- Сколько у Вас наличных баксов? - обернулся Суханов к телохранителям. - В этой стране свободный оборот инвалюты запрещен, потому советую всё обменять на местные "зайчики".
-На что?
-Это я их так называю, - улыбнулся Дмитрий Константинович. - Похожи очень. Настоящее название - кулаты. Между прочим, официальный местный курс: всего-то десять кулатов за один американский доллар.
Богдан усмехнулся, хотя видел подобное и раньше: на обширной территории бывшего СССР многие гонористые республички с разваленной экономикой, задирали свою национальную валюту в немыслимую и необъяснимую высь. Комплексы, не иначе.
Окошко с надписью "currensy exchange office" располагалось посередине между буфетом и сувенирной лавкой. В буфете предложено всё, от фруктов до вездесущей "кока-колы", а улыбчивый сайбанец в лавке расставил свои товары с азиатским колоритом: статуэтки Будды, слонов и золоченых пагод. За окошком обменного пункта просматривалась (сквозь тонированное стекло) женщина, возраст и внешний вид которой разглядеть решительно невозможно.
- Оно еще и бронированное, - пояснил Суханов, передавая в окошко стодолларовые купюры. - За что уважаю местные власти, так это за осторожность.
Спустя несколько минут, длинноволосый фантом за стеклом выдал Дмитрию Константиновичу пачку больших цветастых бумажек.
- Н-да, действительно "зайчики"...
Приснопомятную белорусскую валюту кулаты напоминали не столько содержанием, сколько формой - разве что зверюшки тут куда более солидные. Вынув из пачки полусотенную купюру, Богуславский обнаружил на ней тигра - очень реалистично изображенного, но в непередаваемой азиатской манере.
-Вид у него хамский.
-Ему положено - хозяин джунглей, как-никак, - проявила Кира внезапную разговорчивость. - Странно, что они вообще...
Богдан не сразу сообразил, что происходит, когда из соседнего зала посыпались гортанные команды на чужом языке и топот множества тяжело обутых ног. Спустя доли секунды вспомнил, что безоружен, но правая рука, рефлекторно обученная, продолжала искать на левом боку отсутствующую кобуру.
- Главное, не делай резких движений, - сказал Суханов без удивления. - Это просто облава, мы ни при чем.
Сквозь стеклянные двери хорошо просматривалась сцена в общем зале, вызванная вторжением двух десятков вооруженных солдат. Мирное население, согнанное в угол, особо не кипишилось - привыкло, видать. Выходили из толпы по одному, под дулами автоматов, подвергались качественному шмону и терпеливо ждали проверки своих документов. Двое солдат сноровисто шерстили сваленные в кучу корзины, мешки и сумки, игнорируя визг упакованной живности.
- Террористов боятся, - пояснил Дмитрий Константинович. -Режиму генерала Пхай Гонга вечно кто-нибудь, да угрожает, а он сторонник превентивных мер.
Трое камуфлированных хлопцев на входе в зал VIP служили этим словам наилучшим подтверждением. Стояли себе расслабленно, активных действий не предпринимали, но на нервы действовали ощутимо.
- А с нами что?
- Отпустят, но не сразу.
Минут через несколько ожил настенный динамик, предложив "господам иностранным туристам" проследовать в служебное помещение ? 3 для беседы.
- Надо же, удостоились!
А что если вся катавасия затеяна с единственной целью - организовать покушение на одного из этих самых "господ- туристов"? Вполне конкретного одного? Подобный ход мыслей отдаёт психозом, но для профи вполне естественен. Правило ? 1, золотое и неизменное - при работе с персоной повышенного риска любое изменение обстановки толкуется как угроза. Жаль, что в данной конкретной ситуации даже стопроцентная готовность не поможет из-за численного перевеса противника.
В коридоре все оказалось спокойно, да и в "служебном помещении ? 3" киллеров не видать. Офицер зато наличествует - лет сорока, с тонкими "пиночетовскими" усиками, всем своим видом наводящий на мысли о японских милитаристах времен Второй Мировой. На отутюженном, оливкового цвета кителе непонятный значок и нарукавная нашивка в виде двух слонов, опирающихся на пальму. Герб республики Сайбан.
- Ворэнт-офицер Чанг Пай, - вскинув не по-нашенски руку к козырьку, хозяин кабинета указал на шеренгу стульев. -Присаживайтесь, господа.
