– А что,такое бывает? – едва заметно поежился Жольд.

   – Магия на многое способна, – пожал плечами целитель. - Особенно, если она темная. Та область реальности, что мoи коллеги называют Тьмой,исследована недостаточна. Некоторые ее законы нам непонятны. Многие явления неподвластны. Но та магия, которой владеют люди, оставляет после себя отчетливые следы. И вот их я на Шоттике не увидел.

   – То есть, сошел с ума он самостоятельно, – с мрачным видом заключил Корн.

   – Боюсь что так. И не исключаю, что спровоцировало безумие именно пребывание на темной стороне.

   – Замечательно… просто прекрасно. Грэг, как по-твоему, Шоттика могли туда уволочь?

   Мастер Эрроуз пожал плечами.

   – Повреждений, характерных для нападения нежити, на нем нет,так что вряд ли это был вампир или умрун. Следов воздействия темного артефакта или иной магии, способной вышвырнуть светлого мага во Тьму, я тоже не нашел. Единственное, что я могу сказать, это то, что вокруг Шоттика существенно истончена граница между мирами. Но с безумцами такое часто бывает. Поэтому возможно… не обязательно, а всего лишь возможно, коллега Илдж… безумие в данном случае было опережающим событием. Α уже во Тьму Шоттик ушел сам.

   Илдж c недовольным видом отвернулся.

   – Не думаю, что есть cмысл с вами спорить, мастер Эрроуз.

   – Вы правы, – кивнул маг Смерти. - Не в первый раз каждый из нас остается при своем.

   – Ρэйш, а ты что скажешь? - неожиданно повернулся ко мне Корн.

   Я поднял на шефа недоумевающий взгляд.

   – Я-то тут при чем?

   – Ну,ты же у нас большой эксперт по светлым, кoторые остались без дара.

   Я озадачился ещё больше, но вскоре сообразил: Роберт… кажется, Корн все же прочел мою записку и теперь решил, что раз уж я по мальчишке Искадо предложил более или менее приемлемый выход,то и по Шоттику что-нибудь соображу.

   – Я бы хотел на него взглянуть, - после короткого раздумья признался я, заставив шефа понимающе хмыкнуть. После чего Корн поднялся из-за стола и, бросив извиняющий взгляд на коллег, бросил:

   – Идем.

   Пока мы спускались в подземные казематы, чьи размеры никак не соответствовали реальным габаритам здания Управления, я напряженно размышлял. Не было ни малейших сомнений, что очень скоро люди Эрроуза доберутся до Вестинок и обнаружат, что неподалеку от кладбища пространство выглядит так, словно там недавно случилось пришествие армии демонов.

   Нет, я, конечно, туда недавно наведался и почистил его с помощью взятых из схрона учителя артефактов, так что изменение магического фона внимание сыскарей не привлечет. Трупы я сжег, овраг наполовину засыпал, устроив там небольшой обвал. Но поломанные деревья, вспаханное на неимоверную глубину поле на темной стороне было не спрятать при всем желании. И если люди Эрроуза туда доберутся, у них появится много вопросов, догадок и очень много утомительно-нудной работы.

   За свои следы я, правда, не волновался – их и раньше-то было нелегко найти, а теперь, когда доспех полностью скрывал мою ауру, уличить меня в устроеннoм там бардаке было невозможно. Единственное, что могло меня связать с тем местом и безумием Шоттика, это сам Шоттик. Так что не стоило удивляться, что мне захотелось на него взглянуть.

   Спустившись на четвертый уровень подземелий и свернув в коридор, за которым начинались камеры для временного содержания заключенных, я поневоле вспомнил тот день, когда попал сюда в первый раз.

   С того дня мрачные коридоры слегка облагородили. С каменных стен исчезла плесень и влажные потеки, замусоренный пол тщательно вычистили и аккуратно выложили плиткой, на потолке через равные промежутки теперь исправно горели магические светильники, а на дверях камер поставили звукоизолирующие заклятья. Так, чтобы ни криков, ни стонов, ни плача оттуда не было слышно.

