– А пустят меня?
– Я скажу – пустят.
Верно, пустили. Посмотрел Тимофей игру – понравилась. Решил сам попробовать, стал тренироваться. А через год уже не было на фабрике игрока лучше, стремительнее, энергичней.
Играл он на левом крае нападения, быстро бегал и отличался метким, мощным ударом. Его поставили за первую команду, где до этого «царствовали» одни англичане. И долго – почти десять лет – футбол был его любимым отдыхом, его увлечением, его страстью.
– Полезно, интересно, – говорил он каждому из своих друзей, спрашивавших, что нашел рабочий парень в «английской забаве». Так незаметно для самого себя стал Тимофей Дементьев пропагандистом физической культуры среди рабочего люда.
Всеми силами старался он передать свою любовь к футболу сыновьям – Александру, Ивану, Петру и Николаю. Брал их на игры с малых лет, часами говорил о лучших игроках, о том, как надо действовать на поле. Даже дома не оставлял он своих бесед. Бывало, усядется семья за стол, он обязательно скажет:
– Слушайте, мальчишки. Хочу я, чтобы вы стали хорошими футболистами. А для этого самый первый наказ: никогда не пейте. Ни водки, ни пива. И не курите ни в коем случае. Запомните эту заповедь.
Старший, Александр, не запомнил. Играл он – тоже на левом крае нападения – очень хорошо, выступал за сборную фабрики, а в середине двадцатых годов пригласили его в только что организованную команду ленинградского «Динамо». Только недолго поиграл – стал нарушать режим, а уж тут не до выступлений. Снова вернулся в. фабричную команду, играл «для души». С первых дней войны ушел в армию, служил в войсках противовоздушной обороны, охранял небо над Горьким. Потом вместе со своей боевой частью отправился на фронт и уже незадолго до победы на территории Германии пал смертью храбрых.
Геройски сражался с врагом и второй по старшинству брат – Иван, слесарь с фабрики Халтурина, отчаянный любитель футбола.
– Играл он не очень складно, но всегда азартно, горячо, отдавал команде всего себя, – говорят об этом человеке люди, которым довелось вместе с ним выступать на зеленом поле.
Много матчей провел Иван за сборную фабрики, защищая ее честь на первенстве Ленинграда. Одним из первых на фабрике Халтурина сдал нормы на значок ГТО II ступени. Об этом рассказала в 1932 году газета «Спартак». Она же поместила на своих страницах обязательство молодого рабочего – «подготовить десять отличных физкультурников, значкистов ГТО, чтобы каждый из нас в нужную минуту с честью мог выполнить свой долг перед Родиной».
Настало время, он доказал, что не бросал слов на ветер. Ушел на фронт, стал танкистом, совершал героические рейды по тылам врага, в одном из жестоких боев попал под авиационную бомбежку, горел в машине, но, к счастью, успел выбраться… Сейчас он снова, как и в дни молодости, трудится на комбинате имени С. М. Кирова, выполняет почетные обязанности физорга цеха, учит мальчишек любить футбол.
Петр – третий из братьев – родился в 1913 году в Ленинграде. Дела и развлечения семьи стали и его делами, его развлечениями. Уже в шесть лет он на вопросы взрослых о своем будущем отвечал непреклонно:
– Буду работать на фабрике и гонять футбол!
Футбол! Он оглушительно врывался в его жизнь. По воскресеньям ходил смотреть, как играют братья, переживал за них, подавал мячи и вскоре стал на фабричном стадионе своим человеком.
Ну, а будни – игры с мальчишками. Жили Дементьевы в ту пору на Малой Балетной улице (теперь она носит имя Красных Текстильщиков), в школу бегал на Знаменскую – недалеко от Московского вокзала. Во дворах двух этих городских районов и начиналась Петина футбольная биография. Его сразу приняла и признала питерская ребятня, – Петь, иди к нам…
– Нет, пусть играет у нас.
– У вас и так сильная команда. Пусть у нас, – кричали наперебой мальчишки, многие из которых были куда постарше его. Впрочем, при чем тут возраст. А талант в этом бесенке угадывался сразу: он как-то особенно по-дружески обходился с мячом, по нескольку минут не отпускал его на тесном пятачке, в невероятной толчее обходя одного соперника за другим.
