- Ни с места! Полиция! – рявкнул тот, влетая в квартиру с пистолетом наготове.

***

Джеймс, Макс и Шерлок сидели за кухонным столом, изо всех сил изображая раскаяние. Шерлок, он же Гроза Морей Капитан Кудрявая Голова, был в треуголке, сложенной из газеты, рядом с ним лежала открученная ножка от табуретки, призванная играть роль Разящего Меча. Джеймс, он же Адмирал Флота Ее Величества, также известный как «Смерть Пиратам», щеголял в панталонах (ранее бывшими любимыми белыми брюками Джона) и камзоле (в нем Джон с трудом и некоторым ужасом признал свой красный пиджак). Макс, то Первый Помощник Капитана, то Посейдон, то Король (играть королеву он отказался напрочь), был завернут в голубую штору, голова его была украшена кастрюлей (она же корона, она же шлем), в руках он по-прежнему сжимал большую деревянную ложку, позаимствованную у миссис Хадсон (ничего более похожего на скипетр они не нашли).

Зеленки поблизости не наблюдалось.

- Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – устало осведомился Грегори, не рассчитывая, впрочем, на ответ.

- У Макса голова застряла, - с готовностью поделился Джеймс, - я попытался его вытащить, а он как заорет. У него ухи какие-то неправильные, - с жалостью посмотрел на друга, - не поддаются.

Кастрюля покачалась взад-вперед, печально подтверждая эти слова.

- Шерлок, - Джону казалось, что он в каком-то театре абсурда, где у него неожиданно оказалось трое детей, один сумасброднее другого, - а ты не мог помочь Максу снять головной убор?

- Я не успел, - пожал плечами Шерлок, - мне помешал героический Лестрейд, размахивающий пистолетом и требующий лечь на пол лицом вниз.

Грегори посмотрел на Шерлока, сохраняющего спокойствие античной статуи, Джеймса, который начал шмыгать носом, Макса, вернее, кастрюлю на голове Макса, потом повернулся к Джону и спросил: - Может, пойдем в ближайший паб, выпьем по кружечке пива? Я, правда, пришел просить помощи по одному интересному делу, но поскольку Шерлок занят…

- Твои попытки манипуляции так же жалки, как и твое желание сделать вид, что тебе не хочется к нам присоединиться, напялить, скажем, шапочку для душа и полотенце и притвориться Капитаном-Утопленником, - тихий вздох зависти из-под кастрюли, которой такую чудесную роль не предложили. - И так понятно, что дело, с которым ты пришел, не стоит даже двух минут моего внимания. Судя по верхней фаланге твоего указательного пальца, грязи на ботинках, берущей происхождение в восточной части города, а также выглядывающей из кармана папки, где виднеется обрывок фразы про орудие убийства, я могу сделать вывод, что ты пришел узнать мое мнение относительно так называемого Лондонского Дровосека. Я уже изучил всю доступную информацию и считаю, что ты прав, подозревая сына первой жертвы. Тебе стоит только слегка нажать на него, и он расколется. Думаю, даже ты справишься с этой задачей. Джеймс, - тот подпрыгнул на стуле, - где у вас масло? Макс, - кастрюля дернулась, - сиди смирно, сейчас мы тебя вытащим. Джон, - тишина, - Джон?

Тот стоял рядом, все это время восхищенно смотря на Шерлока, словно тот был Эйнштейном, впервые доказавшим теорию относительности на публике. На его лице было написано удивление, восторг и, совсем немножко, возбуждение. Легко считав все это, Шерлок кивнул и ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом.

- Грегори, думаю, тебе пора. На первый раз достаточно, а то еще начнешь считать меня нормальным человеком и примерным семьянином.

- Да уж, - потрясенно покачал головой Грег, - этого мы никак не можем допустить, это точно.

***

- Я ценю то, что ты стараешься проводить больше времени с сыном, но, согласись, переворачивать всю квартиру вверх дном было чересчур.

- Дети хотели корабль, - равнодушно сообщил Шерлок, стоя у окна и глядя куда-то в неведомые простым смертным дали, Джон на всякий случай отодвинул занавеску и тоже посмотрел в ту сторону, но ничего, кроме ночного неба, не увидел. – Я им просто подыграл.

