— Не вешайте трубку, — послышался певучий голос телефонистки из «Силлы».

Аните захотелось кричать. Она сначала напрасно звонила в «Чосон». Малко там не было. Он был единственный, кого она могла предупредить. Гудки в трубке повторяли удары ее сердца. Наконец трубку сняли, и Анита услышала голос Малко: «Алло!». В этот момент она обернулась и увидела Обок, которая мчалась к ней. Оставалось несколько секунд. Малко повторил: «Алло».

— Это Анита! — она рыдала. — Простите, простите, она меня заставила. Здесь машина с...

Дверь кабины почти была сорвана. Анита почувствовала, как ногти вонзились ей в руку, и завыла от боли.

— Прекрати, пусти меня!

— Где вы? — кричал в трубку Малко.

Женщины боролись. Кореянка пыталась вытащить из будки Аниту, вцепившуюся в трубку намертво, как безумная. Одним ударом по кисти Обок удалось заставить ее отпустить трубку. Схватив шведку за волосы, она рванула ее, ударив о металлическую стойку. Анита еще успела крикнуть, не зная, слышит ли ее Малко.

— Йоидо...

Она упала на землю. Изо всех сил Обок зверски ударила ее ногой в живот, и шведка скрючилась, взвыв от нечеловеческой боли и разлившейся желчи. Вышел Ечон, беспокойно оглядываясь на редкие автомобили, проезжавшие мимо. К их счастью, « киа» заслоняла тело, распростертое на земле. Он произнес спокойным голосом:

— Кончай, товарищ, нам некогда.

Он знал, что одним приемом таэквондо Обок могла убить свою подругу. Та бросила взгляд на дорогу, ведущую вверх по холму, перегороженную цепочкой и предназначенную только для пешеходов. Увидев, что цепочка не заперта, Обок сняла ее, бросила на землю и позвала Ечона.

— Помоги мне.

Они затащили Аниту в «хонду». Кореец улыбнулся зверской улыбкой.

— Хорошая мысль.

— Нет, — сказала Обок, — для этой суки есть и получше.

Она кипела от ярости и ненависти, ей хотелось бы живьем разрубить ее на куски. Ечон беспокойно оглядывался.

— Могут поднять тревогу.

— Не бойся, — отрезала Обок, — я свое дело знаю...

Она вскочила в машину и села за руль «хонды». Ечон хотел сесть рядом с ней, но она оттолкнула его.

— Садись в «киа» и езжай за мной.

Он послушался, и обе машины поехали по дорожке. Обок вышла и повесила цепочку на место. Они проехали метров триста, с дороги их уже не было видно. Обок остановилась и открыла багажник «хонды». Ечон с любопытством смотрел на нее.

— Что ты собираешься делать?

— Наказать ее так, как она этого заслуживает.

Она вытащила из багажника моток прочного шнура. Анита стонала в машине. Обок вытащила ее за волосы из машины. Ее лицо было искажено от ненависти. Она несколько раз ударила ее ногой в грудь, вызвав жуткий крик у Аниты, потом присела около нее.

— Ты умрешь, — сказала кореянка. — Но это будет не самая приятная смерть. Помнишь таиландку в Пхеньяне?

Анита Кальмар дернулась всем телом и вцепилась ей в ноги.

— Нет, только не это!

Ее крик перешел в хрип. Обок разбила ей рот ударом каблука.

Она тут же привязала один конец веревки к левой ноге Аниты, прямо над лодыжкой. Анита вырывалась, лицо ее было в крови. Зверским ударом кореянка размозжила ей носовой хрящ, вызвав кровоизлияние и стоны. Ечон наблюдал за окрестностями, явно не одобряя то, что происходило. Они шли на слишком большой риск.

Обок закрепила веревку так, что никакая сила не могла бы ее оторвать. Другой конец обвязала вокруг ствола дерева. Шведка стонала, отбивалась, ползала по земле, слишком слабая, чтобы что-то сделать. Обок спокойно привязала вторую веревку к правой ноге Аниты. Потом она подошла к «хонде» и крепко привязала другой конец к крюку для буксировки. Наконец кореянка повернулась к Ечону.

— Иди. Садись в «киа» и поезжай первым. Он послушался, не глядя на шведку. Анита кричала, умоляла Обок пощадить ее. Та наклонилась над ней со зверской улыбкой.

— Ты кричишь не так сильно, как таиландка. Помнишь? Приготовься к мучениям.

