— Ой! — вскрикнула принцесса. — Я очень боюсь змей!

— Я тоже, — сказал Мохан. — Лучше уйдём отсюда подальше!

— Нет, — сказал Юсуф, — останемся. Надо же нам посмотреть, что это за город.

И, осторожно переступая по ветке, все трое двинулись вперёд. Вскоре они подошли к воротам города. Юсуф постучал. Из-за тяжёлых, плотно запертых ворот послышался голос сторожа:

— Если вам дорога жизнь, то…

— Нет, не дорога! — перебил его Юсуф. — Откройте!

— А всё же лучше бы вам было не входить, — сказал сторож, открывая ворота.

Но Юсуф взял за руки Мохана и принцессу и смело пошёл вперёд. Впустив детей, сторож сначала тщательно обыскал их, а потом поспешно запер за ними ворота. Город был чудесный — прямые широкие улицы, мощённые каменными плитами, величественные, прекрасные здания. Чистота повсюду была такая, что и соринки не увидишь. Люди были одеты в красивые, дорогие одежды, но все почему-то шли молча, пугливо озираясь по сторонам. Ни на одном лице нельзя было заметить и подобия улыбки.

Вдоль улиц тянулись длинные ряды лавок и лотков, заваленных товарами. Дети невольно остановились. Что бы это значило? За каждым лотком и прилавком была устроена проволочная клетка, в которой тихонько сидел лавочник. Когда к лотку подходил покупатель, лавочник открывал маленькое окошко, нарочно проделанное в сетке, подавал завёрнутую покупку, получал деньги, и окошко сейчас же закрывалось.

Но удивительней всего в этом странном городе было то, что одни лишь лотки да прилавки с товарами оставались здесь без густых проволочных сеток, которыми были затянуты все подъезды и окна домов, все выходы из переулков и улиц.

— Посмотрите-ка, а это что такое? — спросил Мохан, показывая вверх.

Юсуф закинул голову и увидел, что и весь город целиком окутан одной огромной сетью. Эта железная сеть, как второе небо, вздымалась над крышами самых высоких домов.

— Чудеса! — сказал Юсуф.

— А вы заметили, — сказала принцесса, — вот уже сколько времени мы идём по городу, а до сих пор ещё не видели ни одного сада, ни одного дерева, ни одного кустика и ни одного цветка.

Юсуф и Мохан поглядели по сторонам. В самом деле, по дороге им не попалось ни сада, ни цветка, ни дерева…

— Интересно, в чём же тут дело? — сказал Юсуф. Дети стали расспрашивать прохожих, но никто ничего не объяснил им. Едва услышав вопрос, человек вздрагивал, бледнел и, молча склонив голову, торопился пройти мимо.

— А ведь за этим что-нибудь да кроется, — сказал Юсуф своим друзьям.

— Уйдёмте отсюда поскорей! — предложил Мохан. — Когда я смотрю на этот город, мне невольно припоминается мой. Только и разницы, что здесь ещё живут люди, а там их уже нет. Но мне кажется, что скоро и в этом городе никого не будет.

— Нет, нет! — сказал Юсуф. — Раз уж мы пришли сюда, то давайте разузнаем всё как следует.

Наступил вечер. Дети очень устали и решили заночевать в гостинице. Хозяин гостиницы тоже прежде всего обыскал их, но на вопрос Юсуфа, зачем он это делает, ничего не ответил.

Когда хозяин ввёл детей в отведённую им комнату, они увидели три большие железные кровати, на которых всё — матрацы, подушки и покрывала — было сделано из тончайшей железной сетки. Из такой же тонкой сетки был сделан и полог, натянутый над кроватями. Когда человек ложился в постель и задёргивал полог, казалось, что он спит в клетке.

— Очень странно! — сказала принцесса. — А есть ли тут вода? Мне хочется пить.

Юсуф оглядел комнату и увидел в углу кран. На кране тоже было надето железное ситечко, и вода тонкими струйками протекала через него. Принцесса выпила воды. Счастье ещё, что вода здесь была самая обыкновенная, а не из железной сетки, не то бы она, чего доброго, застряла у девочки в горле.

Вечером, чуть только солнце село, весь город озарился каким-то странным, невиданным светом. Свет был такой сильный, что в городе не осталось ни одного тёмного уголка. Под этим светом мостовые сверкали, словно зеркальные, так что ни одна соломинка не могла бы остаться незамеченной.

