Питер замялся, и Тилли поняла, что ему не хочется ехать в Воксхолл. Однако в ней возобладал эгоизм, и она решила надавить на Питера.

— Я прошу вас. Мне очень хочется увидеть то, что видел Гарри.

— Гарри не… — Питер осекся и закашлялся. — Вы все равно не увидите того, что видел Гарри.

— Я знаю, тем не менее, мне хочется побывать на этом мероприятии. Прошу вас, обещайте, что будете сопровождать меня.

Питер недовольно поморщился.

— Ну, хорошо, — наконец согласился он. Лицо Тилли просияло.

— Благодарю вас! Вы очень любезны, особенно если учесть…

Она прикусила язык. Шарлотте и графу не следовало знать о том, что они с Питером бегали наперегонки. Хотя, возможно, подруга Тилли уже сама обо всем догадалась.

— Нам пора, — сказала Шарлотта.

— С вашего позволения мы двинемся дальше, — поддержал ее граф.

— Прости меня за то, что я сбила тебя с ног, — сказала Тилли, пожав руку Шарлотты.

— Пустяки, — промолвила Шарлотта. — Представь себе, что я была финишной лентой, и ты победила в этом забеге.

— Прекрасная мысль! Как я сама до этого не додумалась?

Шарлотта и граф Матсон вскоре скрылись за деревьями.

— Я знал, что ты найдешь способ выиграть у меня, — тихо сказал Питер, когда они снова остались наедине.

— Разве в этом могли быть какие-то сомнения? — насмешливо промолвила Тилли.

Питер медленно покачал головой, не сводя с нее глаз. Он смотрел на Тилли так пристально, что у нее вдруг бешено, забилось сердце, а по коже пробежал холодок.

— В чем дело? — спросила она.

Ей казалось, что если бы она в этот момент не заговорила, то у нее пресеклось бы дыхание. Питер как-то странно переменился в одно мгновение, и Тилли почувствовала, что вместе с ним круто изменилась и ее собственная жизнь.

— Мне надо задать тебе один вопрос, — сказал он.

У Тилли екнуло сердце. «Да, да, да!» — стучало у нее в голове. Она знала, о чем он сейчас спросит. К этому вопросу их подвели события, произошедшие на этой неделе. Тилли была уверена, что чувства, которые она испытывала к Питеру, взаимны.

Тилли кивнула. Она знала, что на ее лице были написаны все чувства, которые она сейчас испытывала.

— Я… — начал Питер, но тут же замолчал и откашлялся. — Ты мне очень дорога, Тилли… Она кивнула.

— Я ждала этих слов, — пролепетала она.

— Надеюсь, ты испытываешь ко мне те же чувства?

Этот неловкий вопрос растрогал Тилли. Она снова закивала и, отбросив всякую осторожность, громко заверила Питера:

— Еще как испытываю!

— Но ты наверняка знаешь, что я тебе не пара. Ни твои родители, ни общество не одобрят нашего союза.

— Нет, не одобрят, — осторожно промолвила она, не понимая, куда он клонит, — но я не вижу в этом…

— Прошу тебя, — прервал ее Питер, — дай мне договорить до конца.

Тилли замолчала. Ей было очень неприятно спускаться с небес на грешную землю.

— Я хочу, чтобы ты подождала меня, — продолжал Питер.

Тилли с недоумением уставилась на него:

— Я не совсем тебя понимаю…

— Я хочу жениться на тебе, Тилли. — Голос Питера звучал необычайно торжественно. — Но не могу сделать это сейчас или в ближайшем будущем.

— А когда же? — с замиранием сердца прошептала она.

У нее стало бы легче на душе, если бы он назвал точную дату. Тилли смирилась бы даже в том случае, если бы Питер отодвинул эту дату на два месяца или на два года…

Но ответ Питера поверг Тилли в отчаяние.

— Я не знаю, — сказал он.

Тилли замерла, едва дыша от боли, пронзившей ее сердце.

— Тилли, что с тобой? Она покачала головой.

— Тилли, я…

— Не надо.

— Что «не надо»?

— Не знаю.

От ее несчастного вида и жалкого голоса у Питера сжалось сердце.

Он не мог с уверенностью сказать, поняла ли Тилли то, что он ей сказал. Сам Питер тоже находился в полном замешательстве. Он не собирался заводить с Тилли разговор о женитьбе, о будущем. Их свидание должно было вылиться в безобидную прогулку по парку. Питер и не думал делать ей признание.