Она села в «хонду» и дала задний ход, медленно отъезжая и не спуская глаз с Аниты, распростертой посреди дорожки... Веревка натянулась...

Обок еще слегка нажала на акселератор, вызвав дикий вопль у Аниты, у которой треснули сухожилия. Веревка была уже натянута до предела... Обок смотрела на широко раздвинутые ноги Аниты, испытывая смешанные чувства. Ненависть, месть и какое-то волнение. Она садистски продлевала агонию своей жертвы. Еще один легкий нажим на акселератор и душераздирающий крик...

За спиной у кореянки раздался звук клаксона. Ечон терял терпение. Не спуская с Аниты глаз, она еще раз медленно нажала на акселератор.

Малко, потрясенный, смотрел на телефонную трубку, в которой раздавались гудки. Что же произошло? Анита Кальмар уже три часа как исчезла. Ее разыскивала вся сеульская полиция. Она явно добровольно поменяла лагерь. Однако эти крики не были комедией... Что же все-таки случилось?

Он набрал номер телефона генерала Кима.

— Есть новости, — сказал Малко.

— У меня тоже, — ответил генерал Ким. — Один полицейский на Итэвон стрит считает, что видел «хонду» с мисс Кальмар. Она проехала на красный свет.

— Они готовят что-то серьезное, — ответил Малко.

Он пересказал ему свой короткий разговор со шведкой и сказал в заключение:

— У меня такое впечатление, что Обок потребовала от нее что-то, чего она не может сделать. Может, отвезти куда-нибудь машину с взрывчаткой?

— Почему вы так решили? — подпрыгнул генерал Ким.

— Анита Кальмар сказала о Йоидо и какой-то машине... А вы нашли взрывчатку у антиквара Хюна.

Последовало тяжелое молчание, и генерал произнес:

— Хорошо, я объявлю тревогу своим людям и прикажу следить за мостами. Если, конечно, еще есть время.

— Я тоже еду, — сказал Малко. — У меня машина Майкла Коттера.

Малко нашел машину и шофера около «Силлы» и попросил его уступить ему место у руля. Теперь он уже мог ориентироваться в Сеуле и предпочитал положиться на свою реакцию.

— Едем к площади Йоидо, — объявил он. — Мы ищем светлую «хонду» то ли с Анитой Кальмар, то ли с кореянкой с короткими волосами.

Он вдруг сообразил, что только ему приходилось видеть Обок. Фотографии, найденной у Сун-Бон, было недостаточно.

Со всей жестокостью Обок долго нажимала на акселератор, чтобы избежать возможного разрыва веревки. Она еще растягивалась, приподнимаясь над землей вместе с ногами Аниты, ногтями впившейся в землю с жутким продолжительным криком. У Обок на душе было спокойно. Стиснув зубы, она еще немного поджала. «Хонда» буксовала.

Натяжение в сухожилиях девушки было предельным. Она кричала, надрывая себе легкие. Ее крик усиливался... Что-то разорвалось у нее в паху. Обок тоже кричала, но от удовольствия.

У нее больше не было времени. На этот раз она нажала на акселератор до отказа. Одну секунду машина не двигалась, потом отскочила назад, потащив за собой левую ногу Аниты, вырывая мускулы, сухожилия, кости и артерии. Кровь брызнула из раздробленной бедренной артерии, и шведка покатилась по земле, истекая кровью.

Кореянка спокойно остановила машину, вышла и отвязала от бампера веревку, привязанную к окровавленной ноге Аниты. Она агонизировала, распростертая посреди дороги. Обок бросила на нее последний взгляд, толком не зная, что она испытывала. В глубине души она даже была рада: шведка составляла ее единственную слабость в ее четко регламентированной жизни. Кореянка ошиблась, оказав ей доверие. Теперь ей оставалось выполнить свою миссию и уехать на Север.

Анита Кальмар больше не шевелилась, и кровь уже едва сочилась из ее бедра, откуда торчала перламутрово-белая бедренная кость...

Обок села в «хонду» и поехала задним ходом.

Малко выехал через мост Маподаего на площадь Йоидо. Вид открывался поразительный. Площадь два километра длиной и полкилометра шириной была окружена суперсовременными зданиями. В прокатных пунктах выдавали велосипеды и роликовые коньки, и тысячи молодых людей развлекались здесь, где было запрещено движение автомобильного транспорта.