Стараясь двигаться тихо, но не красться так уж откровенно, я приблизился к дверям, и аккуратно приоткрыл одну из них. Длинный коридор простирался прямо, имея по две двери с каждой стороны, упираясь в трёхметровую чёрную дверь. Прямо на ней мерцал магическим белым светом глиф похожий на египетский анкх, только более зловещий и, имеющий несколько ответвлений от основной вертикальной линии. Символ Дома Теккен’ар. Комната Матриарха.

- Ну что же, цель нашего долгого путешествия прямо перед нами. Рискнём войти даже под угрозой вечных пыток, что страшнее смерти? – Соверетт побелел, его и без того нездоровая землистая кожа стала ещё светлее.

Я одарил его ухмылкой.

- Не пугай меня славным весельем.

Соверетт поперхнулся и недоверчиво покачал головой.

- Давай для начала комнаты по бокам осмотрим, полагаю, они принадлежали Джеззаре, Аббару и Кредриму. Возможно, найдём что-то ценное, - мне не хотелось идти на бой с финальным боссом, не зачистив все помещения от потенциальных врагов. И лута.

За ближайшей ко входу дверью оказались богато украшенные палаты. Мне обстановка напоминала не то парадный шатёр монгольского хана, не то обиталище индийского раджи. Ноги утопали в мягчайшем ковре. Множество подушек устилали пол. В центре стоял низкий столик с графином неизвестной жидкости. Когда я сфокусировал взгляд на нём, игра любезно подсказала, что это Вино из ягод лианы-убийцы. Открыв крышку, я принюхался. Приторно сладкий запах ударил в нос. Я вспомнил слова Соверетта: “Чем слаще ягода, тем больше жертв” и мне стало дурно. Мгновенно накрыв графин крышкой, я отшатнулся и глубоко задышал, отгоняя привкус желчи во рту. Сделал глоток воды из меха и успокоился.

Соверетт, доселе молчавший, задумчиво протянул.

- Странный ты дроу, Гвинден. Не боишься проклятия Матриарха и пыток, лезешь в одиночку в драку с мастером цепи, но от одного запаха вина из лиан тебя практически тошнит.

- Видишь ли, я готов и убить, и умереть, но каннибализм как-то не входит в список допустимых для меня вещей.

- Людоедство, - бесстрастно поправил меня Соверетт.

- Что?

- Каннибалы едят особей своей же расы. Людоеды едят Разумных - в нашем случае дроу. Если дворф съест дворфа он будет и каннибалом, и людоедом. Если лиана-убийца съест эльфа, она будет людоедом, но не каннибалом. И, наконец, если вендиго съест вендиго, он будет каннибалом, но не людоедом.

- Спасибо за эту очаровательную экскурсию в мир гастрономических предпочтений, - я шутовски поклонился ему до пояса.

- Обращайся, я тебе ещё не рассказывал про охотничьи и брачные обычаи троглодитов. Подсказка, они очень похожи между собой. Тоже весьма интересно, - он принял мою невысказанную просьбу сменить тему.

Заглянув в платяной шкаф, украшенный орнаментом, я обнаружил гору блестящих мужских мантий на все случаи жизни самых разных расцветок. К сожалению, ни одна из них не определялась как игровая экипировка. Я мог её надеть, но не получил бы никаких параметров. Бесспорно, здесь обитал Аббар.

Почти все плоские поверхности комнаты покрывали какие-то безделушки – магические и не очень. На комоде стоял глобус Виашерона, отображающий материки и океаны. Если присмотреться, на побережье накатывали крошечные волны, а вокруг планеты почти незаметно для глаза вращались две разноцветные луны.

Большой книжный шкаф оказался битком набит книгами по магии, истории и анатомии. Под мятым шёлковым шарфом на стуле обнаружился небольшой карманный секстант, что привело меня в полное замешательство. В Подземье не существовало морей и океанов по словам Соверетта, поэтому зачем магу мог понадобиться инструмент для морской навигации осталось совершенной загадкой.

На стене висел огромный портрет, изображающий Аббара в полный рост. Он стоял, облокотившись на длинный зачарованный посох, и задумчиво (и немного презрительно) глядел на зрителя. По декору комнаты складывалось впечатление, что при жизни он был тем ещё франтом, а чувство собственной важности этого дроу не могло вместиться в пределы огромного Дома Теккен’ар. Я аккуратно отвёл край картины от стены, но под ним не оказалось сейфа – лишь ровная гладь каменного блока.

