Даже наш знакомый, Владимир Дмитрич, который отродясь своих пчёл никакими лекарствами не обрабатывал, профилактику от варроатоза осенью проводит – на всякий случай. Так силён страх перед этим паразитом.

Убеждали делать это и меня. Аргумент простой: не обработаешь осенью пчел бипином (средство от клеща), все погибнут. От этих слов поначалу было, конечно, страшновато, но своих пчёл я так ни разу не обработал. И не собираюсь.

Ведь если я держу своих пчёлок (местной породы, разумеется) естественным способом, то они сами справятся с любым заболеванием. А если какая-то семья и погибнет, то от другой, здоровой, будет устойчивое потомство, и пасека восстановится.

В противном случае, если я помогу пчёлам справиться с тем или иным заболеванием, их потомство может быть лишено механизма защиты от него.

А если учесть, что болезнетворные микроорганизмы легко приспосабливаются к любому препарату, против них направленному, то к чему это ведёт? Притом, что пчёлы уже разучились справляться с болезнью самостоятельно? Всё понятно.

А если добавить к этому обширную практику продажи поддельных (или очень низкого качества) препаратов? Или тот известный факт, что неправильная дозировка лекарства может иметь прямо противоположное действие? Что они вредны и для самих пчёлок?

В результате жизнь пчеловода-промышленника становится очень тяжёлойОна превращается в ту самую борьбу, о которой я с самого начала и говорил.

Хотите ли вы такой жизни? Не думаю. Вот и становится пасечников всё меньше и меньше…

Не так давно заезжал к нам в гости хороший знакомый, пчеловод из Тульской области. У них с женой 15 лет стажа и более 100 пчелосемей. Редко когда встретишь таких симпатичных, жизнерадостных и трудолюбивых людей! Но жизнь у них – не позавидуешь! С ранней весны и до поздней осени кипит работа на пасеке. Смена маток, подкормки, профилактика болезней, установка вторых корпусов и магазинов, противороевые мероприятия, отводки, многократные ревизии пчелиных гнёзд…

Сергей и Таня (наши Тульские друзья) очень привязаны к пчёлам и вряд ли когда-нибудь бросят пасечное дело, но, наблюдая за их работой и слушая их рассказы, вряд ли решишься завести хотя бы одну пчелиную семью!

Однако мы с вами уже удалились от темы пчелиных болезней, а возвращаться к ней нет уже никакого желания. Потому предлагаю двинуться дальше. Давайте коснёмся слегка истории пчеловодства вообще. Немного истории

Пчёл люди держали издревле. В наших широтах для этой цели использовались дупла деревьев, борти и колоды, на юге – соломенные сапетки и глиняные сосуды. Как это делалось? Вопрос интересный, но, к моему великому сожалению, не совсем ясный. В литературе сотни раз описано устройство дадановского улья, но нет ни одного детального описания старых методов работы с колодой. Кроме общих слов о том, что соты резали раз в году (осенью), а пчёл частенько закуривали серой.

Если кто встречал подробности, напишите, пожалуйста! Уверен, что всё было не так просто. Старые пасечники наверняка имели свои знания и навыки, передававшиеся из поколения в поколение.

Проблемы, связанные с колодным содержанием пчёл, вполне очевидны. Это быстрое старение сотов в гнездовой части и необходимость из замены, извлечение мёда вместе с сотами, которые могли бы послужить ещё много раз и так далее. Можно себе представить, как непросто было вырезать соты – они ломались, по стенкам колоды тёк мёд, беспокоя пчёл и привлекая воровок.

Направление, в котором шла мысль пасечников, очевидно: придумать такое пчелиное гнездо, в котором языки сотов можно было бы легко извлекать и ставить обратно. Таким образом, сначала появились втулочные ульи, потом рамочные. Но это не решило проблему, пока не был сделан ряд изобретений и открытий. Вот они:

1851 год. Свободное рамочное пространство, Л. Лангстрота.

1857 год. Искусственная вощина, И. Меринг.

1865 год. Медогонка, Д. Грушка.

Таким образом, появилась рамочка с натянутой в ней вощиной. Вощина – это лист воска, на котором выдавлены донышки сотов, то есть, по сути, средостение между ячейками, направленными в противоположные стороны.

У пчёлок есть два ярко выраженных инстинкта строительства сотов: производство "с нуля" и ремонт (восстановление) нарушенных пластов. Следуя второму, они "оттягивают" ячейки, намеченные на восковой пластине, в результате чего образуется аккуратная рамочка, внутри которой заключён сотовый язык.

А поскольку между боковыми брусочками рамочки и стенками улья оставлен зазор 6.5-9.5 миллиметров (открытие Лангстрота!), который пчёлы не заделывают, человек может запросто её вынуть и вставить обратно. Мечта!

Итак, с изобретением рамочного улья пасечник получил следующие возможности:

· Вставлять в гнездовую часть улья свежую вощину, постепенно удаляя старые, почерневшие соты;

· Легко извлекать из улья соты с мёдом, откачивать их и качественную сушь (пустые соты) возвращать в улей;

Но, кроме этого, пчеловоды получили возможность совершать любые манипуляции с пчелиными семьями: переставлять рамочки из одного улья в другой, делить семью, делать отводки и многое-многое другое…

Это-то всё и сгубило!

Сейчас есть много людей, ратующих за возвращение к колоде. Я не противДавайте думать и пробовать. Но для себя я выбираю пока именно рамочный улей, имея в виду УМНЫЙ улей и естественный подход к содержанию пчёл, поскольку не считаю изобретение вощины и рамочки злом. Отнюдь!

А в чём зло?

В злоупотреблении своими возможностями, в пренебрежении жизнями живых существ, которых мы считаем ниже себя, в приоритете наших мелких меркантильных интересов над глобальными, общечеловеческими и планетарными.

В истории уже не раз бывало так, что хорошее изобретение постепенно доводилось до абсурда и со временем начинало работать совсем в другую сторону, нежели предполагалось вначале. И яркой иллюстрацией этой закономерности стала рамочка с вощиной. История рамочки

Сегодня, когда благодаря труду многих поколений умных и добросовестных исследователей, мы имеем очень подробную картину жизни пчелиной семьи, нам не так просто проследить ход мыслей пчеловодов середины 19-го века. На что они опирались, предлагая тот или иной тип улья и размер рамочки? А их было множество!