– Ты насмотрелась фильмов про мафию? – усмехнулся Нанду и сделал нарочито устрашающее лицо. – Теперь Хуссейн Даниф кормит рыб на дне океана…

– Перестань! – Мара ткнула его в бок.

Да, она тоже злилась на Брин. И на себя за то, что все так вышло. Но шутки про крестного отца звучали неуместно. Рыб или воронье будет кормить Даниф, ему явно грозит опасность. И Мара сильно сомневалась, что он это заслужил.

– Это не он, – тихо сказала она и посмотрела на Джо в поисках поддержки.

Индеец не сказал ни слова с тех пор, как началась заварушка. Пришел – и стоял как истукан. Но он-то должен был понять! Или хотя бы почувствовать, что Даниф невиновен! Ну где эти пророческие сны, когда они так нужны?

Но Джо только пожал плечами, и Мара сдалась. Какой смысл доказывать, что черное – это черное, когда всем удобнее называть его белым? Кошкина обрадовалась возможности закрыть дело, Вукович – шансу избавиться от проблемного преподавателя. А уж как свезло зимним снова остаться без тренировок! Кругом одни плюсы, но… Но Маре было жалко Данифа. Несмотря ни на что.

– Ничего, – пробормотала Брин, задумчиво сощурясь, и кивнула самой себе. – Я все равно выясню. Союз, ритуал, новички… Выясню.

И, даже не попрощавшись, развернулась на сто восемьдесят градусов, и зашагала странной, будто механической походкой в другой конец коридора, пока Мара, Джо и Нанду смотрели ей вслед.

– Слушай, – нарушил тишину бразилец и пихнул друга локтем. – А ты уверен, что тебе надо ехать на этот ваш ритуал?

– Затмение? Да.

– Не то, чтобы я прям сильно разбирался в женщинах, – Нанду чуть склонил голову набок, наблюдая, как удаляется Брин. – Но по-моему все проблемы у нас не из-за Данифа.

– Ты о чем? – насторожилась Мара.

– Да ладно! Ты-то должна понимать! Она бесится, что Джозеф собрался скакать вокруг костра в трусах из пальмовых веток! И не просто скакать, а с другими девчонками.

– Это важный обряд, – насупился Джо. – Мой долг перед моим народом.

– Ну да, ну да… – протянул Нанду. – И ты, конечно, ничего не можешь сделать. Дружище, я-то все понимаю. Обряд, костер… Куда без этого! Но ты бы как-то расставил эти… Приоритеты. Посмотри, что творится с нашим Эйнштейном! Сам подумай: стала бы она в одиночку вламываться в профессорскую спальню? Или это просто способ привлечь внимание?

– Ты в какой момент заделался специалистом? – не выдержала Мара.

Она не знала, что злит ее больше: что сама не додумалась первой, или что у Нанду откуда-то взялся опыт знатока женских душ. И все-таки глупо было отрицать очевидное. Пусть Брин и старалась вести себя как раньше, одержимости в ней после новости Джо прибавилось. Эти ее таблицы вероятностей, цепочки мотивов, причин и следствий… Не просчитала только последствия. Взяла – и бросилась на амбразуру.

– Бред, – выплюнул Джо. – Она бы не стала.

– Нарочно – вряд ли, – Мара вздохнула. – Но с ней и правда что-то не так. Я поговорю, только… Джо, – она взяла друга за рукав и заглянула в глаза: только так можно было убедиться, что он действительно слушает. – Позвони отцу. Пожалуйста. Если есть хоть один шанс – откажись.

– Думаешь, я не пробовал?! – ни с того, ни с сего взвился индеец, и Мара отпрянула от неожиданности: добиться от Джо каких-то эмоций было сложнее, чем заставить миссис Чанг улыбнуться. Невозможно, одним словом. И тут вдруг такой фонтан… – Я звонил. Не один раз. Не два. Даже не десять, – он стряхнул с себя руку Мары. – Я ничего не могу сделать! Иначе они лишат меня Линдхольма! Лишат всего – и возможности быть с ней…

Он рванул с места, даже не договорив. Конечно, он замолкал на полуслове и раньше, мог задуматься и уйти посреди оживленного разговора, но сейчас Мара просто уронила челюсть. Она не знала – да и никто другой тоже – что Джо Маквайан способен на такие чувства.

