– Йеху-у-у-у! – завопил рыжий.

На его лице появилось выражение полного и беспредельного блаженства.

Оглушительно завопил динамик, блаженство на лице рыжего сменилось беспокойством. Паникой. Что-то состоящее из металлической рамы и сетки надвинулось спереди, раздался оглушительный треск. А-поезд заходил ходуном. Лобовое стекло покрылось угрожающими трещинами, но устояло.

– Ворота, – сказал рыжий помертвевшим голосом. – Я забыл. Их надо было открыть из диспетчерской.

Глеб, в момент столкновения сжавшийся в комок (насколько это было возможно в «скорлупе»), медленно распрямился и огляделся по сторонам. Ни ворот, ни станции. А-поезд плыл в Небесах, все еще набирая скорость.

Обернувшись, он увидел, что Тэньши так и не сдвинулся с места. Значит, настоящей опасности не было.

Рыжий продолжал что-то мямлить.

– Проехали, – сказал ему Глеб. Действительно ведь, проехали. – Какой маршрут у твоей «Пушинки»?

Стажер, поняв, что его не будут убивать, оживился.

– Вот, – он ткнул пальцем в мерцающую схему. – Ботанические Сады, Сектор Крылова…

– Так, в маршрут вносятся изменения, – Глеб наклонился к микрофону, постучал по нему металлическим пальцем. – Уважаемые пассажиры, следующая остановка – штаб-квартира ТПК «Неотех».

Пардус оторвал взгляд от большого желтого волдыря, набухшего с тыльной стороны ладони. Броня протянет недолго, это ясно.

– Я слушаю, – сказал он вытянувшемуся перед ним агенту.

Тот перестал таращиться на обтянутую больной псевдоплотью руку и доложил:

– «Дискоболы» выведены на позицию. Развертывание завершено. Объявлена нулевая готовность к подавлению заданных участков.

Соблазн отдать решающий приказ был велик. Через три минуты штаб будет эвакуирован, и он сам окажется в спасительной кабине «Сомова». А реактивные гаубицы превратят весь этот сектор в развалины. Огромный могильник для степных волков и их двуногого предводителя.

Но именно сейчас делать этого было нельзя. Волох понимал это как никто другой. И хотя внутри у него ворочался жаркий комок ярости, голос полковника СФК оставался ровным:

– Подавление временно отставить. Пусть ожидают приказа.

Древние китайцы утверждали, что одно из величайших искусств стратега – умение обратить свое поражение в победу. Аркадий Волох в один момент лишился поддержки Секретаря и потерял Дарью Заваду – мать последнего «гостя». Остался без двух ближайших помощников. Для многих это означало бы крах всех планов и надежд. Но не для Пардуса.

– Обеспечьте мне прикрытие, – сказал он федеральному агенту. – Я собираюсь вести переговоры.

Перед передачей «нетопыря» новому хозяину техники Федерального Контроля демонтировали бортовое вооружение и заблокировали управляющий им модуль. Конструкция орнитоптера не позволила им снять только интегрированную спаренную дископушку. Скорострельность до тысячи двухсот выстрелов в минуту, дальность эффективного поражения около ста метров.

После того как Мертвец убрал блокировку, она снова была готова к бою. Красное пятно прицела сновало по крыше, где дежурили теперь всего два агента. Ведомство Пардуса определенно испытывало дефицит живой силы.

И пилот невидимого орнитоптера собирался сделать этот дефицит еще более острым.

Икари Сакамуро выбрался из кабины СО-12 и озабоченно покосился в ту сторону, где лежал ближайший располосованный труп. Не хотелось бы нервировать девушку. Держа в одной руке «Ехидну», второй он помог спуститься Даше.

Спутнице Икари было не до того, чтобы вертеться по сторонам. После насильственного прерывания наркоза ее все время мутило. Состояние было очень близким к сильному похмелью. Во время полета Дашу скручивали сильнейшие рвотные спазмы, но ее желудок был пуст, и ничего, кроме горькой желчи, из него не появлялось. Тихонько застонав, она оперлась на Икари и беззвучно прошептала: «Где мы?»

– Мы на месте, – сказал японец, ободряюще похлопывая ее по спине. – Все будет хорошо. Скоро ты встретишься с Владимиром.

Под их ногами вспыхнула светящаяся стрела с надписью «К ЛИФТУ». Он осторожно повел Дарью вдоль нее.