Иногда Джону казалось, что они с Шерлоком благополучно проскочили мимо стадии страстной влюбленности, беспорядочного и круглосуточного секса и перешли сразу к «мы вместе только ради детей».

- Это все прекрасно, но в следующий раз, почему бы вам в твоей квартире не сделать из шкафа корабль? Почему это должен быть мой шкаф и мои чертовы вещи на этом чертовом полу?

- Двухмачтовая бригантина, - не меняя тона, ответили ему, - не просто корабль.

- Ах да, как я мог забыть, внимание к деталям – вот, что важно, да, мистер великий детектив?

Шерлок обернулся, вгляделся в Джона и сообщил: - Пожалуй, я готов попробовать то, что в интернете называли «единственным верным способом заставить вашу жену замолчать».

Подошел к Джону так близко, что заслонил собой лунный свет, льющийся из окна, весь мир, находящийся вокруг них. Два удара сердца, которые были отведены, чтобы понять, к чему ведет Шерлок, и, если он был против, выразить свой протест. Джон мог думать только о шуме крови в ушах, вспотевших ладонях и губах Шерлока, которые тот облизнул секунду назад, и теперь они наверняка еще были влажными, и так близко от его лица. От его губ.

Шерлок качнулся вперед, склонил голову и вот Джон уже летит в бездонную пропасть, ощущая, как чужой язык проникает в рот, как чужие руки прижимают к себе крепко, сильно.

И снова Шерлок первым прервал поцелуй.

В свое оправдание Джон мог бы сказать, что смена в больнице и правда была выматывающей, он провел там вместо положенных двенадцати часов – все двадцать пять, если не больше. Мысли в его голове кружились тяжелыми железными шариками, ускользая в запутанный водоворот из несказанных слов, ощущений и желаний.

Ему не хотелось говорить, ему нечего было сказать, и он приподнял руки в жесте, призывающем к молчанию. Шерлок кивнул, с любопытством наблюдая.

Джон отошел к креслу, опустился в него и решил, что больше никогда не будет двигаться. Даже если сейчас в эту комнату вбежит стайка полуголых девиц и завопит «Пожар», он не пошевелит и пальцем, не удостоит их и взглядом. Еще через какое-то время он смог успокоиться, привести в порядок хаос в голове и прикрыть глаза, надеясь обрести таким способом внутренний покой, и что Шерлок окажется настолько понятливым, что исчезнет из квартиры самостоятельно и желательно навсегда. Веки были налиты свинцом, в глаза насыпали разноцветный песок, и Джон решил посидеть так еще совсем немного.

Уже через пару минут он крепко спал.

***

Странности начались на следующий день.

Он проснулся в собственной кровати, заботливо накрытый одеялом, рядом на стуле лежали его вещи, аккуратно сложенные стопкой. Кто-то целомудренно оставил на Джоне футболку, нижнее белье и, почему-то, один носок.

Помня, что вчера он совершенно определенно засыпал в кресле и одетый, Джон поднялся, завернулся в одеяло и вышел из комнаты, ожидая увидеть что угодно, вплоть до инопланетян, решивших таким образом исследовать земную флору и фауну.

В квартире было тихо, пусто и чисто. Три слова, которые никак не вязались с местом обитания Джеймса Уильяма Ватсона.

А еще пахло цветами.

На кухне хлопотала миссис Хадсон, заваривая кофе и поджаривая тосты. Джон протер глаза, на всякий случай себя ущипнул, но соседка никуда не делась. Так же, как и огромный букет белых лилий, стоящий на столе.

- О, Джон, дорогой, ты проснулся, - миссис Хадсон сияла, как любящая мать, смотрящая на первые шаги своего несмышленого ребенка. – Ты заметил эти прекрасные цветы? Шерлок сказал, что он сам их для тебя выбирал, они ему напомнили о твоих то ли глазах, то ли волосах, я не запомнила. Они с детьми отправились навестить Майкрофта, это брат Шерлока, - продолжила она щебетать, - а меня попросили присмотреть за тобой, ты ведь так устаешь на работе!

Джон чихнул.

- Шерлок признался мне, что вчера они с мальчиками устроили небольшой беспорядок, но ты же знаешь этих детей! И сегодня он решил загладить свою вину таким чудесным образом, правда же, цветы удивительно хороши? А как пахнут, просто чудо!