- Как-то грубовато звучит…

- Зато верно… Все, я уже наговорился на день вперед. Надо спать. Я первый дежурю.

- Бел, лучше ты сейчас ложись спать… - вздохнула Олея. - А я пока посижу.

- А может, ты первой приляжешь? Прошли мы немало, и ты устала за день…

- Верно, устала, но спать почему-то не хочется. Такое бывает. Как говорила моя бабушка - сна нет ни в одном глазу… Как раз мой случай.

- Ты уверена, что не уснешь?

- Сейчас лучше ты помолчи и спи. Мешаешь…

- Девушка, как вы со мной нелюбезны… - съехидничал Бел, поворачиваясь спиной к Олее. - Прямо как ножом по сердцу. И слушать меня не желаешь… Дорогуша, в таком случае разбудите меня через три часа.

- Ни на минуту не опоздаю…

Бел ничего ей не ответил, и до Олеи донеслось его ровное дыхание. Уснул… Олея же, присев возле неплотно закрытой двери (там было чуть попрохладнее) слушала тишину ночи. Здесь, как и на ее родине, ночь была наполнена звуками - треск цикад и сверчков, крики ночных птиц, изредка доносились голоса каких-то животных…

А дома уже, без сомнения, вовсю идут затяжные осенние дожди, листья осыпались с деревьев, возможно, изредка вместе с дождем идет мокрый снег… И, наверняка, уже капусту закончили квасить… Интересно, как там тетка одна со всем управилась - ведь у нее этой капустой было засажено чуть ли не поле, да и кочаны в этом году уродились на славу! Некоторые еле руками обхватишь… Еще хорошо, что она помогла тетке убрать с огорода морковь и свеклу, лук и чеснок связали, и повешали в кладовой…

Родители… О них Олея лишний раз старалась не думать. Переживают, наверное, не зная, куда направилась их непутевая дочь - ведь в том письме, что она написала домой, было всего несколько строк. Мать - та, наверное, каждый день слезы льет, вспоминая свое невезучее дитятко, да и у отца вряд ли спокойно на душе. Ясно, что у обоих родителей словно камень на сердце лежит - все же дочь пропала! Бедные они, бедные… Надо сделать все, чтоб вернуться домой живой, а не то родители себя вконец изведут неизвестностью…

Олея даже не ожидала, что с этими думами несколько часов ночного дежурства пролетят настолько быстро. Надо же - сна нет, а температура, кажется, заметно спала… Уже неплохо.

Бела долго будить не пришлось. Едва только Олея коснулась рукой его плеча, как мужчина сразу же открыл глаза.

- Что?

- Время вышло. Тебе дежурить, а я ложусь спать.

- Как обстановка? - Бел потер лоб, прогоняя остатки сна.

- Вроде все в порядке, только вот… Понимаешь, совсем недавно мне показалось, что где-то вдалеке заржала лошадь. Хотя это вряд ли показалось - в ночной тишине звуки разносятся хорошо…

- Когда это произошло? - такое впечатление, что Бел и не думал спать.

- Несколько минут назад. Но с той поры я ничего такого больше не слышала…

- Ладно… Ты пока ложись, а я осмотрюсь. Если почувствую опасность, то сразу же подниму тебя.

- Хорошо…

Едва ее голова коснулась пола, как Олея словно провалилась в глубокий сон. К сожалению, выспаться в эту ночь ей было не суждено - очень скоро Бел растолкал женщину.

- Вставай!

- Что случилось? - Олея попыталась раскрыть слипающиеся глаза. - Я долго спала?

- Совсем недолго. Нам надо немедленно уходить.

- В чем дело? - Олея вскочила на ноги.

- Пока не знаю. Но я тоже услышал что-то похожее на лошадиное ржание… Нам лучше уйти отсюда.

- Куда мы пойдем в такой темноте?

- Попробуем переждать время в тех колючих кустах…

- Твое мнение: кто это может быть?

- Очень хочется надеяться, что сюда пробираются простые контрабандисты - для нас это самое безопасное…

- А почему ты считаешь, что это не могут быть местные крестьяне? - спросила Олея Бела, когда тот уже взялся за ручку двери, чтоб выйти наружу. - Впрочем, понимаю, что задала глупый вопрос - откуда у крестьян деньги на лошадь?..

