— Будь у нас такая дисциплина, в Небесной Гвардии, перестреляли бы друг друга и остались только техно десантники или архангелы.

— Разброд, вопрос, куда сейчас попадем. — Внутренняя подготовка не помогла. Из открывшихся створок на них снова смотрели дула оружия целого взвода, тут правда другие.

— Оружие на пол, быстро, дальше кидайте руки за спину, не двигаться я сказал. — Не похожие на обычных бандитов своей слаженностью работы и четкими действиями группа бойцов произвела обыск на наличие скрытого оружия. Не обнаружив такого, командир группы приказал следовать за ними, члены же отряда не сводили наставленных стволов. При всем желании, возможность обезвредить группы была, с потерями пусть и ценой собственной жизни, но это не входило в планы, отчего Фигсли и Дойл безропотно подчинились приказам.

По пути встречались казармы, производственные помещения для создания оружия, и один спортивный зал. Пленников не о чем не спрашивали, молча доведя до еще одного лифта и передав второй группе точно таких же бойцов в полумасках. Снова долгий подъем с пистолетом упирающемся в ребра.

Место куда привели не удавшихся лазутчиков, напоминало тронный зал, хотя бы по высокому трону по центру комнаты, пустая без иллюминаторов, увешанная с пола до потолка картинами с запечатленными моментами гибели людей, пламенем огнеметов проникающего в дома, серии взрывов на планете и в космосе. Зарисовок и фото висело великое множество и все отражали единую суть и эмоцию, и это не скорбь по павшим и ужасы войны. Главное, это — торжество убийцы. Ничего более.

На троне сидел человек, а перед ним стоял широкий стол с различными яствами и диковинными фруктами. Справа от трона находилась стойка с компьютерной панелью.

Сидевший, не отличался выразительностью, обычные усы, редкая бородка, комбинезон с бронежилетом правая рука с перстнем держит кубок, а левая нервно барабанит по столу. Самым выделяющимся были глаза, жаждущие лицезреть смерть, картины и эти глаза многое объединяло. Помимо него в комнате находились двое охранников, и три конвоира за спинами Фигсли и Дойла.

Отхлебнув, мерзко причмокивая, человек скорчил задумчивую мину и молча разглядывал названных гостей.

— Вчера-а, — растягивая слова, начинает сидящий на троне, — мне доложили, о странных торговцах интересующихся мною в Крепости, позже о двух обнаглевших выскочках спаливших отличный бар в моей Гавани, и в придачу кончивших моего посредника, сегодня о странном корабле, без команды прибившемся к моему кораблю, потом о двух чужаках скрутивших бойцов клана Шагарт и по их пропускам разгуливающих где- то, и вот сейчас приводят вас, двух… кого же двух?

— Тех двух торговцев с прашивавших о тебе, потом спаливших твой бар, и грохнувших твоего посредника, не делящегося добычей с тобой же, ну и пробравшихся н твой корабль, конечно же, в поисках Мбембе Кровавого Мясника. — Сержант глянул на остолбеневшего капитана и решил потянуть время, — торговать с тобой хотим.

— Допустим, отыскали, но Столько провернуть для торговли? Почти интересно.

— Технологии и с научной базы на планете Ларион и коды доступа от системы защиты планеты — Ох и не нравилось сержанту выражение лица Фигсли, как бы не вытворил чего, опять.

— Ларион, наслышан, сладкий плод, но… все равно не убедительно, а что твой друг скажет так нагло пялящийся на меня, слово хочет убить?

— Так ты и прав, — медленно четко проговаривая каждое слово, отчеканил Урланг. — по пути сюда было желание не делать этого, но взглянув в твои глаза, понимаю, ты заслуживаешь только смерти.

— Вот теперь верю, но неувязочка, как ты собираешься… Убивать? здесь восемь тысяч моих солдат, а в Системе на кораблях еще столько же, а вас двое.

Урланг не слыша ничего вокруг, продолжал: — Мбембе ты чудовище, разграбившее сотни миров, и еще столько же отправив на тот свет.

— О, да у нас тут благородный охотник, ха- ха, да я вас на завтрак ем, по десятку за раз — вместе с Мясником загоготала и его охрана.

— Смейся-смейся, последний раз, бери саблю и верни мне мою.

