Да и мистер Браун тоже вёл себя как-то странно. Мистер Браун работал в лондонском Сити, и распорядок у него по утрам был очень строгий. Завтрак подавали ровно в половине девятого, а перед завтраком, даже в самый проливной дождь и в самый жаркий зной, мистер Браун обязательно выходил в сад и осматривал свои клумбы.

В это же утро Паддингтон чуть не шлёпнулся на пол от удивления, когда раздвинул занавески в своей комнате и, выглянув в окно, увидел мистера Брауна в затрапезной рабочей одежде — он катил тачку по садовой дорожке.

— А я уж гадаю, скоро ли ты заявишься, — приветствовала его миссис Бёрд, когда он просунул голову в кухонную дверь, пытаясь разобраться, что там происходит. — От этого медведя ничего не утаишь!

Заглянуть в кухню Паддингтон так и не успел — миссис Бёрд захлопнула дверь и принялась накрывать ему завтрак.

— Только не ешь слишком много, — предупредила она. — У нас сегодня торжественный обед, еды там хватит на целый полк медведей!

— Торжественный обед? — воскликнул Паддингтон, удивившись ещё сильнее.

Паддингтон очень любил всякие праздники. С тех пор как он поселился у Браунов, они не раз уже праздновали Рождество и дни рождения, но такие вот неурочные торжества случались очень редко.

— Много будешь знать — скоро состаришься, — загадочно ответила миссис Бёрд, когда Паддингтон спросил, по какому случаю торжество. — Торжество — и всё тут. И не вздумай перемазаться яичницей с ног до головы, ты должен выглядеть прилично. Мы пригласили мистера Крубера, и мистера Карри, и ещё целую кучу народу.

Паддингтон утащил тарелку яичницы с беконом в столовую и уселся там за стол с очень задумчивым выражением на мордочке. Чем больше он размышлял обо всех сегодняшних происшествиях, тем более таинственными они ему казались. А самым удивительным было то, что приглашение получил даже ближайший сосед Браунов, — из этого Паддингтон сделал вывод, что случай и правда особо торжественный. Надо сказать, мистер Карри довольно часто появлялся у Браунов на всяких праздниках, но обычно не потому, что его звали, а потому, что у него хватало нахальства явиться без всякого приглашения.

От Джонатана и Джуди тоже не удалось добиться толку. Пока Паддингтон завтракал, они пришли в столовую пожелать ему доброго утра, но стоило ему спросить, что же такое в доме происходит, как оба исчезли.

— Сегодня у нас особое торжество, — пояснила, выходя, Джуди и ободряюще пожала ему лапу. — В твою честь. Не волнуйся, очень скоро ты всё узнаешь.

Даже мистер Крубер поспешил сменить тему, когда за «послезавтраком» медвежонок задал ему тот же вопрос.

— Сколько мне известно, вам готовят сюрприз, мистер Браун, — отговорился он. — А что же это за сюрприз, если всё заранее известно?

И, не дав медвежонку времени задать новый вопрос, мистер Крубер поспешно разломил булочку и протянул одну половинку Паддингтону, а сам скрылся в тёмной кладовке на задах своего магазинчика, чтобы сварить им утреннее какао.

Вернувшись, он принес поднос с чашками, а ещё — очень толстую книгу.

— Полагаю, мистер Браун, сегодня днём нас ждут всевозможные игры и развлечения, — сказал он, протягивая книгу. — Мне кажется, вам было бы полезно просмотреть это сочинение. Это сборник всяких фокусов и праздничных забав.

Паддингтон поблагодарил мистера Крубера и, допив какао, торопливо зашагал в сторону улицы Виндзорский Сад. Миссис Бёрд предупредила, что в связи с предстоящим торжеством придётся переделать множество дел, и он не хотел опаздывать. А кроме того, на вид книжка мистера Крубера была ужасно интересной, и он решил, что перед обедом должен успеть освоить несколько фокусов.

Впрочем, когда он наконец добрался до дому, фокусы и забавы начисто вылетели у него из головы.