— Откуда этот свет? — спросил Юсуф.

— Посмотри туда, — сказал Мохан, показывая на окно.

— Зачем туда? — сказала принцесса. — Посмотри лучше на потолок.

Все трое посмотрели на потолок. Весь он был из прозрачного стекла, и дети увидели высокую башню, на верхушке которой крутился огромный, яркий, как солнце, шар. Он-то и сиял на весь город, излучая этот ослепительный свет.

— Как мы будем спать, когда вокруг так светло? — спросил Мохан.

— Очень просто, — ответила принцесса. — Закрой глаза руками и спи!

Так они и сделали — закрыли глаза руками и уснули. Однако в полночь их разбудил страшный крик. Первой проснулась принцесса и окликнула Мохана, а Мохан разбудил Юсуфа.

— Ну что… что такое случилось? — пробормотал Юсуф спросонок. — Почему вы мешаете мне спать…

— Вставай же, вставай! — перебили его принцесса и Мохан. — Слышишь, как на улице кричат?

И действительно, крики за окном становились всё громче и жалобнее. Теперь среди общего плача можно было различить мужские, женские и детские голоса. Юсуф, Мохан и принцесса быстро оделись и выбежали на улицу. Там они увидели большую толпу. Люди били себя кулаками в грудь и громко плакали. Впереди процессии, на плечах у мужчин, покачивались десять длинных ящиков.

— Что в этих ящиках, брат? — спросил Юсуф одного человека.

— Тсс! Говори тише! — зашептал тот. — В этих ящиках покоятся тела тех счастливых избранников, которых сегодня Великий Царственный Змей-махарадж милостиво коснулся жалом.

— Их ужалила змея? — воскликнул Юсуф.

— Да тише ты! — зашептал прохожий. — Не змея, а Великий Царственный Змей-махарадж! Вот как надо его величать! Если он услышит, что ты попросту называешь его змеей, он очень разгневается!

— Кто разгневается?

— Говорят же тебе — Великий Царственный Змей! Боюсь, как бы он и тебя не осчастливил прикосновением своего жала…

— Разве люди рады, когда он их жалит? — спросила принцесса. — Они же от этого умирают!

— Конечно, умирают. Но ведь он — владыка нашего города, Великий Царственный Змей-махарадж. Поэтому мы и называем счастливцами всех тех, кого он удостоит своим прикосновением. Каждый день он жалит десять человек… то есть я хочу сказать — не жалит, а жалует своей высокой милостью…

— Десять человек умирают каждый день?! — воскликнул Юсуф. — Так почему же вы не убьёте этого жестокого змея?

— Тише! Что ты говоришь! — зашептал человек, страшно побледнев.

Он бросился бежать и, смешавшись с толпой, стал громко плакать и бить себя в грудь. А толпа всё увеличивалась. Люди шли нескончаемой чередой, плача и причитая.

В голове процессии медленно двигались десять ящиков, покрытых чёрной материей. Ящики были очень большие. Каждый из них несли по двенадцать человек.

— Разве эти ящики такие тяжёлые? — спросил Мохан одного человека.

— Да, — ответил тот. — Ведь в каждом из них лежит не только тело счастливого избранника, но и всё его имущество. Золотые монеты, золотая и серебряная посуда, драгоценные камни, лучшая одежда, закладные бумаги на дом и землю…

— Зачем это?

— Такой у нас обычай. Если кто-нибудь умирает от укуса змея… то есть я хотел сказать — от прикосновения жала Великого Царственного Змея-махараджа, то его вместе со всем имуществом кладут в чёрный ящик и ставят вон перед той высокой башней.

— А это зачем?

— В башне живёт саркар — правитель и защитник нашего города. Это он издал такой закон.

— Странный закон! После смерти человека отбирать всё его имущество!

— Да, но не надо забывать, что расходы по защите города очень велики, — сказал человек. — На освещение шара, который вертится на башне, требуются сотни тысяч рупий; металлическая сетка, окутывающая город, тоже стоит больших денег. Она сделана для того, чтобы гнев нашего владыки, Великого Царственного Змея-махараджа, не обрушился на головы его послушных рабов. Все деревья в городе срублены, чтобы ещё издали можно было увидеть Великого Змея, если он удостоит наш город своим посещением. Сколько ни ищите, вы не найдёте у нас ни одного дерева.