Все. Я официально окончила университет и получила высшее образование. Красный диплом мне обеспечен. Вот только я не испытала той радости, на которую рассчитывала. В моей жизни было слишком много переменных, загадок и высших. Когда я выходила из корпуса, то думала лишь о том, что хотела бы никогда не обзаводиться благодатью. Я желала, чтобы она просто исчезла, как и последние две недели.
У выхода меня ждал Луксор. Он держал на ладони ключ от байка, а на стоянке перед универом блестел на солнце мой красный ниндзя.
– Гор пригнал его полчаса назад. Мы решили, что вы можете не захотеть поехать с нами, и оставили вам право выбора, – блондин слегка наклонил голову, выражая уважение.
Да, с одной стороны, я неистово желала вскочить на байк, выкрутить ручку газа и рвануть по улицам прочь от всяких ангелов и демонов, но с другой стороны, я так никогда не узнаю, кто я. Поэтому вариант с возвращением в особняк казался более рациональным, тогда как сбежать было просто детским постыдным поступком.
– Пусть отгонит его назад, – смело ответила, проходя мимо выставленной передо мной ладони.
Взгляд не смог обойти так желанный ключ, но зато я смогла пересилить себя и согласиться на переговоры.
– Госпожа, мы едем не за город. Ваши подруги сейчас у Веры в закрытой лаборатории. Пригнать вашего коня туда? – Луксор предсказал мои желания.
Создавалось стойкое ощущение, будто блондин отлично знал меня и довольно давно. Эта мысль заставляла ежиться, но я не стала делать поспешных выводов.
Скоро сама все узнаю.
Новый Порше отъехал от университета, увозя меня в сердце города. Именно там стояло огромное здание международной фармацевтической корпорации, где создавались лекарства. Все более серьезные и опасные разработки проводились под землей, в лабораториях за городом. На удивление, мы остановились именно в городском филиале. Одно из рабочих мест Веры. Охранники пропустили нас, как только сканировали сетчатку глаза, причем только у меня. Дальше Луксор проводил меня на нижние ярусы и оставил в переходной камере. Такие есть у всех серьезных лабораторий, чтобы в случае загрязнения можно было покинуть опасное помещение, но при этом не подвергнуть окружающих опасности.
На выходе из этой камеры меня встретила Вера. Она слегка улыбнулась, явно довольная моим появлением. Все-таки они сомневались, вернусь ли я. Люба и хрустящая чипсами Надя тоже были здесь. Для нашего разговора вирусолог добыла нам круглый стол и стулья. Еду, похоже, принесла повар, а вот чай и кофе наверняка Люба. Она заядлый любитель чайных церемоний. Даже свой глиняный китайский чайничек принесла, не пожалела.
– Хорошо подготовились, – отметила их старания.
– Гораздо лучше, чем ты думаешь. Здесь наших слов не сможет подслушать даже серафим. Эту лабораторию строили специально для меня и с некоторыми усовершенствованиями, – похвасталась Вера.
– Демоническими?
– Нет, магическими. Своеобразная сила, которой подчиняются все высшие. Это законы, знаки, чертежи, заговоры и молитвы. Называй, как хочешь, но суть у всего одна, – объясняла Люба, забравшая слово у нашей метиски.
Верочка имела смугловатую кожу, унаследованную от отца, и светлые волосы, которые достались ей от матери. Она наполовину испанка. Поэтому фамилия у нашего гения фармакологии и микробиологии Плага, по отцу.
– И все эти заговоры сейчас защищают нас? – мне кивнули, – но от чего?
– От прослушки, от обнаружения, от нападения. По сути, наша сила, вложенная в эти стены, экранизирует очень многое, в том числе и воздействие ангельской благодати, – закончила Люба, разливая всем заваренный заранее чай.
– А ваш странный дом в военном оцеплении? Он ненадежен?
– Почему ненадежен? Он сама крепость, но находится слишком далеко от города, – пояснила Вера.
– Понимаешь, Ви, если ты захотела бы от нас уехать после разговора, то тебе пришлось бы два часа мчать по шоссе. Два туда, два обратно, в результате четыре часа на дорогу и час или два на беседу. Слишком много времени, – мягко объясняла Надюша, хрустя сухариками. Чипсы она уже съела.
– То есть, вы обо мне подумали? – неуверенно уточнила. Мне ответили дружными кивками.
