Теперь дворфы укрывались глубоко в горах Рейвенсхорн, но им грозила опасность быть выбитыми и оттуда. Они уже потеряли Вольфстааг и Центральный Анар. Кальхавен пал еще раньше. Серебряная река от Радужного озера до Циллиделлана попала в руки врага. Сколько они потеряли на севере, никто не знал. Вполне возможно, все. Если северяне захватят Рейвенсхорн, дворфам придется отходить до самых Высоких Бин и крепости Дан-Фи-Аран. А если падет и она, то отступать будет некуда. Им не останется иного выбора, как бежать дальше на восток в страну, куда они едва отваживались заходить.

Риска считал, что именно так и случится. Им наверняка не удастся удержаться здесь. К утру Стедденская крепость падет. Северяне уже преодолели наружные рвы и ямы-ловушки и теперь готовили раздвижные лестницы, чтобы перебраться через стены. Ветер и дождь, казалось, были им нипочем. Они находились во власти сил пострашнее стихии — во власти безумия, ужаса, которые внушало им существо, повелевавшее ими. Их вела магия, темная и жуткая, и, может быть, даже смерть казалась им предпочтительнее того, что ожидало их в случае поражения.

Риска спустился и выбежал из башни во двор. Со всех сторон его окружили звуки битвы, и даже неистовство бури не могло заглушить эту какофонию. Огромный таран крушил ворота, ударяя по ним с непреклонным тупым упорством. Ворота вздрагивали, но держались. С бастионов дворфы стрелами и дротиками засыпали нападавших, надвигавшихся такой густой массой, что промахнуться было практически невозможно. По одной из стен ползли языки пламени от горящего масла — последствия предыдущей атаки, отбитой дворфами. Защитники крепости носились повсюду, стараясь заполнить бреши в линии обороны, для поддержания которой у них попросту не хватало людей.

Внезапно появившийся из хаоса Рабур стиснул его руку.

— Мы продержимся лишь до тех пор, пока они соберут лестницы! — прокричал он навстречу ветру, придвинувшись вплотную к своему молодому товарищу. — Больше мы ничего не сможем сделать, Риска!

Друид кивнул. Он чувствовал себя усталым и растерянным. Он устал убегать, устал быть дичью в этой охоте, и его злило, что это повторялось снова и снова.

— Тоннели готовы, — ответил он, даже не побеспокоившись повысить голос.

Риска только что закончил проверять безопасность отходного пути. Гефтен лично провел там разведку и убедился, что тоннели свободны. Дворфам предстояло уйти по горному коридору, пробитому в скалах позади крепости, и выбраться наружу с восточной стороны гряды. Оттуда они отступят в поросшую густым лесом долину и в очередной раз растворятся там.

Рабур потащил его со двора под навес у входа в башню, откуда Риска только что выбежал. Там он крепко схватил его за руки и вперил в него жесткий взгляд.

— Что с эльфами? — спросил король дворфов, с трудом сдерживая гнев. Риска покачал головой:

— Они бы пришли, если бы Тэю Трефенвиду удалось найти хоть какой-то способ привести их. Что-то случилось. Нечто такое, о чем мы не знаем.

Рабур с явным недовольством покачал бородатой головой:

— Значит, мы одни в этой войне, верно? Мы, и больше никого против такой армии? — Со стен донеслись крики, и защитники бросились затыкать очередную брешь. — И сколько нам еще держаться? С каждым новым боем мы теряем все больше людей, а у нас их не так много!

Ярость Рабура была вполне понятна — в списке потерь уже числился его старший сын. Вирик погиб, четыре дня назад, сраженный шальной стрелой. Они отступали из Анара в Рейвенсхорн, намереваясь добраться до Стедденской крепости. Стрела пронзила ему горло и вошла в мозг. Юноша умер мгновенно, практически до того, как соратники заметили, что он ранен. Когда это произошло, Рабур находился рядом и успел подхватить на руки тело сына.

Двое мужчин, глядя друг на друга, стояли в сыром полумраке башни и думали о погибшем юноше, читая эту мысль друг у друга в глазах.

Рабур в расстройстве отвел взгляд.

— Будь у нас хоть какие-то сведения, подтверждающие, что помощь придет… — Он еще раз покачал головой.

— Бреман ни за что не бросит нас, — спокойно и уверенно заявил Риска. — Что бы ни случилось, он придет. Глаза Рабура сузились.

— Если он еще жив.

Острые как нож слова, холодные, полные упрека и отчаяния, повисли в тишине.