В этот момент дверь в хижину с треском распахнулась, и беглецы застыли на месте, не в силах пошевелиться. Тело будто налилось свинцом, непонятная сила перехватила горло, не давая произнести хотя бы звук. Отчего-то в памяти у Олеи встала картина, однажды уже виденная ею на острове: неподвижно застывшие Юрл и Сандр, а стоящий напротив них Иннасин-Оббо держит в своих руках футляр, в котором находится перстень Сварга и древний Договор…

Тем временем в открытую дверь разом ворвалось четверо мужчин, и в домике сразу стало тесновато. Один из вошедших держал в руках факел, который он тут же воткнул в земляной пол невдалеке от пленников, и теперь можно было рассмотреть невесть откуда взявшихся мужчин. Суда по их одежде и самому разнообразному оружию, которым они были обвешаны почти что до зубов, эти люди - не солдаты. Скорей, наемники… Как это ни неприятно признать, но беглецов, похоже, выследили…Плохо дело, вернее, не просто плохо, а очень плохо.

Но все вопросы у задержанных сами собой вылетели из головы, когда в двери показался еще один человек. Пораженные до глубины души беглецы увидели перед собой Иннасин-Оббо. Бледный, уставший, с перевязанной головой. Пусть на колдуне был надет плащ с капюшоном, но все одно было заметно, что раны на его голове причиняют Иннасин-Оббо немало неприятностей.

Не обращая ни на кого внимания, колдун просто-таки бросился к Белу и рванул в стороны рубашку на его груди так, что затрещала рвущаяся ткань… Сдернув с шеи Бела висящий на цепочке футляр с артефактами, Иннасин-Оббо раскрыл его трясущимися руками, заглянул внутрь…

- Они! Они! Мы все-таки их нашли! - у колдуна от радости едва не срывался голос.

Неизвестно, знали ли язык Руславии мужчины, сопровождающие Иннасин-Оббо, или нет, но ликующий голос колдуна был понятен и без перевода. Да и чего тут не понять - вон как мужик радуется - явно нашел то, что искал! Стоявший позади Иннасин-Оббо кряжистый мужчина с низким лбом и скошенным подбородком обратился к колдуну:

- Все в порядке? Вы уверены, что мы нашли именно то, что так долго искали?

- Да, да! Наконец-то!..

- Прекрасно! - мужчина шагнул к Иннасин-Оббо и протянул к нему свою руку. - Тогда я требую, чтоб вы отдали их мне. Я доставлю их…

- Требовать что-либо вы можете от своих подчиненных, а не от меня! - окрысился колдун. - К вашему сведению, я и сам в состоянии доставить их до места.

- Я настаиваю на своих требованиях…

- Можете заниматься этим пустым делом ровно столько, сколько вам заблагорассудится. Мой ответ не изменится… - и колдун демонстративно надел цепочку с футляром себе на шею.

Олея с тоской проводила взглядом футляр, и вынуждена была отметить про себя - все же колдун до них добрался, и сумел забрать артефакты. Женщина покосилась на Бела - тот, как обычно, был спокоен, но можно не сомневаться - на душе у него тоска и отчаяние, но парень наверняка уже прикидывает, как можно повернуть сложную ситуацию в свою сторону, только вот вряд ли подобное у него получиться. Не сумели они уйти далеко… Что же теперь будет?

Меж тем мужчина со скошенным подбородком продолжал гнуть свое:

- Но, господин, договор был…

- Еще одно слово - и уже вы будете неподвижно стоять на месте, совершенно так же, как и эти двое! И зарубите себе на носу: я сам доставлю артефакты, а вы и ваши люди мне нужны только как охрана и сопровождающие! Именно таким и был наш договор!

- А еще там было сказано, что в случае опасности я обязан забрать у вас артефакты…

- В данный момент я вижу одну опасность - от вас, и вашего уязвленного самолюбия. Разве не так? Что касается заключенного договора, то, исходя из текущей ситуации, в него всегда можно внести изменения, и это довольно обычная практика, причем она действует даже на международном уровне. Вы слышали о подобных прецедентах? Впрочем, кого я об этом спрашиваю…

- Вы уже один раз упустили эти вещи из своих рук… - процедил мужчина, не спуская глаз с вожделенного футляра.

- У меня нет желания устраивать перебранку, но все же вынужден заметить, что вы тоже не раз упускали эту милую пару прямо из-под своего носа… - в вежливом голосе Иннасин-Оббо было заметно неприкрытое ехидство.