Я обернулась, чтобы предоставить ей все мое внимание. Ее руки были скрещены поверх белого платья, губы сжались в неодобрении, ясный взгляд голубых глаз выражал подозрение. Она так сильно напоминала мне отца, когда делала так. Всегда присматривающего за наивной Гвендолин, ожидающего, когда она падет. Ее взгляд рассердил меня, и я вернулась к Эйприл и Тайлеру.

- Пора уходить, - сказала она деловым тоном. - В нас нуждаются многие другие. Разве ты не чувствуешь?

В таком полном мучений мире, как этот, я, несомненно, чувствовала. Необходимость уничтожить тьму и осветить мир радостью была причиной моего существования. Ангелы никогда не жили. Мы просто были. Существа, созданные чистой любовью, руками Бога, призванные служить. Мы были созданы не для того, чтобы хотеть, желать, жаждать, мечтать. Мы были созданы, чтобы отдавать. Порой мне было интересно, допустили ли при моем создании ошибку.

- Еще совсем чуть-чуть, - попросила я.

Я чувствовала, как Скай смотрела на меня с беспокойством.

- Лишь то, что ты была права, не значит, что все поменялось. Ты обещала. Помнишь?

Я вздохнула.

- Как же я могла, с тобой-то, напоминающей об этом, каждые пять минут?

- Если ты продолжишь позволять себе быть так близко ко всему этому... ты знаешь, что может произойти.

- Я не собираюсь падать, Скай, - сказала я с невозмутимой уверенностью, в которой она, похоже, сомневалась, - но тебе никогда не было интересно, каково это?

Желать. Жаждать. Прикасаться.

Тайлер убрал отделившуюся прядь волос со щеки Эйприл, и с моих губ сорвался печальный вздох прежде, чем я смогла его остановить. Скай метнула в меня суровый взгляд.

- Нет. - Голубые глаза Скай блеснули. - Я серьезно, Гвен. Если Бальтазар узнает, сколько сил ты на это тратишь, насколько ты привязана, он...

- Он мой отец, - сказала я, зная, что ей это понятие было незнакомо. Единственным родителем, которого знали большинство ангелов, был Бог. Меня же подарили Бальтазару при создании. Однажды он был воином среди людей. Слишком яростным для простых смертных, Бог забрал у него жизнь, чтобы он был несколько другим воином. Ему никогда не посчастливилось иметь ребенка в человеческой жизни, поэтому я была создана, чтобы помочь ему облегчить пустоту внутри него. Помочь ему сохранить частичку человечности перед лицом стольких смертей. Он был первой душой, которую я одарила счастьем. Первой улыбкой, наградившей мои глаза. Первым смехом, благословившим мои уши. Большинство видели в нем только холодный стальной кулак, руководивший армией смерти, но для меня он был отцом. То, что мы были совершенно разными существами, что он когда-то состоял из плоти, а я была соткана из звезд, не имело значения. Мы были семьей. Я встретилась с озадаченным взглядом Скай:

- Он никогда не изгонит меня.

- Я люблю тебя, Гвен. - Она держала мои руки в своих. - Я просто хочу, чтобы ты была осторожна.

Я сжала ее пальцы и улыбнулась.

- Ты слишком много беспокоишься. Я никуда не денусь. Мне просто нравиться моя работа. Ты это знаешь.

Она скептически посмотрела на меня.

- Работа. Вот оно что. Тебя ничто иное не... привлекает?

- Что здесь может привлекать, Скай? - спросила я, томно поглядывая на привлекательное, умопомрачительное лицо Тайлера. - Никто не смотрел на меня подобным образом. И никогда не посмотрит.

- Тебе не стоит... - Земля завибрировала, обрывая слова Скай. Болтовня, переполнявшая кофейню, стихла. Темные завитки страха окутали комнату, словно дым. Скай обернулась ко мне с широко раскрытыми глазами, и внезапно мир вокруг нас осветился взрывом стекла и пламени.

Глава 3

Истон

- Вы должно быть разыгрываете меня. - Я вытащил косу из кобуры и стал осматривать грязную сцену передо мной. Велосипед, искривленный до неузнаваемости, лежал посреди некогда оживленной улицы, теперь блокированной транспортным средством виновника аварии. Тротуар был усыпан битым стеклом и обломкам перед разнесенной стеной. И дальше были тела. Кучка искривленных людей, когда-то полных потенциала, теперь лежащих мягкими и безжизненными на раскрошенном бетоне.

