На специалистах конструктивная часть закончилась, и остаток монолога состоял из рассуждений и домыслов Алексея. Как нетрудно догадаться, никакого интереса они не представляли. В заключение Алексей предложил посетить обведенный на карте университет. Я не возражал, и Светлый сообщил, что будет у нашего офиса через час. Его бы энергию – да в мирных целях.

Пообедать толком не удалось. Перед поездкой мне хотелось собраться с мыслями, а звучные прихлебывания Аркадия и томные взгляды Леночки мало тому способствовали. И если от Аркадия я мог отсесть, то от притворной застенчивости Леночки было не скрыться.

Леночка – ведьма, и довольно могущественная. Оценить силу ведьмы непросто, пока не станешь объектом ее чар, но, как мне казалось, в Дневном Дозоре она вполне могла побороться за бронзовую медаль. Однако на практике ее сила почти не проявлялась. Карьерному росту Леночка предпочитала тихую кабинетную работу.

Отношения у нас тоже вышли странными. В прошлом году мы дважды переспали, но никакого продолжения те встречи не получили. Насколько я знал, Леночка не встречалась с Иными, да и с обычными людьми тоже. Жила одна, ухаживала за матерью. Типичная одинокая женщина «слегка за тридцать». Сейчас вот нарочито строила глазки, хотя предыдущие два месяца обходилась подчеркнутой вежливостью. Весна, что ли?

Я без всякого аппетита съел солянку, выпил кофе и вернулся в офис. До встречи с Алексеем оставалось четверть часа – небольшая передышка. Я откинулся в кресле и уставился в заледеневшее окно.

Университет заинтересовал меня отнюдь не из-за штрихов на карте. Там работали двое Иных – семейная пара, Темные. На первый взгляд ничем не примечательные, но их имена находились в телефонной книге убитого. Что само по себе любопытно: обычно Светлых к нам силком не затащишь, а тут сразу два контакта. Так что отработать эту линию стоило. Хотя бы для проформы.

– Лидия Николаевна, не спешите!

Статная платиновая блондинка в дорогой шубе и изящных сапожках обернулась.

Я увидел ее машину еще на подъезде – солидный белый «ниссан», купленный полгода назад и ныне слегка обезображенный царапиной на крыле.

Пока мы парковались по соседству, водительница успела подняться на крыльцо. Разыскивать мадам по аудиториям мне не улыбалось, пришлось на время забыть о приличиях и окликнуть ее в голос.

– Юрий, какими судьбами?

Она очаровательно улыбнулась, продемонстрировав жемчужные зубки. Чуть мелковатые, на мой взгляд. Я поцеловал протянутую руку.

– Вы не очень заняты? Мне придется похитить вас на четверть часа.

– Ах, разве вам откажешь.

Она призывно отставила локоток, я подхватил ее под руку, и мы прошли через широкие двери университета. Студенты не обращали на нас внимания, тактично уступали дорогу. Я почувствовал едва заметное колебание Силы.

– Балуетесь магией?

– Ну что вы, просто стараюсь не испачкать в толпе шубу.

– Разумно.

Алексей догнал нас и пристроился рядом. Наше поведение его явно развеселило. Ведьмачка бросила на меня вопросительный взгляд, я едва заметно качнул головой.

Мы поднялись на второй этаж. Мимо прокатила железная тележка, ведомая морщинистым таджиком. На тележке стопкой лежали мраморные плиты, гладкие и блестящие, как леденцы. Рассекая поток студентов, тележка скрылась в аудитории.

Ведьмачка распахнула дверь деканата и провела нас в небольшую комнатку с табличкой «Веденеева Л.Н.».

– Веденеева Лидия Николаевна, Темная Иная. Алексей Романов, сотрудник Ночного Дозора, – представил я спутников друг другу.

– Можно просто Алексей, – добавил Светлый. – Вы позволите?

Ведьмачка словно бы с некоторым сомнением отдала ему шубу. Достала вешалку и гневно уставилась на Алексея:

– Что вы делаете?!

– А? – Светлый проследил за ее взглядом и увидел, что полы шубы подметают пол.

– Отдайте немедленно! – Она буквально вырвала шубу из рук дозорного и бережно повесила в шкаф.

