— Лариса, вы здесь просто необходимы — захрипел телефон с сеттеровскими интонациями, — могли бы и сами позвонить, узнать как мое бесценное здоровье, все ж таки я вам не чужой.

— Правда что ли? Ну и как оно?

Андрей еще в пятницу ходил, жалобно подкашливая, и все наши дамы растрясли свои сумочки в поисках необходимых лекарственных средств. По-видимому зря. Похоже, сегодня он окончательно сломался.

— Плохо. Температура сорок. Но это еще не самое страшное- Он лихорадочно зашептал. — пришли трое сотрудников с фруктами и таблетками, все женского полу и все плотоядно на меня взирают. Боюсь они меня сейчас опоют снотворным и прощай девичья гордость.

— Бредите что ли! Мне то какое дело до вашей гордости? — но если честно, я заволновалась. От наших Ленок и Наташ всего можно было ожидать. Ишь ты! Приперлись.

— А как же наша предстоящая свадьба? Что подумают окружающие? Это вам следует быть рядом со мной в опасные для жизни моменты, или я не прав?

— Правы разумеется. Еду. Чтоб вы там все попередохли!

— Спасибо за сочувствие. Это врач на проводе. — объяснил он кому-то и добавил — Жду, скучаю, целую.

— Целовать не надо! Боюсь подхватить инфекцию. — шлепнув телефон на место я напялила на себя беленькую блузочку с юбочкой a la Надежда Крупская поковыляла к машине.

— Ну как ты, любимый, не стало получше? — я прокричала эту фразу на всю квартиру несколько раз, чтобы незваным гостям было слышно. Он чмокнул меня в губы и забрал из рук пакеты. Я уж было влепила ему пощечину, но узрела в проходе озадаченную лошадь Пржевальского и заботливо погладила его по голове. Что-то было не заметно, чтобы он умирал или хотя бы мучился. Напротив. Он опять «забыл» надеть рубашку, хорошо что хоть не шорты. Эксбиционистские наклонности никуда не исчезли. Мне оставалось только догадываться о том, какие эмоции овладели нежданными визитершами при моем появлении, но лица у них остались каменными. Три сфинкса — Ленка, Анечка и Светлана Денисовна разместились бермудским треугольником в центре которого стояло любимое кресло Андрея.

— Здравствуйте девочки, — дружелюбно махнула я им рукой. — Спасибо что подежурили в мое отсутствие, можете идти. Я справлюсь. — Три пары глаз налились кровью и мне стало интересно, сколько лет нынче определяет Уголовный Кодекс за непреднамеренное групповое убийство с извращениями?

— Да, да, спасибо. Очень мило с вашей стороны. — Андрей пo очереди попрощался с ними и простонал: «Я пойду лягу, солнышко, а ты проводи гостей и поскорее присоединяйся ко мне.» — он прикоснулся губами к моей щеке. Мне одновременно хотелось отшлепать его по заднице и перегрызть глотку, но в присутствии дам следовало держать марку. Я закрыла за делегацией замок и пошла осуществлять задуманное. Андрей действительно лежал на кровати лицом кверху, отвратительно подхохатывая.

— Ну как мой моноложик? Мне кажется больше чем достаточно?

— Точно. После этой сцены, можно больше не думать о правдоподобности, все готово к финалу. И поскольку вы, Андрей, выглядите живым, здоровым и противным я уезжаю.

— А если они стоят на площадке у лифта и ждут, чтобы ударить вас булыжником по голове и разом покончить с недоразумениями. А еще хуже, вдруг они не поверили и, согнувшись в три погибели, подслушивают у замочной скважины? Вы же знаете, какие они коварные и непросчитываемые.

В этом было разумное зерно. И я, пораскинув мозгами, приняла решение.

— Убедили. Остаюсь. Но не надолго. Мне пришлось сцепить зубы и зажмуриться, потому что Андрей потянувшись сел и поиграл мускулами так, что все женские инстинкты по Фрейду разом пришли в боевую готовность.

— Просто разваливаюсь на куски, — простонал он — Требуется дружеское внимание и ласка, а лучше хороший массаж. Что вы думаете по этому поводу, Лариса.

— Согласна. Пойду подберу вам парочку объявлений из газетки. Какой вам массаж тайский, эротический или чего попроще?

