Стоит учесть и то, что те проезжие, кто сейчас собрался на этом постоялом дворе, тоже были не прочь по-полной использовать для отдыха то время, которое они вынуждены проводить здесь. Конечно, если бы не песчаная буря, то в это время они все еще были бы в дороге, но раз непогода спутала все их планы, то отчего бы не развлечься? К тому же завывающий на все голоса ветер за стенами этого дома очень способствовал тому, чтоб сидя за надежными стенами, люди чувствовали себя особенно спокойно и уютно.
В общем зале народу хватало, слуги едва ли не бегали, разнося постояльцам еду и вино, кто-то уже достал кости, к своему месту стали пробираться музыканты… Веселье обещало быть долгим. Шум, гам, чад, у слуг от забот голова уже начинала идти кругом… Так что на парочку вновь прибывших никто не обратил особого внимания, кроме, разве что, хозяина постоялого двора, который, выслушав заказ этого подвыпившего монаха, уже заранее стал прикидывать, можно ли внести что-то лишнее в тот счет за обслуживание, который он завтра предъявит этому выпивохе, и сколько именно туда можно безбоязненно вписать: все одно с утра этот служитель Двуликого вряд ли что вспомнит.
В отведенной им комнате Бел сразу же рухнул на широкую лежанку, и, кажется, мгновенно провалился то ли в сон, то ли в обморок. Олея же, заперев покрепче дверь, сразу же занялась раной Бела. Конечно, в комнате было достаточно темно, но, тем не менее, разобрать кое-что было можно даже в полутьме. Размотав насквозь окровавленные бинты, Олея едва не застонала- рана выглядела скверно, другого слова не подберешь.
В своей жизни и Олее не раз приходилось видеть самые разные ранения - на то она и жизнь со сложными поворотами, каждому из нас приходится сталкиваться с очень многим, в том числе и с самыми разными травмами. Ранее Олея на подобное насмотрелась предостаточно, так что с первого взгляда на ранение Бела Олея поняла: началось самое страшное - заражение, да и крови парень потерял столько, что остается только хвататься за голову. Края раны воспалились и покраснели, и, можно не сомневаться, есть и внутреннее кровотечение. Ой, беда…
В дверь постучали. Хм, открывать, или нет?
- Бел! - Олея безжалостно затрясла парня. - Бел, просыпайся! В дверь стучат!
- А? - тот с трудом открыл глаза. - В чем дело?
- Кто-то в дверь стучит. Что делать?
- Что? - Бел потер ладонью лоб, прогоняя остатки сна. - Открывай, все одно это придется сделать. Только ты на всякий случай сразу же отойди в сторону, чтоб он тебя не разглядел. Мало ли что…
Быстро убрав окровавленные тряпки, Олея открыла дверь, и, как ей и было приказано, тут же шагнула в сторону. По счастью, за дверью стоял всего лишь слуга, который принес кувшин вина, блюдо с вареной бараниной и стопку лепешек. Пока он ставил все это на стол, Бел заплетающимся языком попросил слугу еще о чем-то, и тот, глянув на лежащего постояльца, лишь понимающе хмыкнул, кивнул головой и вышел из комнаты.
- Что ты ему сказал? - спросила Олея, запирая за слугой дверь.
- Попросил еще кувшин с водой, пару-тройку свечей и одеяло. Мол, тут темно, а я привык, чтоб по ночам горела свеча. А вода… Ну, выпивох по утрам обычно мучает жажда. Что касается одеяла - сказал, частенько по ночам мерзну.
- Тебе холодно?
- Да, очень. Трясет так, что зуб на зуб не попадает…
А вот это еще хуже. Раз Бел мерзнет на такой жаре, то, значит, кровопотеря у него куда больше, чем она думала. К этому надо приплюсовать еще и начинающееся воспаление… Великие Боги, это же смертельно опасно!
- Ты, вроде, мою рану смотрела? - затуманенным взором Бел посмотрел на Олею. - Что там? Очень плохо?
- Да уж, растрясло тебя в дороге… - вздохнула женщина.
- И это все? - недоверчиво протянул Бел. - Что-то сомнительно… Пить хочется…
- Воду сейчас принесут, а вино… Непонятно, зачем ты его заказал?