Алексей промычал что-то извинительное. Его боевой настрой пропал как не бывало. А сколько болтал, когда узнал про университетских Темных, какие планы строил…

Я насмешливо следил за молодым дозорным, не знавшим, куда себя деть.

– Чай, кофе? – посмотрела на меня ведьмачка. Алексей, похоже, выпал из списка достойных ее внимания лиц.

– Кофе.

Я опустился в уютное кожаное кресло. Университет мне нравился. В отличие от обшарпанного государственного, с грязными разводами на полу, здесь лежал глянцевый паркет, стояли новые деревянные стеклопакеты, да и мебель выглядела вполне достойно как по виду, так и по ощущениям.

Ведьмачка поставила на стол поднос, уселась напротив. Я взял расписную фарфоровую чашку с тонюсенькими стенками, сделал осторожный глоток.

– Мы к вам по делу.

– Я уже поняла. – Она бросила на Алексея, присевшего у окна на одинокий стул, полный презрения взгляд. Светлый заерзал.

– Вы знакомы с Соловьевым Игорем Леонидовичем?

– Да, он часто к нам заходил. А что случилось?

– Его убили.

Ведьмачка удивленно изогнула брови:

– Убили? Когда?

– Ночью.

Мне почудилось, что по ее лицу промелькнула тень то ли довольства, то ли облегчения.

– Надо же. И чем я могу помочь?

– Когда вы виделись последний раз?

– В пятницу. Он хотел поговорить с Олегом… Олег – мой муж. В пятницу вечером он должен был улететь на конференцию, на Тайвань. У Соловьева были к нему какие-то вопросы, он часто консультировался у Олега. Потом он зашел ко мне, уточнил пропорции в серной арамейской смеси. Мы выпили чаю. Потом я ушла на пары, а он уехал.

– И вас не смущало, – вклинился в разговор Алексей, – консультировать Светлого?

Ведьмачка рассмеялась.

– Первое, чему нас учат, – не бойся помогать Светлым. Они всегда возвращают долги.

Алексей насупился. Я вернул чашку на поднос.

– Насколько я знаю, Олег маг шестого уровня…

– Нет-нет, он помогал ему не с магией. Олег – математик, доктор наук. Соловьев обращался именно по таким вопросам. В основном стереометрия и дифференциальное исчисление.

Настал мой черед удивляться. С другой стороны, интерес к математике прекрасно объяснял обилие учебников в квартире убитого.

– Вы в курсе, чем занимался Соловьев?

– Геометрией.

– Да, вы уже сказали…

– Нет-нет, он был геометром. Изучал геометрическую магию.

– Простите?

– Я не специалист, – развела руками ведьма. – И, сказать по правде, не думаю, что в России есть специалисты. Это архаика. Она была популярна в Древней Греции. До того – в Египте. Маги-фараоны страдали гигантоманией: пирамиды, каналы, ирригационные сооружения – по сути, попытка создать огромные геометрические заклятья. Огромные – потому что вся эта геометрия на поверку совершенно бестолкова. Требовались кропотливые вычисления, огромная точность исполнения, а эффект все равно был минимальный. Другие направления начертательной магии – руническая и иероглифическая – куда популярнее, хотя и от них толку чуть. Традиционные ритуалы намного могущественнее, не говоря о жертвоприношениях…

– Но Соловьева она заинтересовала?

– Мне думается, он просто бежал от реальности. Знаете, как бывает: человек в жизни ничего не добился и на старости лет начинает разоблачать мировое правительство, изучать эзотерику или строить в огороде вечный двигатель. Соловьев как раз из таких. Слабый маг, семьи нет, на работе не преуспел. Вот и пытается найти алмаз на заднем дворе. Только геометрическую магию не зря игнорируют даже в обзорных курсах. Пустышка.

– А вот это вы раньше видели? – Алексей подошел к столу и продемонстрировал на экране айфона фотографию разрисованной городской карты.

– Нет.

– Серьезно? – Парой движений Алексей увеличил картинку. – А почему заштрихован ваш университет, тоже не знаете?

– Откуда мне знать? – раздраженно ответила ведьмачка. – Спросите у того, кто это нарисовал!

– Нарисовал Соловьев, – каменным голосом пояснил Светлый. – И теперь он мертв.