Он усмехнулся и медленно стал стягивать с себя шорты. К моему ужасу под ними ничего не наблюдалось. — Можете начинать с того что попроще и я не буду возражать против дальнейших осложнений. Приступим!

— Верните штаны на место, немедленно. — возмутилась я.

— На какое место? — Он без малейшего смущения разделся и стоял передо мной в чем мама родила. Ужас. Как я ни старалась спрятать глаза, мой взгляд независимо от меня возвращался к НЕМУ. В смысле не к Андрею. Ууух! Андрей мог ИМ гордиться. То есть ОН мог бы стать украшением любой коллекции, моей, кстати, тоже и вообще такую штуковину стоило поместить в палату мер и весов в качестве эталона.

— Бессовестный, беспринципный и беспардонный Дон Жуан!

— Абсолютно точно. Я таков и не стесняюсь этого. А давайте-ка, Донна Анна, уже перейдем на ты. Знаешь, мы уже достигли определенной близости, поэтому можно позволить себе неформальное обращение. — Все это было облечено в тягуче-страстные тона и сдобрено откровенными взглядами. Вот и думайте, каков был набор эмоций, появившихся у меня в этот момент. Думаю я при всем желании не смогла бы сейчас ходить, есть, переводить и сочинять стишки. Слава богу этого не требовалось.

— Не могу на ты, — отказалась я — глубочайшее уважение к вам никак не позволяет мне фамильярничать, — в моем лице не было ни малейшего оттенка уважения, что там было я знала точно — желание. Сумасшедшее неуправляемое желание. И если я могла контролировать голос, то все остальное вышло из под контроля. И он, сексуально-озабоченный кошмарный сеттерюга, это видел. Андрей поймал меня за кисти и попытался притянуть к себе, но я как-то сумела выкрутиться и скрылась на кухне, по дороге кляня свое нездоровое либидо.

— Делаешь очередную порцию омлета? Поделись! Почувствовав влажное дыхание на затылке я резко обернулась. Его лицо оказались прямо передо мной. О ужас. Берите в руки любовную историю, открывайте на любой странице и читайте вслух. Если я не ошибалась, а в таких вещах я перестала ошибаться в шестнадцать лет, Андрей был абсолютно «готов». Такая страсть читалась в его глазах и такая сладкая нежность, что мне даже не по себе стало. Он осторожно дотронулся до моих губ, провел пальцем по подбородку и коснувшись пальцем ямочки на шее начал теребить верхнюю пуговицу моей блузки.

— А чего это я тут стою как соляной столп, и не возмущаюсь когда разные донжуаны соблазняют меня наглым образом, и в добавок так уверены в собственной неотразимости, что даже не боятся сопротивления? — промелькнула мысль. И все же я позволила себе еще полсекунды удовольствия и только. Еще полсекунды, и можно было бы не писать дальше и избавить читательниц от поисков описаний природы. Но чем я всегда гордилась, так это своей недюжинной силой воли.

— Руки прочь, развратник. — я спасла пуговицу от отрывания (каких трудов мне это стоило) и, толкнув, усадила его на табуретку. Он послушно сел, ничего не предпринимая, только смотрел на меня так, что кружилась голова.

— Срочно по чашке крепкого кофе для оздоровления логики. Можно по две — закрепить результат.

— А так ли надо ее оздоравливать? — почти прошептал он и у меня вновь отказали ноги.

— Андрюша милый, надо, а то я смотрю у вас в районе ожога появилась какая — то злокачественная опухоль, плюс температура под сорок. Я тут читала газетку на досуге. Так не поверите, все симптомы страшного заболевания «СПИД».

— Ой скажи это еще раз. — он умоляюще застонал.

— Про СПИД? Лучше газетку принесу.

— Нет про «милого Андрюшу». Когда ты так говоришь, мне уже все равно СПИД это или нет. Просто хочется взять сейчас тебя на руки и отнести в постель, а там уже выяснять насколько страшны будут последствия поставленного только что диагноза. Может попробуем?

— Тьфу на вас, Андрей! Все вам шуточки.

— Шуточки это твое. Я серьезен как никогда. — он предусмотрительно забрал у меня большую горячую чашку и потянулся обнять меня за бедра. Я отпрыгнула от него в сторону, чуть не сбив горшок с пальмой, притулившийся в углу.