И ни у одного из них не было билета в Ад. Повезло мне.

Скаут, мой новый напарник и конченный зануда, наклонился, чтобы изучить молодого человека, которого медики отчаянно пытались привести в чувства. Скаут, на самом деле, не был новичком в деле жнецов, но его лишь недавно прислали работать на моей территории. Мне потребовалось семьдесят лет, чтобы научится быть милым с парнями при смерти. Я взглянул на Скаута с его потрепанными белокурыми, кучерявыми волосами, порванными джинсами и футболкой для серфинга. Мда, с этим придется повозиться.

Выжившие неслись стремглав в панике, крича о возможном взрыве газопровода. Раненых вытаскивали из-под обломков в то время, как мертвых оставляли нетронутыми, сохраняя больше шансов для тех, у кого еще была надежда на выживание. Я невольно закатил глаза при мысли об этом слове. Выживание было только остановкой на пути к настоящей вечности. Смерти. Люди так сильно старались уцепиться за жизнь, когда согласно мировому строению, то, чем они дорожили больше всего, было всего лишь кучкой земли в море вечности. Моя крупинка продлилась только восемнадцать лет, но мне этого было достаточно. Жизнь переоценивали.

- Так напрягаться ради фигуры, чтобы прожить дольше, ха? - сказал Скаут. - Никто не должен умирать в спандексе.

Я посмотрел на обтягивающую желто-черную одежду велосипедиста.

- Он не должен был умереть, выглядя, как пчела, но так уж оно вышло. Хватит модной чуши. У нас есть работа.

Скаут встал на колени и коснулся плеча мужчины, которое было наклонено под странным углом.

- Он мой, - сказал Скаут, смахивая свои светлые кудри с глаз. - Это означает, что красотка достанется тебе, чувак.

Я перевел взгляд через дорогу туда, где на тротуаре лежала девушка перед тем, что когда-то было кафе. Если бы не ореол крови вокруг нее, я бы наивно подумал, что она просто спит. Ее лицо было маской спокойствия и умиротворенности, ее пурпурное платье было измазано кровью и пеплом. Она была невинна. Я чувствовал ее непорочность через улицу. Черт возьми. Она признана быть в Раю.

В моем затылке эхом отразился приглушенный крик. Я изучил обломки в поисках источника. А вот и он. Его наполовину завалило кирпичом и пеплом, его грудь неистово работала, когда он глубоко вдыхал воздух. Он долго не протянет. Его глаза были широко раскрыты и безумны. Его пальцы, протянутые к девушке на тротуаре, выглядели, словно сломанные ветви. Странно... даже на полпути к смерти он по-прежнему беспокоился за нее. Скаут проворчал, принимаясь за работу, и я оторвал взгляд от временно живого человека.

- Красотка? Думаешь, меня это интересует? - Я вздернул бровь. - Забери их обоих. Это ты одержим тем, чтобы залезть в штаны ангелу. Может, тебе стоит попытать удачи, пока ты там. К тому же... у меня, похоже, намечается еще один пострадавший.

Скаут встал и вытер руки о джинсы.

- Нет, я сдался. Эта миссия не выполнима. У тех девчонок, видать, пояс невинности под их белыми платьицами. У них иммунитет против моих чар.

- Ты так говоришь, будто у тебя уже была хотя бы одна из них.

Парамедик отступил, низко склонив голову, от трагически скончавшегося велосипедиста-пчелы донесся последний вздох жизни. Я проскользнул сквозь толпу наблюдателей и встал в позицию, меня охватывал гнев, пока я готовился забрать очередную душу, которая относилась к моей территории. Меня уже тошнило играть для Бальтазара мальчика на побегушках. Принимать слабину Анаи. Прежняя жнец Небес, должно быть, была мне как сестра, но это не значило, что меня должен устраивать тот факт, что она оставила свою должность, чтобы следовать за своим парнем ближайшие тысячу лет.

Души как я, единственные, кто, как считалось, прошли достаточно мук, вынося ежедневные визиты в Ад, единственные, кого преследовали грехи их прошлых жизней, не принадлежали Всевышнему. Окруженный такого рода чистотой и светом, меня считали ничем иным, как пятном.