Свежий, морозный воздух приятно пощипывал только что побритое лицо. На улице уже сгущались сумерки, но хозяева дали ему и дочке, Кристине, нормально выспаться после тяжелой поездки и сытного обеда. Охраны почти не было видно, а за все бытовые вопросы в усадьбе отвечал капитан Трофимов, представленный им во время поселения на новое место.

Гостям выделили две соседние комнаты, окна которых выходили на прекрасный зимний сад. Только человек, проживший два года в затхлом, вонючем бункере, где люди не моются месяцами, чтоб не тратить чистую воду, может понять состояние Борисыча, который после нормального горячего душа переоделся в чистое белье и новенький камуфляж, без знаков различия. Чистые постели и нормальный сон, когда не давят стены тесных казематов и галерей, произвели впечатление и напомнили о той жизни, когда не нужно было думать о противогазах, патронах и выживании.

Видимо, решив, что гость вполне насладился одиночеством, к Борисычу подошел капитан Трофимов, доброжелательно поздоровался и попросил прикурить. Юрий достал обычную дешевую пластиковую зажигалку, в которую был вмонтирован простенький фонарик на светодиоде, и дал прикурить, хотя сам пристально смотрел но сторонам, ради интереса пытаясь разглядеть охрану. Трофимов правильно оценил его взгляд, прекрасно понимая, что человек, сидящий перед ним, не является разведчиком, хотя и повоевать ему пришлось. Он про себя усмехнулся, вспоминая более сотни пулеметов разных типов, завезенных в поселок, две роты бойцов НКВД и отделение снайперов, которое круглосуточно сидело на чердаках, контролируя подходы непосредственно к дому.

— Как вам у нас, Юрий Борисович? — начал вроде бы простой разговор Трофимов.

Борисыч, тщательно до этого проинструктированный Оргуловым на предмет всяких шпионских заходов и словесных ловушек предков, слегка усмехнулся, принимая правила игры, понимая, что начинается его «проверка на вшивость».

— Красиво. Давно так спокойно не сидел. Да и воздух просто пьянит. Хорошо тут у вас, даже и не верится, что где-то идет война и гибнут люди…

— Да, тут вы правы. А у вас как?

— А вы имеете право задавать такие вопросы?

Тут Борисыч решил тоже показать норов, уже «пробивая» куратора. Но тот не смутился, давая понять, что все согласовано и разрешено и такой разговор входит в его обязанности. Панков сделал свои выводы.

— Хотите посмотреть, насколько мы адекватные?

— Ну и это тоже, хотя сомнений не может быть, учитывая ваше прошлое. Да и командир у вас весьма интересный человек, сумел произвести впечатление на мое руководство. Сами поймите, мне, как человеку, отвечающему за вас и вашу безопасность, надо точно знать, что вы за люди и что от вас можно ожидать.

— Нормальные люди. Как вас по имени-отчеству?

— Игорь Матвеевич.

— Ну вот, Игорь Матвеевич, не беспокойтесь. Нормальные мы, только просто устали выживать. Наверно, нужно дать чуть-чуть времени адаптироваться, но тут у вас война идет, и надо помогать предкам. Мы люди простые, технари, так что не надо играть в ваши шпионские игры, просто спросите, что надо, а я отвечу. Да и дочку не трогайте, пусть девчонка работает, ей в последнее время много перенести пришлось.

— Ну раз так, скажите, а вы давно знаете своего командира, Зимина?

— Лет десять…

— И как он вам?

Борисыч усмехнулся.

— Нормальный, правда, всегда был хитрожопым, но без гнили. В технике очень хорошо разбирается, психолог неплохой, ему даже в контрразведку предлагали идти, но что-то там не срослось, поэтому и пошел в банк работать, мошенников вылавливать…

На этом рассказ закончился, небольшая пауза показала Трофимову, что на этом рассказ о командире закончен, но у того был, видимо, свой план по вопросам, и он неутомимо с доброжелательными улыбочками снова пошел в атаку.

— У вас там, в будущем, недавно какое-то сражение произошло? И кто победил?

— Наши татарам наваляли. Уж слишком те внаглую полезли, вот и огребли.

— Какое соотношение потерь?

— Не знаю, я в бою не был, Серега меня посадил на подготовку к вылету в Москву, вот и пришлось наблюдать за боем из бункера. Да вы не беспокойтесь, там теперь никто на нас не полезет, всем основным уродам укорот дали.

— Это обнадеживает. А как вы отнеслись к этой поездке?

Борисыч деланно удивился глупости вопроса, прекрасно понимая наличие двойного смысла.

