— Кто вы? — спрашивает старший из них, плечистый, уже седеющий человек. — Откуда пришли?

Он говорит по-эскимосски. Рядом с Васильевым стоит толмач — переводчик, взятый на корабль в одном из русских селений на Аляске. По обычаю он отвечает старшему с поклоном:

— Мы пришли из России. Ты слышал об этой стране?

— Нет, я знаю берег Кускохенцы, — говорит старший. — Оттуда приходили люди и продавали нам удивительную вещь. Она твёрже клыков моржа, а в огне становится красной, и тогда из неё можно делать и крючья, и ножи…

Земля, на берег которой сошли моряки, оказалась большим островом протяжением в сорок миль и шириной в двадцать. Жители называли его Нунивак.

Остров с его низкорослыми лесами на южных склонах гор, с обширными пастбищами для оленей, с вечным грохотом Берингового моря был для островитян малого племени охотников и рыбаков самым радостным уголком земли. Они не думали, что где-нибудь есть богаче и красивее природа. Здесь жили их деды и прадеды. Здесь, в обтянутых оленьей кожей юртах, зимними вечерами, у костров, слагались любимые ими сказки, легенды и песни о смелых, удачливых китобоях, об охотниках на лисиц и песцов, об огромных оленьих стадах. Что может быть лучше песен и сказок родного края, светлых его просторов и этого знакомого с младенчества отцовского крова на берегу?..

Островитяне звали гостей в свои юрты, угощали тундровыми ягодами и рыбой, дарили разные вещи… Эти люди радовались, когда дарили. И если было заметно, что гость, принявший подарок, доволен, — радость дарившего была ещё большей…

Васильев сам повесил на грудь старшине бронзовую русскую медаль. Толмач объяснил, что отныне каждый русский узнает старшину по медали, что никто не смеет притеснять жителей острова, потому что их будет защищать Россия.

На ближнем холме матросы подняли высокую мачту. Под грохот салюта и троекратное «ура» русский флаг взлетел над островом…

А когда моряки уходили к своим кораблям, люди с острова Нунивак ловко и быстро развернули лёгкие байдарки и помчались вслед за шлюпками.

Они безбоязненно поднялись на палубу корабля. Переняв новый для них обычай, каждый старался пожать руки матросам и офицерам. Вместо приветствия они говорили:

— Мы — Россия!

Судно уже подняло паруса, направляясь на юг, а с лёгких байдар, стремительно взлетавших на зыби, все доносились слова привета:

— Мы — Россия!

…Но хищники все же пришли на Нунивак… В 1867 голу царь продал Аляску, и все острова Алеутской гряды, и остров Кадьяк, и многие другие американским банкирам. Он получил за них одиннадцать миллионов рублей. Одни лишь золотые россыпи Юкона вскоре дали американским промышленникам миллиарды долларов. А пушное богатство Аляски, — драгоценный мех котика, бобра, чернобурой лисицы, соболя, песца… А рыбный и китобойный промысел, лесные богатства, залежи железных, свинцовых и серебряных руд!.. Все это принесло американским маклерам многие миллиарды долларов прибыли.

В число проданных русских владений вошёл и остров Нунивак.

Долго, в течение почти столетия, об острове Нунивак и его малом народе не было никаких известий. Что сталось с племенем охотников и рыбаков, так радостно встречавших русских мореходов?

Судьба их такая же, как и многих жителей соседних, Алеутских островов…

В период Великой Отечественной войны советские грузовые корабли не раз посещали американский порт на Алеутских островах — Датч-Харбор. Когда-то здесь было русское селение Согласие.

На берегу моря до сих пор стоят на почерневших от времени деревянных лафетах две старинные русские пушки. Под горой темнеет селение алеутов — построенные по-русски деревянные дома… Но вечерами ни в одном из этих домиков не зажигается свет. Можно обойти все узенькие переулки, и никто не встретится в умолкшем селении. Словно умерло в нем все живое. Остались только жилища.

В 1942 году американские власти выселили отсюда алеутов в далёкие тропики… Климат тропиков смертелен для этих исконных северян. Однако банкирам Америки это и нужно. Они истребили до последнего человека десятки индейских племён, а теперь решили «очистить» острова Берингова моря.

Огромный район Алеутской гряды американские империалисты превратили в военно-морскую и авиационную базу. На самых отдалённых от Аляски и на самых близких к ней островах строятся военные аэродромы, и заряды взрывчатки вдребезги разносят скалы, выравнивая площадки для посадки бомбардировщиков…

Такая судьба постигла и Нунивак. Для жителей острова это — прощание с землёй отцов, потеря родины, мужественной и суровой, но самой прекрасной на свете…

Давно миновало то время, когда в пустынях и джунглях Африки, на тихоокеанских островах, вооружённый ножом и арканом, выслеживал человеческую добычу капиталист. Теперь он не возит невольников в деревянных клетках. Он выслеживает целые народы, чтобы на их же земле, путём подкупов и угроз, с помощью предателей и отщепенцев надеть на трудовые руки кандалы…

Свыше ста тридцати лет прошло с того времени, когда было совершено плавание русской «Северной дивизии» вокруг света. Но и сейчас так много поучительною в этих памятных встречах там, на землях, куда пришёл и утвердился, и там, где ещё не был и не посеял вражды и горя стремящийся к наживе капиталист…