Как оказалось, сегодня родичи нашего товарища свалили, оставив большую трешку в центре в его полном распоряжении. Вот Жека и собирал народ, чтобы, так сказать, не скучать вечером. Меня, ясен пень, тоже пригласили в первых рядах. Притом согласиться я не успел, как об этом уже растрезвонили девчонкам с разных классов.
– Я с Аленкой приду, – сообщил парням, вытаскивая мобильный. Со Смирновой мы после той ссоры не разговаривали неделю. Потом она сама подошла, ластиться начала, глазки строить. Слово за слово, вроде помирились. Однако я стал ловить себя на мысли, что ощущения, которые испытывал рядом с Аленой, серьезно отличались от тех, что я испытывал рядом с Ритой.
Да даже когда я под партой коснулся ноги Романовой, внутри заискрило так, что хоть на стенку лезь. А уж когда в платье этом обтягивающем увидел, когда приобнял, окончательно рассудок потерял. Но тут же строго сказал себе: не в этот раз. Хватит! Быть собачонкой, что пытается вернуть расположение девчонки, не намерен. Не в моем стиле.
А Романова, она еще сама побегает, попросит и три тысячи раз локти будет кусать. Нечего было отталкивать в детстве. Женщин не прощают.
Смирнова согласилась без разговоров, только попросила заехать за ней на такси, а не на байке. Она терпеть не могла мотоциклы и постоянно напоминала мне о том, как опасно на них ездить, даже грозилась позвонить моему отцу, пожаловаться. Правда, потом успокаивалась, видать, понимала, насколько абсурдно звучат ее угрозы. Во-первых, мне восемнадцать, во-вторых, старику плевать.
Заехал я за Аленкой на такси, и не потому что хотел угодить ей, а потому что планировал выпить. Смирнова вышла вся такая разодетая: короткая юбочка, высокие шпильки, от чего ее тонкие ноги казались ее худее, кожаная куртка, а под ней переливающийся топ, завила кудри, аккуратно разложив их по плечам. Собственно, я на ее фоне, казался человеком, что словил звезду с неба.
– Ой, тебе так эта майка идет, – улыбнулась Аленка и чмокнула меня в щеку. Я улыбнулся ей в ответ, но ничего не сказал про внешний вид. Обычно отмечал, конечно, как хорошо она одета, но сегодня не было настроения. Проклятая Рита умудрилась испортить все, даже тренировку. И сейчас продолжает портить, ведь думаю я о ней, о ее по-детски наивных движениях, реакции на мое поведение. Неужели к ней реально ни один парень не подкатывал раньше? И все-таки почему она так странно одевается? Ведь на концерте вышла в нормальном платье, значит, никаких предубеждений касательно шмоток у нее нет.
Лучше, конечно, не вспоминать концерт. Там и пацаны охали, ахали, мол, что за цыпочка, почему мы не видели ее раньше. Ну и я как-то странно себя ощущал, не столько от внешности Риты, сколько от слов парней. Хотелось, чтобы они заткнулись, а почему – не знаю.
– Витечка, – Смирнова обвила мою руку, прислонившись грудью. Она была без лифчика, сразу понял. И что самое удивительное – я никак не отреагировал. Хотя до этого просыпалась игривость и всякие желания.
– Рано соблазнять начала, – отшутился, переводя взгляд на седого водителя, который нет-нет да поглядывал в нашу сторону.
– Ты сегодня какой-то не такой. Что с тобой, Вить? Не заболел?
– Тренировки утомляют, – соврал, освобождая руку из хватки Аленки. Правду говорить не хотелось, хотя, какую правду, черт его знает. Надо, наверное, просто перестать обращать внимание на Риту. Месяц ведь держался, а тут увидел ее в этом платье и сорвался, пошутить решил. Да только от шуток сам же и получил под дых.
– Понимаю. Ну ничего, сегодня потанцуем, отдохнем, расслабимся.
– Надеюсь.
– Кстати, а на кого ты сегодня в столовой поглядывал? – Смирнова посмотрела на меня таким пронзительным взглядом, будто пыталась разглядеть то, чего я и сам не знал.
– На тебя, на кого же еще.
– Мне показалось… – она вздохнула, задумчиво выпятив губки.
– Тебе показалось, Ален, – с улыбкой ответил, наклонился и чмокнул девчонку в щечку.