Неожиданно грохот прервал их недолгие раздумья о последствиях возможной смерти старика. Жуткий стон взломанных металлических засовов и трескающихся бревен. Оба мгновенно поняли, что произошло, но первым воскликнул Рабур:

— Ворота!

Они бросились из-под навеса в залитую дождем ночь. Вспышка молнии озарила темное, затянутое облаками небо. А впереди они увидели главные ворота, выгнувшиеся под натиском тарана. Петли уже сломались, поперечная балка треснула. Дворфы пытались подпереть осевшие створки бревнами, но теперь конец стал лишь делом времени. Удары тарана становились все сильнее, им вторили крики атакующих. Стоявшие на стенах дворфы неуверенно подались назад со своих мест.

Флиир с развевающимися на ветру волосами и перекошенным бледным лицом подбежал к отцу.

— Нужно уводить людей! — выкрикнул он.

— Действуй! — хриплым голосом рявкнул в ответ Рабур. — Уходите со стен по крепостным коридорам в тоннели! С меня довольно!

Флиир убежал, а Рабур в бешенстве повернулся и бросился к воротам. Его суровое лицо застыло и налилось кровью. Поняв, что он задумал, Риска догнал его и, схватив за руку, повернул к себе.

— Нет, Рабур, — воскликнул он. — Этот натиск могу сдержать я, но не ты!

— Один? — огрызнулся Рабур, выдергивая руку.

— А скольких ты собирался просить встать рядом с тобой? — Возражение было резким и недвусмысленным. — А теперь уходи! Уводи армию!

Хлеставший в глаза дождь заставлял дворфов часто моргать. Их одинокие фигуры застыли в молчаливом противоборстве.

— Это безумие! — прошептал король. Риска покачал головой:

— Ты король и должен заботиться о своей безопасности. Что станет с дворфами, если тебя убьют? Кроме того, со мной магическое искусство друидов, а это кое-что, согласись. Уходи, Рабур!

Правая створка ворот затрещала и отвалилась, разлетаясь в щепки. Темные силуэты, посверкивая оружием, ринулись в образовавшийся пролом. Риска поднял руки и согнул пальцы, призывая на помощь магию. После недолгих колебаний Рабур кинулся назад и, подозвав к себе командиров, отдал приказ об отступлении. Дворфы поспешно спускались с бастионов и устремлялись к дверям башен и дальше в безопасные коридоры. Те, кто стоял у ворот, уже отошли. Риска один стоял под дождем и спокойно ждал. Ему легко было решиться на это. Друид устал отступать, ему надоело быть дичью. Он готов дать бой, давно ждал такой возможности.

Когда в проломе появилась первая волна атакующих, Риска метнул в них огонь друидов и в одно мгновение выжег все перед собой. Пламя слизало груду щепок и поглотило первые ряды северян, прежде чем они успели подумать о бегстве. Остальные откатились назад в темноту, не в силах выдержать жар. Какое-то время Риска держал огонь, потом дал ему угаснуть. Волшебная сила возбужденным потоком пробежала по телу, отметая прочь страхи и сомнения, усталость и боль. Как всегда в пылу битвы, он чувствовал себя на своем месте. Ради таких минут он жил.

Удары тарана возобновились, и вторая створка ворот рухнула. Проход был свободен, однако никто не приближался. Риска взглянул сквозь завесу дождя вверх. С бастионов и сторожевых башен спускались последние дворфы. Еще мгновение — и он останется один. Друид понял, что уходить нужно сейчас, бежать вместе со всеми, пока есть возможность. Оставаться дольше бессмысленно. И все же он не мог заставить себя отступить. Как будто исход этой битвы зависел от него, как будто, стоя здесь, он мог остановить нашествие, грозившее уничтожить их всех.

Потом в обугленных воротах появилось что-то огромное, неуклюже зашевелился какой-то неясный силуэт. Риска медлил, дожидаясь, когда разглядит, что это такое. Темная тень разбухла и выползла из ворот, освещенная бледным неверным светом угасающего огня друидов. Это было одно из существ, вызванных Броной с того света, покинувшее свое укрытие с наступлением ночи. Тварь из ила и тины, покрытая твердыми пластинами и шипами, с громоздким туловищем и неуклюжими тяжелыми конечностями. Она стояла на двух ногах, но едва ли походила на человека. Существо сгибалось вперед, словно под тяжестью собственного уродства. В желтых глазах горела смертоносная жажда. Завидев друида, тварь остановилась и повернулась к нему. В когтистых лапах она сжимала огромную дубину.