Телеприставка Икари выдала бегущую строку: «Нам удалось нарушишь функционирование их каналов связи и наблюдения. Они не знают, что вы здесь. Пробивайтесь в здание и ждите прибытия остальных. Мертвец».

Икари хмыкнул. Перед ним на голографической панели светились цифры этажей, от крыши по минус двадцатый включительно. Нажатие на каждую из «кнопок» вызывало множество дополнительных меню локаций, куда лифт мог доставить своих пассажиров. Посты удаленного наблюдения, комнаты совещаний, лаборатории и даже спортивные залы.

На минус двадцатом этаже не было ничего. Голографический символ под пальцем трансформировался в стрелку, указывающую вниз. Подумав секунду, Икари нажал и на нее.

– Доступ к указанному месту назначения ограничен, – капризно сообщил лифт. –Приготовьтесь к идентификации личного кода.

Икари снял телеприставку. Даша ойкнула, впервые увидев его изуродованные глаза. К счастью, считыватель ЛИКа работал быстро.

– Дарья Завала, ваш доступ подтвержден, – удовлетворенно сказал автомат.

И на панели вспыхнули цифры от « –21» до «–27».

– Что задумал наш восточный друг? – удивленно спросил Мертвец.

В руках у него было маленькое круглое зеркало из полированного серебра. Но вопреки правилам в нем отражалось не его лицо и не любопытные физиономии Айзенбарда и Пса. Вместо них Мертвец видел изображение, передаваемое телеприставкой на глазные нервы Икари.

– Знает ли он, куда идет? – Мертвец поскреб щетинистый подбородок. – И с чем ему придется там столкнуться? А если знает, то откуда? Я ему ничего не говорил.

Его спутники переглянулись. Айзенбард незаметно покрутил у виска пальцем. Пес Войны со вздохом кивнул. Все маги сумасшедшие. А такой великий маг, как этот, должен быть безумен, как целый выводок мартовских кроликов.

Мертвец обернулся к ним, прервав порочащий его обмен жестами. Лицо его было необычайно сосредоточенным.

– Вы, двое! –гаркнул он. –Вы знаете, зачем вы здесь? Корсар, а за ним и стражник помотали головой. Они не знали. Не имели ни малейшего понятия.

– Я скажу вам, зачем, – Мертвец поднял указательный палец. – Вы здесь, чтобы совершить подвиг!

– К нам гости, – сказал Владимир Белуга.

Подозревать его в полном отрыве от реальности было безосновательно. Олигарх разговаривал не с волками. Его собеседником был рослый бородатый мужчина лет сорока с хвостиком, одетый как отшельник. Но безоружный, что делало его совсем неправильным отшельником.

Штурмовую винтовку он бросил вместе с отказавшим «хаммером». Так ему велел Белуга. Олигарх не хотел, чтобы его спутник занервничал и пристрелил кого-то из рыкнувших на него волков. Тогда бы даже воли метачеловека не хватило, чтобы удержать Стаю.

А так волки реагировали на отшельника спокойно. Молодняк даже ласкался к ногам, когда Сергей находился поблизости от Хозяина. Взрослые были не так дружелюбны, но все же Белуга заставлял их по очереди нести подругу отшельника. С момента их встречи она лежала без сознания.

Как и последние восемь лет.

Иногда Сергей снимал Ирину с волчьей спины и нес ее на руках сам. Пока плечи и спина не начинали гореть огнем, а ноги подкашиваться.

Большую часть времени они с Владимиром не разговаривали. Белугу разговоры отвлекали от управления Стаей, а Сергею хотелось молчать. Редко сквозь пелену усталости и безразличия пробивалось в нем что-то похожее на любопытство. Его вызывал человек, чье лицо казалось таким знакомым. Похоже, что это он вел Стаю.

Но и тогда, видя гримасу сверхъестественного напряжения на лице Владимира, он удерживался от вопросов.

Так и шли. Пока, миновав Форсиз и часть Ядра, не оказались в этом секторе.

– Гости? – переспросил Сергей.

Владимир молча ткнул пальцем вверх. Подняв голову, отшельник увидел уменьшенную версию WASP, турбореактивную платформу для боевых действий в условиях Города. С ее бортов свисали длинные белые полотнища, символизирующие, надо думать, приглашение к мирным переговорам. Платформа медленно опускалась на вертикальных винтах. Потоки воздуха от лопастей раздували белую ткань, как парус.