Глава 18 - Витя
Вписка прошла отвратительно. Во-первых, притащились какие-то парни с района Женьки, один из них был уже готовенький и полез к нашим девчонкам. Кто-то из пацанов вступился, слово за слово и завязалась драка. Еле растащили. Потом подтянулся друган этого авторитета и начал угрожать, кажется, его звали Олег, но товарищи называли Рог. За какие такие заслуги, я не знаю.
Рог оказался очень наглым, борзым, за словом в карман не лез. Накинулся на Жеку, я не выдержал, тоже влез. Мы вышли на улицу, так сказать, один на один. Правда, один на один было только на словах, внизу нас поджидало еще четверо. И если с Рогом я разделался в два счета, то с оставшимися пришлось повозиться. Разбили гады мне губу, но я в долгу не остался. Потом и Кир с Юркой подтянулись, мы уравнялись, хотя и без них шло неплохо.
Соседи из-за шума вызвали полицию, всех участников драки увезли в ближайший участок и давай по очереди допрашивать. Позвонили отцу, тот приехал злой как черт, всучил конверт с деньгами кому-то и всю дорогу отчитывал меня за выходки.
Во-вторых, Смирнова добавила. Я ведь ее оставил там, не сказать, что по доброй воле, нас в принципе никто не спрашивал – молча скрутили, затолкали в бобик и увезли. Аленка, правда, не поверила, она-то сама не была свидетелем драки. Зависала в компании с девчонками в дальней комнате, с ее слов – ничего не слышала. Вышла, а меня уже нет. Ну и началось: зачем ты полез в драку, а что без тебя бы не справились, а как же я, и прочая муть, без которой и так голова болела.
В итоге мы опять поругались. Я пожелал Смирновой найти себе каблук со стальными нервами, а она что-то пискнула и бросила трубку. Собственно, ничего нового.
На утренней тренировке Рыжов, конечно, нас отчитал по полной. Заставил пробежать сто кругов ада, отжиматься, приседать, короче из зала мы не вышли, а выползли.
– Да в гробу я видел эти вписки, – буркнул Кирилл, стягивая с себя майку. На часах было почти восемь, в школу начал прибывать народ, а мы уже устали.
– Как будто он сам никогда не дрался, – вздохнул Юрка, облокотившись о холодную стену.
– И так все болит, еще и эти пытки, – протянул устало Женька.
– А нафига ты приглашаешь каких-то левых, Володин? – крикнул раздраженно я. Развернулся и поплелся в душ, громко хлопнув дверью. Тело ныло, мышцы гудели и даже под струями горячей воды не хотели расслабляться. На кровать бы плюхнуться, какао выпить и булочку заточить, а не это все…
На первый урок мы опоздали, химичка в очередной раз отчитала своим надменным тоном, подчеркивая, что с таким отношением никакого светлого будущего нам не светит. Сама же явно страдала от этого самого распрекрасного будущего: с мужем развелась, об этом вся школа болтала тогда, дочка вроде залетела от кого-то, а ей, на минуточку, всего семнадцать. В такие моменты я поражался, как люди могут учить жизни других, если за своей уследить не получается.
Мы с Михой не стали спорить, молча вошли в кабинет и проследовали на свои места. Отодвинув стул, я плюхнулся на него и зачем-то глянул в сторону Риты. Сегодня ее волосы были завязаны в конский хвост, а вот широким рубашкам и длинным юбкам девчонка не изменила. Лицо Марго вытянулось, я думал, она отвернется, как обычно делала, но Романова продолжала изумленно разглядывать меня. В ее взгляде читалась смесь тревоги и сострадания что ли. Я аж поежился – до того необычно, давненько так на меня не смотрели.
– Что? – шепнул, не выдержав напряжения.
– Ничего, – тихо ответила Рита и тут же подобралась вся, схватив ручку с парты, склонила голову над тетрадкой.
– Иногда парни дерутся, так бывает, – зачем-то пояснил я.
– Я думала, баскетболисты не дерутся, – прошептала себе под нос Марго. Она ничего не писала, только сжимала ручку в тонких, довольно изящных пальцах. На них не было модного маникюра или дорогих колец. Однако я почему-то продолжал пялиться на руки девчонки, не понимая, что в них такого магнетического.