Но после того как Шарлотта с графом ушли, с Питером что-то случилось. Взглянув в глаза Тилли, он почувствовал, что его сердце пронзила стрела Купидона. И тогда слова признания сами слетели с его уст.

Питер знал, что совершает ошибку, но не мог остановиться.

Впрочем, возможно, еще не все было потеряно. Если бы Тилли поняла его и согласилась с его предложением…

— Мне нужно время, чтобы встать на ноги, — попытался объяснить Питер. — Сейчас я небогат, можно даже сказать, беден. Но, продав свой офицерский патент, я получу небольшую сумму, которую смогу вложить в дело.

— Не понимаю, о чем ты…

— Мне нужно, чтобы ты подождала несколько лет. Дай мне время скопить небольшое состояние, чтобы у нас были средства к существованию, когда мы поженимся.

— Зачем мне все это?

У Питера упало сердце, когда он услышал этот вопрос.

— Потому что я дорог тебе, — пробормотал он.

Тилли долго молчала, и он почувствовал комок, подступивший к горлу.

— Ведь это так? — прошептал Питер.

— Конечно, так. Я же уже призналась тебе в своих чувствах. — Тилли слегка тряхнула головой, как будто пыталась навести порядок в путаных мыслях. — Но почему я должна ждать? Почему мы не можем сразу пожениться?

На мгновение Питер растерялся. Неужели Тилли настолько наивна, что не понимает, в каком положении он находится? Все это время Питер страшно страдал от того, что беден и вынужден искать себе богатую жену, а Тилли, оказывается, не замечала его состояния.

— Я не смогу обеспечивать тебя, — упавшим голосом произнес Питер. — Тебе следует знать об этом.

— Не говори глупостей, — с улыбкой промолвила Тилли. — У меня есть приданое, и мы…

— Я не собираюсь жить за твой счет! — перебил ее Питер.

— Но почему?

— Потому что у меня есть гордость.

— Но ты же сам говорил, что приехал в Лондон, чтобы жениться на девушке с деньгами, — возразила Тилли.

На скулах Питера заходили желваки.

— Я не желаю жениться на тебе из-за денег.

— Но ведь ты женишься на мне вовсе не из-за приданого, — мягко промолвила Тилли. — Правда?

— Конечно, правда. Тилли, ты прекрасно знаешь, как ты мне дорога.

— В таком случае не проси меня о том, чтобы я ждала несколько лет, — решительным тоном заявила Тилли.

— Ты заслуживаешь более счастливой жизни, нежели та, которую я могу тебе предложить.

— Позволь мне самой судить об этом. Питер видел, что Тилли сердится. Она не была раздражена или обижена на него, она просто злилась.

Он считал Тилли наивной. Она не знала, что такое нужда. Она привыкла к тому, что ею восхищались в обществе, что ее боготворили, обожали, любили, окружали вниманием. Тилли трудно было представить себе мир, в котором люди шептались бы у нее за спиной, показывали на нее пальцем и воротили от нее нос.

И, конечно же, Тилли была уверена, что родители никогда не отрекутся от нее и выполнят любую ее прихоть.

Но Питер знал, что родные не позволят Тилли выйти за него замуж, а если она будет настаивать на этом, они отрекутся от нее, лишив приданого. Питер не питал иллюзий на этот счет.

Семья Тилли была богата и знатна, Питер был неровня ей.

— Ну, хорошо, — промолвила Тилли, нарушая установившееся молчание, — если ты не хочешь жить на мои деньги, я готова отказаться от приданого. Обойдусь без него, у меня скромные запросы.

— В самом деле? — протянул Питер.

Он не хотел, чтобы в его голосе звучала издевка, но все же не смог скрыть насмешки.

— В самом деле! — с вызовом воскликнула Тилли. — Лучше я буду бедной и счастливой, чем богатой и несчастной!

— Тилли, ты всегда была богатой и счастливой, и вряд ли ты понимаешь, что такое жить в бедности…

— Прекрати говорить со мной покровительственным тоном! — потребовала она. — Ты можешь отказаться от меня, оставить меня, но не смей относиться ко мне снисходительно!

— Я не собираюсь предлагать тебе жить на мои доходы, — чеканя каждое слово, произнес Питер. — Вряд ли Гарри понравилось бы то, что его сестру обрекают на нищету.