– И я действительно могу уйти?
– Да, Ви. Ты вольна уйти, но я прошу тебя остаться. По крайней мере, выслушать нас. Луксор и компания все равно будут присматривать за тобой, какой бы выбор ты ни сделала.
– Почему? – я не понимала, зачем семерке высших охранять меня, ну или пасти.
– Ты их госпожа, они всегда были где-то поблизости от тебя. С рождения, – ответила Люба.
На этом я поняла, что пора как раз с рождения и начинать. Возможно, еще раньше.
– Рассказывайте с самого начала. Кто я? Кто вы? И что здесь происходит? – я сцепила ладони в замок и положила их на стол перед собой.
Надя пододвинула мне блюдо с эклерами, а Люба сходила к кофеварке, чтобы принести мне ароматный американо. Что до Веры, то она просто внимательно за всем наблюдала. Первой заговорила Хладнова.
– Кто мы, Ви. Не ты, не я, не они, а мы. Мы части одного целого, служим одной цели и созданы одним богом. Нас четверо, каждая со своей страшной и разрушительной силой. Мы равны, но среди нас есть первая, – на этом она посмотрела на меня.
– Я первая? – я указала пальцем себе в грудь.
– Первый всадник апокалипсиса, Война, – величественно произнесла Верочка, слишком серьезно смотря мне в глаза.
– Угу, конечно, – осторожно ответила, глупо улыбаясь. – Я всадник апокалипсиса. Меня накачали наркотиком в машине, или это кофе с героином?
Последнее прозвучало уже со злости. Меня пытались водить за нос, свести с ума и сдать на реабилитацию, как наркоманку. Иного объяснения просто не было, а все эти намеки на выбор и свободу не что иное, как уловка.
– Мы не лжем, Ви, – обиженно надулась Надя, – я Голод. Всадник безумия. Всегда иду за тобой.
– Смерть, – прошептала Люба, – всадник неизбежности, последний всадник.
– Я Чума, – продолжила балаган Вера, – всадник раздора, и я иду впереди всех. Открываю парад, так сказать.
Я кивала на все их слова, а сама мечтала провалиться сквозь землю. Все сказанное было бредом, но девчонки верили в этот бред. Это пугало еще больше. Насколько же велика их секта?
– Она нам не верит, – заключила Люба, отпивая чай из китайской глиняной чаши.
– А должна? Вы привели меня в лабораторию, полную неизвестных лекарственных средств и колес, и хотите, чтобы я поверила в ваши сказки. Отлично, тогда ответьте мне, почему Война и три ее товарища находятся на земле, а мир до сих пор цел?
Кидалась фактами в лицо. Нестыковка была очевидной. Тем хуже стало, когда ее пояснили.
– Мы больше не выполняем за Ио грязную работу. Пусть сам марает божественные ручки, – выплюнула Вера.
– Мы сбежали, когда нас выпустили в прошлый раз, – более информативно выразилась Надя.
– Всем известно из писаний, что Чума приходит первой, – решила взять объяснение на себя реаниматолог, – однако первым всадником является Война. Наша Верочка может долго сеять раздор и болезни, но если на землю не ступишь ты, апокалипсиса не будет. Нет войны, нет голода и нет смертей. Болезни победят, споры и ссоры улягутся. Однако стоит тебе оказаться в мире живых, как мы трое непременно последуем за тобой. Война сеет конфликты и болезни, порождает голод и ведет за собой смерть. Без тебя мы способны лишь пощекотать мироздание локальными катастрофами, не более того. Поэтому сперва приходит Чума, она прикрывает твой исход и подготавливает почву. Однако, несмотря на наш порядок следования, ты первая. Мы равны по силе, но никому из нас не по силам нести твое бремя.
– Какое? – я сглотнула.
Не то чтобы я верила, но Люба умела проникновенно рассказывать.
– Вести за собой неизбежную погибель мира.
От этого тихого ответа мне стало не по себе. В горле пересохло, а ладони вспотели. Слова врача крепко задели меня.
– Нас выпускали в 1913 и 1938 предпоследние два раза, а последний был в 1989 году на территории Евразии. Мы пробыли на этой земле всего день, а страны еще десятилетия приходили в себя после тяжелых девяностых. Всегда что-то происходит, затем нас и создали: чтобы встряхивать мир, когда он начинает забывать о боге, – печально произнесла Надя и всхлипнула.