— Да нормально. Командир приказал — мы исполнили…

Трофимов тоже не был дураком, понял, что и тут с ним начали играть, затянулся папиросой, обдумывая следующий вопрос. Но Борисыч его перебил на полуслове:

— Короче, капитан. Прекращай свои дальние заходы. Спрашивай прямо, иначе у меня создастся впечатление, что вы подлянку готовите, и тогда уже будем разговаривать по-другому. Ведь не думаете же вы, что командир отпустил нас без возможности обратной связи. Просто сегодня же вечером уйдет сигнал про непонятки с хозяевами и тогда начнутся шпионские игры, проверки, перепроверки. Оно тебе надо? Учти, наши ребята на вашей стороне воюют и многие погибли, но германцам вломили, до сих пор шорох идет. Какие тебе еще доказательства нужны, что мы нормальные люди и любим родину? Не моя вина, что уроды, которые стояли у руля в нашем времени, ее продали. Мы все, кто сейчас собрались у командира, обожрались западной демократией до рвоты, до изжоги, до поноса, мы знаем, чем это грозит, и за неповторение этого готовы воевать, что вам еще нужно? Кровью расписаться?

Трофимов молча выслушал тираду Панкова, затянулся папиросой и тихо ответил:

— Юрий Борисович, не обижайтесь. Сами понимаете, дело серьезное и случайностей здесь быть не должно. Моя задача — организовать вашу охрану и обеспечить нормальные условия для работы. Так что просто примите к сведению наши правила и не обижайтесь. Вашего командира чуть не прохлопали, и сейчас ко всему относимся намного серьезнее. Поэтому давайте дружить и совместно работать, как оно там говорится, «в чужой монастырь…».

Борисыч понял, что его немного построили, и расспросы продолжатся, но в более спокойной форме.

— Вы хотите спросить, насколько бойцы, входящие в нашу группировку, лояльны к командиру и к его политике?

— Это нас тоже очень сильно интересует. Количество людей, задействованных в операциях в нашем мире, возросло, и по вашим же рассказам практически все служили в националистической армии или полиции Украины. Мы это тоже ставим в расчет.

— Ну, во-первых, не в полиции, а во внутренних войсках. Это те же армейцы, что-то типа ваших конвойных войск, только организационно подчинялись министру внутренних дел. Тем более вы учитывайте, что практически все — выходцы из Крыма или юго-восточной Украины, где всегда преобладали пророссийские настроения, точнее антинационалистические. Делайте выводы.

— Что ж, это очень интересно. А все же, как вы можете гарантировать лояльность ваших бойцов?

— Всех, повторяю, абсолютно всех, проверяют на детекторе лжи. Причем некоторых по несколько раз. Вероятность предательства есть, но не выше, чем среди ваших товарищей из органов госбезопасности. Представьте картину, вы умираете без воды, и к вам приходит человек, поит вас, вашу семью и предлагает помочь построить водопровод, чтоб спасти людей. Вот примерно то, чем занимается командир. Ну и периодически дает по голове бандюкам, которые хотят этот водопровод забрать и начать продавать воду. Надеюсь, я ясно вам рассказал о побудительных мотивах моего командира и его команды?

— Вполне, весьма яркое повествование. Оно многое объясняет. Хорошо, пойдемте ужинать, ваша дочь уже проснулась, и начнем работать. Как раз и обсудим план работ и необходимые ресурсы…

После плотного ужина, опять проведенного в обществе лейтенанта Стрельниковой, в специально отведенной комнате, расположенной в подвале, снабженной металлическими дверьми и оборудованной, как самая натуральная «оружейка», с постоянным дежурным и сигнализацией, приступили к распаковке и учету привезенных вещей, имеющих особую литеру. Тут же и Борисыча, и его дочь попросили полностью переодеться в принесенную форму сотрудников НКВД, их же одежду, вплоть до нижнего белья, аккуратно упаковали в мешки, которые сразу опечатывались и размещались в специальном закрываемом шкафу. Остальные вещи: зажигалка со светодиодным фонариком, МРЗ-плейер дочери, произведенные в будущем, постигла та же участь. Борисыч согласно документам и знакам различия на форме сразу стал старшим лейтенантом госбезопасности Панковым, а его дочь — сержантом. На немой вопрос, обращенный к Трофимову насчет документов, тот ответил, что данные на Борисыча и его фотография уже давно переданы Зиминым, согласно всем правилам в главном управлении кадров заведено дело и специальные люди подготовили легенду, согласно которой Панков уже пять лет служит в органах государственной безопасности и, соответственно, его звание не «дутое», а самое настоящее, как дань его заслугам.