В тринадцать лет его приняли в пятую взрослую команду фабрики, выступавшую по первой группе в чемпионате Ленинграда (Александр играл тогда за первую, Иван – за третью). Никогда раньше таких мальчишек в команды не принимали, но здесь было сделано исключение. В заявке, поданной от фабрики в Ленинградский городской комитет физкультуры, говорилось, что «Петр Дементьев, 1913 г. рождения, учащийся, включается в команду в силу исключительной талантливости».
Новичка поставили в линию нападения, и вскоре он стал удивлять всех своим мастерством, своей поражающей, не похожей ни на чью другую техникой. Через год Пеку брали играть уже и за вторую, и за первую – стоило кому-нибудь из игроков не прийти, как капитаны кричали:
– Дементьев Пека, становись за нас!
И он становился с радостью. Случались дни – причем все чаще и чаще, – когда он проводил на поле по двести семьдесят минут, выступая за одних, других и третьих. Случалось, в первой команде он выступал на месте полусреднего, во второй выполнял «обязанности» крайнего нападающего, в третьей – центрального форварда. И почти никогда не уходил с поля без «своего» гола. Одним словом, признали его быстро, быстро полюбили. В 1929 году Ленинград впервые создал свою молодежную сборную, и Петр Дементьев был включен туда одним из первых, вместе со своим товарищем по фабрике Шорецом, ставшим впоследствии одним из сильнейших вратарей страны, Евгением Шелагиным и другими талантливыми парнями. Играли у себя, совершили увлекательное турне по волжским городам. Саратов, Куйбышев, Горький выставили против них свои сборные, и всюду юноши с берегов Невы одерживали победы. Тепло написала о них газета «Спартак»: «Приятно сознавать, – констатировала она, – что растет у нас хорошая, достойная смена. Что скоро рядом с Михаилом Бутусовым, Николаем Соколовым, Петром Ежовым станут новые имена».
– Я, когда прочитал эту заметку, даже испугался, – вспоминает Петр Тимофеевич. – Даже в мыслях представить не мог, что удостоюсь счастья играть рядом с Бутусовым. Он был моим кумиром. Я смотрел на него как на человека из другого мира. Его удары, его поразительная футбольная интуиция, его точный пас и вообще игровая мудрость всегда восхищали меня…
И вот наступил тот день, о котором уже говорилось выше: Петр Дементьев сыграл против немцев за профсоюзную команду, был признан футбольным Ленинградом и стал неотъемлемой его частью. Через несколько дней он уже был официально введен в сборную города, а чуть позже приглашен в команду мастеров ленинградского «Динамо», где отыграл без малого четверть века.
Итак, поистине стремительный, ошеломляющий взлет. Кроме отца и братьев, увлекавших Петю своим примером, был еще один человек, которому молодой футболист обязан своим восхождением. Я уже называл его имя и фамилию – Петр Григорьев.
В двадцатых – да, пожалуй, еще и в тридцатых – годах он считался одним из лучших крайних нападающих страны. Невысокого роста, плотный, хорошо сбитый, Петр Григорьев обладал очень быстрым бегом, точным пасом, сокрушительным ударом, позволявшим ему забивать в ворота соперников много блестящих мячей, много незабываемых голов.
По профессии Петр Григорьев – рабочий, всю свою жизнь он простоял у станка и погиб на трудовом посту в осажденном Ленинграде. В довоенные годы он в свободное от работы и выступлений на зеленых полях время выполнял роль общественного тренера, ходил по стадионам фабрик и заводов, выискивал талантливую молодежь. Он-то и открыл впервые талант Петра Дементьева, много занимался с ним, ввел в состав сборной профсоюзов и тем самым ускорил его появление в мире большого спорта.
Пожалуй, ни один из советских футболистов – какое бы поколение представителей этой игры мы ни взяли – не добивался за предельно короткий срок такого творческого успеха, как Петр Дементьев. На матч с немцами в 1930 году он вышел никому не известным новичком, зеленым юнцом, а в 1932 году он уже выступает за основной состав сборной СССР. Проходит еще год. Футбольный Ленинград, подводя итог очередному, только что закончившемуся сезону, называл на страницах газеты «Спартак» своих гвардейцев.