Пока он пил какао с мистером Крубером, все остальные трудились не покладая рук, и столовая полностью преобразилась. Обеденный стол раздвинули и покрыли белоснежной скатертью, но её почти не было видно под всевозможными угощениями. У Паддингтона чуть глаза не вылезли на лоб, с таким восторгом он таращился на бесконечные вазочки и тарелочки с вареньем, фруктами, конфетами, на горы бутербродов и пирожных, не говоря уж о пирамидах из печенья и о морях джема и мармелада. А в центре стола, на самом почетном месте, стоял большой кремовый торт. Сверху на нём были выведены какие-то иностранные слова, вот только прочитать их Паддингтон не успел, потому что появилась миссис Бёрд и уволокла его в ванную.

— Ты должен будешь стоять у входной двери и встречать гостей, — предупредила она. — На празднике можешь хоть с ног до головы вымазаться мармеладом, но перед праздником изволь быть чистым.

Этим Паддингтону и пришлось удовольствоваться. Впрочем, чем меньше времени оставалось до праздника, тем сильнее становилось его нетерпение. Брауны пригласили не только мистера Крубера и мистера Карри, но и многих торговцев с рынка Портобелло. Пусть Паддингтон и любил поторговаться, на рынке он пользовался всеобщей любовью, поэтому гостей собралось очень много, к началу торжества в столовой яблоку было негде упасть.

Когда гости наконец расселись вокруг стола, мистер Браун потребовал тишины.

— Как вы все знаете, — начал он, — сегодняшнее торжество устроено ради Паддингтона. Несколько позже я собираюсь сделать важное заявление, но сначала Паддингтон продемонстрирует вам исключительную ловкость лап и покажет несколько фокусов, которые разучил специально для такого случая.

Все захлопали, а Паддингтон вышел на коврик у камина и ещё раз сверился с книжкой про фокусы, которую подарил ему мистер Крубер. Была в ней одна глава, которая ему особенно понравилась. Называлась глава «Сто различных способов разорвать бумагу», и Паддингтону не терпелось попробовать хотя бы несколько из них.

— Люблю фокусы, в которых бумагу рвут, — заявил мистер Карри, когда Паддингтон объяснил, что собирается делать. — Надеюсь, у тебя они не какие-нибудь там пустяковые, медведь.

— Первый уж точно не пустяковый, — подтвердил Паддингтон. — Называется «Таинственное исчезновение фунтовой купюры».

— Да что ты говоришь! — воскликнул мистер Браун, которому явно стало не по себе. — А обязательно, чтобы это была фунтовая купюра? Может, и просто бумажка сойдет?

Паддингтон снова уставился в книжку.

— Там ничего не сказано про «просто бумажку», — сказал он с сомнением. — Но, наверное, мне хватит и десяти шиллингов.

— Я, к сожалению, оставил бумажник в другом костюме, — поспешно сообщил ему мистер Браун.

— А у меня одни монеты, — подхватил, поняв его намек, мистер Крубер.

Остальные друзья Паддингтона с рынка Портобелло тоже поспешно застегнули карманы на все пуговицы.

Все глаза обратились к мистеру Карри.

— Вы же сказали, что любите, когда бумагу рвут, — напомнил ему мистер Браун. — И, кроме того, у Паддингтона сегодня праздник.

Мистер Карри запыхтел, вытащил из внутреннего кармана бумажник с надёжной застёжкой и нехотя раскрыл его.

— Надеюсь, ты, медведь, знаешь, что делаешь, — проворчал он, подавая Паддингтону купюру в десять шиллингов.

— Полундра! Я всё понял! — шепнул Джонатан, когда Паддингтон взял купюру в обе лапы, ещё раз сверился с книгой, сложил купюру пополам и разорвал.

Брауны в тревоге наблюдали, как медвежонок сложил купюру ещё раз, и теперь обрывки полетели по всей комнате. Физиономия мистера Карри становилась все мрачнее и мрачнее.

Сделав небольшую паузу, Паддингтон снова заглянул в книгу, и тут настроение его явно переменилось. Только что он выглядел очень довольным, а тут усы вдруг совсем обвисли и выражение мордочки стало ужасно озабоченным.

— Ну и что теперь, медведь? — осведомился мистер Карри, когда Паддингтон подошёл к нему вплотную и стал пристально разглядывать его ухо.

— Боюсь, у меня фокус не совсем получился, мистер Карри, — удручённо сообщил медвежонок.