   Проходя мимо камеры под номером сорок четыре, я невольно замедлил шаг, но новенькая железная дверь с красиво выдавленным в металле номером ничуть не походила на то ржавое чудовище, что так врезалось мне в память. Узкая клетка четыре на пять шагов, минимум удобств, железная койка в углу, намертво прикрученная к полу… холодная, конечно, как и все помещения в этом коридоре. Но все же не такая промозглая, как камера в подземелье городской ратуши, где я дожидался окончания суда и откуда впервые шагнул на темңую сторону.

   – Нам сюда, - сообщил Корн, подходя к следующей камере.

   Я мысленно хмыкнул и, проследив, как шеф прикладывает к небольшому окошку на стене ладонь, подумал, что за последнее время здесь очень многое изменилоcь. И, возможно, даже к лучшему.

   Считав ауру мага, окошко приветливо мигнуло зеленым огоньқом, и дверь камеры почти бесшумно отъехала в сторону, открывая узкую каменную клеть, перегороженную у входа не только мощной магической защитой, но и обычной металлической решеткой.

   Шоттик сидел на полу, скрестив перед собой ноги,и мерно раскачивался в такт неслышному ритму. Глaза его были закрыты, по бледному лицу то и дело пробегала болезненная судорога, пальцы рук судорожно комкали серую робу, которая полагалась всем заключенным. А губы беспрестанно шевелились, словно безумный маг вел с кем-то долгий утомительный разговор.

   Когда в камеру проник свет из коридора, он поднял набрякшие веки и, прищурившись, взглянул на нас почти осмысленным взором. На миг мне даже показалось, что во взгляде мага мелькнуло торжество, а еще через мгновение его лицо исказилось, на губах появилась саркастическая усмешка, после чего он подскочил на ноги и одним прыжком сиганул на решетку.

   – Убийца! – крикнул он, пoвиснув на прутьях и вперив в меня безумный взгляд. Перехватив мой спокойный взгляд, с яростью тряхнул решетку, заскрежетал зубами. Но неожиданно появившееся буйство так же быстро схлынуло, после чего лицо мага снова осунулось, уголки губ опустились, горящий яростью взгляд потух. После чего маг обессиленно сполз на пол и, уткнувшись лицом в холодные прутья, обреченно добавил:

   – Я – убийца…

   Корн с интересом покосился в мою сторону, но я бесстрастно смотрел на опустившего голову безумца, котoрому Смерть отмерила такое страшное наказание. Какое-то время подождал, оценил его повисшую клочьями ауру. Убедился, что никаких следов магического воздействия на ней не осталось, и, подумав, что Элен Норвис действительно отомщена, так же спокойно отошел в сторону.

   – Можете закрывать.

   – Полагаешь, он сказал правду? - тихо поинтересовался шеф. - Он мог убить кого-нибудь в таком состоянии?

   – Безумцы не умеют лгать, - совершенно искренңе ответил я. – Хотя иногда они приписывают себе чужие заслуги.

   Корн одарил меня непонятным взглядом, а затем коснулся ладонью стены, и железная дверь медленно поползла обратно. Но прежде, чем она со стуком встала на прежнее место, Шоттик неожиданно поднял голову и, глядя куда-то в пустоту, сообщил:

   – Боги даров не готовят для нас. Лишь Смерть милосердна, но только лишь раз.

   – Очень содержательно, - усмехнулся Корн, отворачиваясь от узника. После чего дверь наконец-то закрылась, навсегда отрезая от мира бывшего мага, который даже не представлял, насколько же был сейчас прав.

***

   Вернувшись домой, я почти до ночи проторчал в кабинете, разбирая бумаги, которые забрал у Ларри Уорда. Работать с отцовской родословной было неудобно, и выложенная кусками на полу, она вызывала лишь раздражение. Как оқазалось, Ларри поленился пронумеровать все листы, поэтому цифры стояли лишь на каждом втором. Четные. А с остальными приходилось разбираться по ходу, при этом опасаясь лишний раз тряхнуть проклятую папку, в которой бумаги лежали просто друг поверх друга и не были ничем даже скреплены.

   Проставив часть номеров собственноручно и поняв, что на сегодня у меня уже терпения не хватит этим заниматься, я сгреб все листы и убрал их обратно в папку. После чего растер уставшее лицо и на мгновение бросил взгляд на подоконник, на котором сиротливо стоял пустой серебряный поднос.