А офицер-то, оказывается, вовсе и не офицер. Насколько помнилось Богдану из казанцевской справки, устройство своих вооруженных сил республика Сайбан почти полностью скопировала у Британии, а значит как там, так и здесь ворэнты эти самые являются подобием советско-российских прапорщиков.
- Господа, я прошу прощения за вынужденные неудобства, которые объясняются сложной ситуацией в стране, - по-английски прапорщик Чанг Пай ботал вполне сносно, хотя и с кошмарнейшим акцентом. "Пиджин-инглиш", что поделать.
- Многочисленные мятежные группировки пытаются помешать народу Сайбана достигнуть высокого уровня экономического развития и, к сожалению, некоторые лица за рубежом поддерживают наших мятежников...
"Тебе бы замполитом быть! - подумалось Богдану невольно. - Загонял бы солдатам про лучшую жизнь и "высокий уровень" да жил себе припеваючи. Какой ты, к чертям собачьим, ворэнт!"
- Надеюсь, господа туристы поймут и не откажутся объяснить цель своего прибытия в нашу страну.
- Я отвечу, если позволите, - в свое время Богдана долго учили обхождению с представителями власти и сейчас, почти не задумываясь, решил резать правду-матку. Дешевле обойдется.
- Я являюсь телохранителем, референтом и переводчиком господина Суханова, вот мое удостоверение... Целью прибытия является охота... Лицензия принадлежит проводнику... Все согласовано.. Все законно...
Еще через полчаса занудный ворэнт-офицер исчерпал перечень вопросов и козырнул почти разочарованно:
- Желаю удачной охоты, господа.
- Сглазите, - рассмеялся Богдан. - У нас на родине говорят: "Ни пуха, ни пера".
- Что?
- Это идиоматическое выражение, порожденное старинными суевериями. Проще говоря, охотнику желают, чтобы он не сумел добыть ни зверя, ни птицы.
-Но почему?
- Потому, что... от зависти, наверное, - поспешил Богдан выбраться из дебрей русского фольклора на более понятную азиатам тропу. - В древние времена охотники жили лучше других и все им завидовали. Злые были люди тогда, нехорошие.
Иных деталей не потребовалось. Чанг Пай улыбнулся до ушей и козырнул повторно:
- Ни пьюха, ни пьера!
Судя по лицу ворэнт-офицера, он был безмерно рад, что живет не в древней России, а в современном Сайбане, населенном менее завистливыми людьми.
-Утомил он меня, - пожаловался Богуславский по пути к выходу. - Это ж не дай бог нашим прапорам такое красноречие!
Они вышли на улицу, и горячая сырость приняла их в объятия.
Глава третья.
В которой речь идет о давней истории и
древнейших профессиях.
Золото притягивает умы. Всегда притягивало, несмотря на старания наивных идеалистов. Умы, рабочие руки, зоркие глаза, кинжалы, мечи, а также танки и вертолеты. Именно золото, в прямой или косвенной форме было и остается причиной всех войн, покушений, заговоров. Банально, но факт.
На территории нынешнего Сайбана пресловутый желтый металл находили еще в эпоху Египетских фараонов. Племена, обитавшие здесь в ту пору, слыхом не слыхивали ни о фараонах, ни о цивилизации как таковой, а потому жили себе первобытно-общинным укладом и в ус не дули. Живность тут, по причине теплого климата, обитала в изрядных количествах, копья и стрелы у людей не переводились, а все прочее было делом наживным. До поры до времени. Лет за тысячу до Рождества Христова иные изыски великих цивилизаций достигли, наконец, Юго-Восточной Азии, породив в людских умах жажду наживы. Люди научились ценить золото. Научились его добывать и обрабатывать. Научились делать монеты, презрев всякие там раковинки и кусочки звериных шкур. Не будем, впрочем, углубляться, потому как описанный процесс известен каждому еще со школьных уроков истории. Шли годы, сменялись века, а жадность и корыстолюбие человечества возрастали в геометрической прогрессии. Лет за двести все до того же Рождества в джунглях появились новые люди - низкорослые, жилистые и воинственные племена сайбо, вооруженные бронзовыми мечами. Исход столкновения был предрешен логикой исторического развития - деревянные копья не могли противостоять тяжелым клинкам пришельцев. Многочисленные как муравьи сайбо взялись активно расчищать джунгли, и золото, обнаруженное здесь, послужило племенному вождю приятным сюрпризом.