— Ты совсем обезумел? На кой черт мне драться с тобой? Щелку пальцами тебя расстреляют.

— А потому, в этом весь ты, убийца, ты жаждешь смерти, это будоражит твой ум и возбуждает нервы, ты маньяк, возжелавший крови.

Мбембе обращаясь к своему телохранителю, — нет, ты погляди вот выродок, психологом моим заделался. Что ж, мне и так скучно уже здесь, ни грабежей, ни налетов, но отчего не повеселиться, это я люблю, как раз хотел кого-нибудь сегодня зарезать, повезло моим засранцам. Что ж слушай сюда ублюдок, не жди пощады, твои внутренности сегодня выйдут подышать, а потом я приготовлю отличное рагу из твоих мозгов.

Мбембе поднялся и оказался вполне здоровяком, одной рукой сдвинув стол в сторону шагов на десять, он достал широкий тесак и дал команду конвоиру дать оружие Урлангу.

Следующие действия произошли в короткий промежуток времени, отсчитываемый не боле чем десяткой ударов сердца.

— Глупо, — прошептал Урланг, — легким жестом беря саблю у опустившего автомат охранника и продолжая движение руки перерезая ему глотку. Остановив на долю секунды руку в замахе, он кинул оружие в конвоира, стоявшего рядом сержантом, а левой рукой выхватывая пистолет, засунутый за пояс умирающего, единым движением поворачивая корпус, капитан Фигсли прищурив глаз, выпускает пару выстрелов в не успевшего отреагировать Мбембе, продырявливая ему лоб. Чуть двинув пистолет, стреляет снова в телохранителя, промахивается, падая на пол сраженный выстрелом в грудь второго охранника Мбембе. Сабля, кинутая Урлом, оставляя в полете хорошую царапину на лбу сержанта, входит в голову конвоира и застревает, как топор в толстом чурбане, сержант, правильно оценивая ситуацию, подхватывает падающего с саблей во лбу, прячется за ним как за щитом, второй рукой нащупывая висящий автомат на его шее, жмет на курок, опустошая магазин в оставшихся врагов. Самый удачливым оказывается последний конвоир, умирая, всадив пулю в открывшееся бедро Дойла.

Пролетевшие десять ударов сердца и на полу шесть трупов врагов, подбитый сержант и Урланг. Сержант, надрываясь от боли, встает, и хромая подбирается к товарищу. Рубашка на груди красная от крови, разрывая ее Дойл, вздыхает спокойнее, пуля застряла в одном из талисманов- накопителей Урланга, впечатавшись неглубоко, а сам огненноволосый капитан с такой же огненной душой лежит похрипывая.

Дойл, схватив за шиворот, поволок друга к трону, потом приволок стол и с трудом перевернул его, образуя укрытие, на звуки выстрелов должна сбежаться охрана.

— А вы подлец, уважаемый капитан Фигсли, — отрывая кусок рубашки мертвого телохранителя, аккуратно перевязывает рану Урла. — вот даже я н ожидал такого разворота событий.

Кашляя, Урланг выдавливает из себя, — для безумного зверя, подобная смерть величайший подарок. Знаете мой друг, могу вас так называть? Охрана сюда не сунется, поверьте моему слову, такого человека боятся не только чужие, но и свои, причем много пуще.

— Не тратьте силы, дружище, надо поберечь их, на возвращение.

— Сержант.

— Даже не говори, а то пристрелю или нет, пойду, кликну молодцев, пусть Мбембе реанимирует, если будешь думать так, вон Марк давеча так же собирался, хорошо, что отговорил от глупого геройства.

— Знаете, мистер Дойл, надо было вас послушать, его смерть покоя не принесла, даже успокоения, но вот твёрдое чувство уверенности о благополучии многих тысяч людей в будущем… можете считать меня глупым эгоистом, пускай я буду жить с грузом воспоминаний, но это стоит жизни неизвестной семьи с далекой планеты.

— Поправишься, вот тогда расскажешь о чувствах, — сержант понимал, ощущения не изменятся, но что оставалось говорить? — Мне оч-чень интересен наш путь назад, а главное на чем. Допустим корабль н, значит, придется много импровизировать, а тут мастер капитан Фигсли да, капитан Фигсли?

— Мистер Дойл, с чем демон не шутит, попробуйте накопитель с программным кодом Мисы. Гляжу, и панель имеется.