Сантиметр за сантиметром я обшаривал все поверхности в поисках тайника, и Виашерон вознаградил моё усердие. Под ониксовой статуэткой, изображающей танцующую мариду – водного джинна – обнаружился небольшой светящийся символ. Перламутровый полумесяц, перечёркнутый двумя горизонтальными линиями, слегка напоминал знак евро. Различие заключалась лишь в том, что линии шли под углом друг к другу, образовывая пирамиду из двух граней. Случайно или нарочно получилось такое сходство, я не знал.

Ваша наблюдательность повысилась до 6 (+2)

Соверетт внимательно осмотрел найденный символ, что-то шепнул себе под нос, активируя заклинание, и небольшой фиолетовый щуп выстрелил из его руки, мягко и аккуратно пройдясь по поверхности глифа. Эльф что-то недовольно пробурчал и развеял заклинание.

- Ненавижу что-то не понимать, - он медленно выдохнул и уже спокойнее продолжил, - всё, что я могу сказать — это символ Чандрии, одной из двух лун Виашерона, вторая - Джокаста. И этот символ — это лишь часть заклинания. Если найти активационный ключ, что-то произойдёт. Что – понятия не имею. Может, здесь откроется портал в огненный план и зальёт всю комнату первородным огнём, а может, с небес посыплются летающие свиньи.

Я поскрёб в затылке и обвёл комнату медленным взглядом.

- Итак, у нас есть символ небесного тела, которому не хватает второй половинки, если я правильно тебя понял.

- Ага.

- Насколько большое совпадение, что в комнате мы нашли секстант, для использования которого, требуется поймать в окуляр луну?

Соверетт на секунду завис, а потом раздражённо выругался.

- Я слишком привык быть самым умным в комнате, Гвинден. Бьёт по самооценке, знаешь ли, когда это оказывается не так. Раз ты что-то уловил, тебе и разгадывать чёртов ребус.

- Хорошо, но, если с небес посыплются летающие свиньи, они все мои. Смотри, потом будешь жалеть. Пожизненный запас бекона, мммм.

Соверетт усмехнулся и промолчал.

Взяв в руки секстант, я начал вертеть его в руках, пытаясь разобраться в строении. Он представлял собой механизм, смонтированный на раме, образованной двумя радиусами и дугой. На левом радиусе неподвижно закреплено малое зеркало, а на вершине рамы на подвижном радиусе, установлено большое зеркало. Вокруг малого зеркала закреплена трубка, похожая на снайперский прицел. Кое-как разобравшись, получил полное ощущение обезьяны, нашедшей гранату, я навёл малое зеркало на символ Чандрии. Для этого пришлось подойти вплотную к столику, на котором изобразили этот глиф, и нависнуть над ним.

Символ находился в моем “прицеле”, но ничего не происходило. Тогда я принялся крутить винт механизма пока большое зеркало не начало перемещаться вдоль рамы. Ощущение странное, словно я смотрю в бинокль, который показывает одну картинку левому глазу, и совершенно иную – правому. Правый глаз отчётливо видел найденный магический символ, а левый – через сложную систему отражающихся зеркал – вначале густой ковёр на полу, потом заднюю часть комнаты, и, наконец, когда большое зеркало упёрлось в конец рамы – потолок. Медленно на нем проступил лазурный круг, перечёркнутый наискосок из правого верхнего угла в левый нижний двумя парными линиями. Символ Джокасты.

- Бинго!

- Что? – Соверетт недоуменно поднял брови.

- Говорю, нашёл его.

- Где?

- Прямо на потолке над первым глифом.

Соверетт в замешательстве оглядел потолок, ещё раз использовал заклинание обнаружения магии, но фиолетовый щуп, бестолково потыкавшись в камень, развеялся с нулевым результатом.

- Совершенно не фонит магией. Не понимаю. Дай сюда секстант, - он требовательно протянул руку.

- Развлекайся.

Соверетт минут пятнадцать корячился над столом, что-то попеременно кастовал то на секстант, то на потолок, где по-прежнему ничего не находилось. Разве что на зуб инструмент не попробовал, но вскоре зашёл в тупик и испустил пораженческий вздох.