекрыть разбухание клейкой массы в коридоре, но что-то застряло.

Поднатужился и дернул — не фига, только рама опасно заскрипела. Черт, как бы ногу не оторвать. Взялся повыше, мельком глянув на дверной проем — вроде чисто. И плечи проходят, и пулемет не цепляет. Собрался дергать, как увидел, что Руперт, наоборот, тянется обратно к двери.

— Руп, ты как? Тебя захватило что-то?

— Там моя пилотка! Мне нужно ее забрать! — прохрипел Руперт и еще немного сдвинулся вперед.

— Да ты издеваешься! — я перескочил через раму и с ноги пробил по стальным пальцам, вцепившимся в дверной проем. — Ты будто бы не знаешь, что оргенум с мозгом делает!

С этими словами я вытолкнул дверь к проему и плечом вломил ее на свое первоначальное место. Выдавил по бокам загустевший дым, который успел перевалить через порог, и разом дотянулся до всех символов, чтобы их перемешать. Как совсем сломать или заклинить замок, я не знал, но как смог, все перепутал.

Мелкие частицы клейкой массы все равно продолжили расти. Разбухли до размеров подсдутого баскетбольного мяча, и, наконец, потеряв подпитку, остановились. Я вырезал кусочек из плотной упругой субстанции и, пока убирал в контейнер для трофеев, образец успел затвердеть. Надеюсь, Татьяна сможет изучить химсостав, и мы успешно позаимствуем технологии.

— Алекс, а что оргенум с мозгом делает? — вкрадчиво спросил Руперт.

— Ну, — я вздохнул, понимая, что надо придумать что-нибудь более убедительное. — Древние через него не только читают твои мысли, но и подкидывают собственные. Особо деструктивные, конечно.

— Врешь? — недоверчиво спросил Руперт, но я отвечать не стал, прошел немного по коридору и выпустил искорку. — С чего ты это вообще взял?

— В Разломе узнал, — не оборачиваясь соврал я. — В Чайна-секторе есть лаборатория, они как раз исследуют. Не веришь, спроси у них сам.

— Мне нельзя в Чайна-таун, — грустно вздохнул Руперт. — Комунякские гэбэшники меня по айди отследили как-то, и я теперь во всех черных списках.

— Да? — я улыбнулся, зная, что Руперт меня не видит. Хорошо-то как… — Обидно, я-то думал, ты со мной потом отправишься.

— Да я и хотел, но не фартовый ты, похоже, — Оридж Руперта ловко дотянулся до меня и сочувственно похлопал по плечу. — А на счет оргенума врут твои китайцы. Специально запутывают, чтобы им больше досталось. У оргенума один минус — он хрупкий, но в остальном только плюсы. Сканер сбивает, агрессивную среду нейтрализует, энергетическую проводимость усиливает…

— А как же паразиты, что людей с ума сводят? — зачем-то спросил я, хотя меня больше заинтересовали возможности против агрессивной среды.

— Фигня, — усмехнулся Руперт. — Есть там один, это да. Но зато он всех остальных передушил. И бактерии, и споры. Поэтому материал и почти вечный. Понимаешь?

Я махнул рукой, призывая Руперта к тишине. Получил данные от Искорки: тоннель шел метров двести по прямой и впадал в большое круглое помещение. Что внутри, пока не ясно: оборудование, контейнеры — возможно, некий штаб, совмещенный со складом. А дальше на равных расстояниях друг от друга из этого помещения расходились такие же тоннели, как наш.

На карте-схеме — сеть подземных тоннелей напоминала солнышко: круг в центре и восемь лучей разной длины. Искорка просканировала далеко не все, но уже в том радиусе, куда она добивала было видно, что два луча заканчиваются уже метров через сто, а еще четыре будто бы не заканчиваются вовсе.

— Алекс, как думаешь, фоггеры не знают про это место? — спросил Руперт, жестом предложив пойти ему первым.

— Думаю, что знают. Но, возможно, не используют, если не смогли двери вскрыть.

— Твои варианты, что там?

— Без вариантов, просто пойдем и узнаем, — я махнул рукой, типа пропуская его вперед, благо в половине мест потолок позволял ему пройти спокойно, а в другой половине как раз пригодится его пила.

По идее, мы были не особо глубоко, но из-за оргенума, я не мог понять, что происходит на поверхности. Маркеры фоггеров мигали повсюду, и если искажение не двоится, то к ним явно подтянулась подмога. Ладно, разберемся — у нас целых семь вариантов для выхода теперь.

Руперта подгонять было не нужно, он пер, как танк. Пару раз только подвис, перепиливая особо крупные корни. Из очередного «кармашка» на боку, он вынул здоровый раскладной баул и начал понемногу его заполнять оргенумом.

Никакого сопротивления мы так и не встретили. Вероятно, невидимый обычному глазу паразит разгонял вокруг себя не только бактерии, но и всю другую органику.

— Не слабо так, — присвистнул Руперт, первый вышедший на открытое пространство.

Он тут же врубил все свои прожекторы, осветив то, что было перед нами.

Ни штаб, ни склад, а неведома постройка, еще и наполовину завешенная корнями. Перед нами был довольно большой круг: сто двадцать три с половиной метра в диаметре (если верить датчикам). И в самом центре, также кругом стояло оборудование. Этакая баранка поделенная пополам и чуть раздвинутая, чтобы проход появился.

Ближайшая к нам половинка напоминала конвейерную ленту, разделенную на несколько участков.

— Токарный станок какой-то, — пробурчал Руперт, подойдя к стойке и сразу. — А работяги интересно где? На обед ушли?