- Я специально самое крепкое попросил, что им рану обработать. Все одно больше нечем. Да и не заказать вино в такую погоду - это подозрительно, и хозяин, и слуга могут это запомнить.
- Поняла…
Немного позже, после очередного посещения слуги, когда он пришел вновь, и принес свечи, воду и одеяло - пот тогда Олея уже вплотную занялась ранением Бела. Зажгла свечи, чтоб было лучше видно, как можно тщательней промыла рану, перевязала чистой тканью. Надо же, только сегодня купили этот большой кусок полотна, и он уже кончается… А у Бела обезвоживание организма - вон, чуть ли не половину кувшина воды одним разом выпил!
Чуть позже парня стало трясти в прямом смысле этого слова - он мерз так, что не помогало никакое одеяло. Ой, как плохо! Великие Боги, ну чем же она ему может помочь?!
А, ладно, чего там ломаться, ведь не девочка на выданье! Легла рядом с Белом, прижалась к парню, пытаясь согреть его своим телом - говорят, в старину женщины Руславии лютыми зимами именно так отогревали своими телами замерзающих мужей, а бывало, и случайных путников, сбившихся с дороги, и едва ли не погибших в ледяную северную зиму… Вот и сейчас Бел, о чем-то бредивший в беспамятстве, тем не менее, инстинктивно прижался к женщине - так было куда теплей…
Время шло, и мужчина, кажется, заснул, или же провалился в забытье - задышал ровнее, и стонать перестал, а вот к Олее сон никак не шел, все мысли вертелись возле ранения Бела. Ей только и оставалось, как думать в страхе о том, что произойдет, если этот немногословный мужчина все же умрет. Не приведите того Боги, даже думать об этом не хочется! То, что в одиночку ей до Руславии не добраться, и артефакты не донести - это, как говорится, даже не обсуждается… Что же делать?
Артефакты… Она видела их всего один раз, и то издали, а потом перстень и манускрипт сразу же убрали в футляр. Позже Олея даже не заикалось о том, чтоб еще раз посмотреть на эти старинные предметы - и так было понятно, что Бел их не будет доставать из той жесткой трубочки, что теперь все время носил на своей шее. Так, может, посмотреть на них хоть сейчас? А что такого, сна все одно нет, так хоть рассмотреть, ради чего они с Белом жизнью рискуют!
Сказано - сделано. Олея сняла с шеи Бела (благо тот этого не видел) цепочку с футляром, плотно подоткнула одеяло под лежащего парня, и отошла к столу. Стоящее там блюдо с нетронутой вареной бараниной и лепешки сдвинула в сторону - на еду даже смотреть не хотелось. Раскрыла футляр, достала лежащие там предметы, положила их на стол. Вот они, те артефакты, за которыми сейчас, если можно так выразиться, гоняется не одна страна, и не просто гоняется, а, можно сказать, рыщет, круша и сбивая все на своем пути.
Развернула тугой свиток Договора. Красивый текст, плотный лист прекрасно выделанной кожи, совершенно не тронутый временем… Долго рассматривать его Олея не собиралась - с самого начала Договор казался ей чем-то холодным и неодушевленным, так что она вновь свернула его, и сунула назад, в футляр, а вот что касается перстня… Ну, это совсем другое дело!
Взяв его в руки, Олея чуть удивилась - надо же, какой тяжелый! Похоже, Сварг был крепким парнем с сильными руками - вон, золотой ободок просто болтается у Олеи на пальце, да и изготовлен этот перстень очень просто, без всяких завитушек, украшений и прочих излишеств. Самая простая форма, такие и сейчас вовсю изготавливают ювелиры Руславии. Единственное, что выделяло этот перстень из множества сходных по форме мужских украшений, которых до того Олея видела великое множество - это камень, огромный рубин темно-красного цвета. Таких больших рубинов Олея ранее никогда не видела, да и огранен он несколько необычно: ровная, гладкая площадка, а по краям - множество мелких граней, почти не видимых глазу, но, тем не менее, ярко переливающихся даже при неярком свете свечи. Просто, но для многих мужчин, любящих простоту - самое то.
Однако, стоило Олее взять в руки перстень, как в глубине камня что-то засветилось, а еще через какое-то время в камне появилась сияющая буква Р - Руславия. Перстень Сварга ясно давал понять, кому он принадлежит, и что относиться к нему, как к простой безделушке, ни в коем случае не стоит.