До последнего она не относилась к ритуалу серьезно. Да, понимала, что он дико важен для новичков, Союза и вообще всех племен. Но поверить в то, что Джо будет действовать по чьей-то указке?! Ни в жизни! Конечно, интересно было, в чем суть обряда, и почему вдруг ниточки со всех уголков земного шара потянулись в Африку. Но это все казалось загадкой, хитроумной китайской шкатулкой – не более. Шаманы, бубны, перья, мифы… Причем тут Джо? Ну, съездит он, если уж так надо, зачем же шантажировать его Линдхольмом? Неудивительно, что Брин замкнуло, как вилку в розетке. Ведь если племя Джо пустило в ход все оружие, значит, ритуал действительно важен. И его вправду собираются пихнуть в дипломатический брак, как пушечное мясо.

Теперь Мара взглянула на ситуацию по-новому. Брин решила избавить себя от губительных эмоций – и со всей горячностью переключилась на расследование и поиски Четырех. И если она начала со взлома с проникновением, то что будет дальше? Приставит нож к горлу какого-нибудь агента и закончит дни в лечебнице для особо опасных перевертышей? Как там говорится у врачей? «Не в мою смену».

Мара поняла: она слишком долго откладывала разговор с дедом. А между тем он был единственным человеком, способным разжевать историю с ритуалом и подсказать выход. Если в законах есть лазейки, через которые можно протолкнуть любого преступника, то наверняка что-то подобное есть в племенах и обрядах. Может, какая-нибудь примета? Предвестник несчастья? Вот Роуз носится со своим кровавым очищением после каждой трансформации. А если есть очищение – то есть и загрязнение. Сделать Джо нечистым, недостойным ритуала – и всего делов. Шаман подуется, но Эдлунд же должен вступиться! Уж он-то войдет в положение Джо! Кто как не он главный противник варварских традиций? Он, Вукович… Там уж можно будет что-то придумать. С острова Джо не уедет – даже если придется приковать его к маяку цепями. Пусть только шаман поставит где-нибудь в своей книге заклинаний штамп «негоден» напротив фамилии Маквайан.

Сэм Нанук выслушал внучку, молча, позволив выпустить пар. Сначала Мара сбивалась, горячилась и даже позволила себе не очень лестно высказаться про племенные традиции. Дед не повел бровью, не перебил, и Мара вдруг осознала, как сильно ей нужно было выговориться. И к концу своего рассказа ощутила облегчение и почему-то захотела спать. Сдулась, словно проколотый шарик.

Дед ответил не сразу. Едва заметно пошевелил губами, будто пробовал на вкус то, что собирался сказать. Потер отросшую щетину, встал и включил чайник.

– Так что думаешь? – не выдержала Мара. – Есть шанс отмазать Джо от этого обряда?

Сэм подошел к окну и замер, к чему-то прислушиваясь.

– Затмения случаются не так редко, – произнес он, глядя на что-то, видимое ему одному. – Для солнцерожденных каждое из них – событие. Для тех, кто не забыл о своих корнях, разумеется.

– Ты про племена?

– Не только. В Илуаасаке ко дню, когда солнце надевает маску, готовятся тщательно. Мы проводим свадьбы, посвящаем детей. Ангакук в это время становится особенно чуток. Он не спит несколько суток, а потом, после праздника, погружается в глубокий сон. И самые сильные, самые важные пророчества он делает именно в дни затмения.

– А как же…

– Но в этом году, – с нажимом продолжил Сэм, повернувшись к Маре. – Все иначе. Я не думал, что придется говорить это тебе, но, кажется, ты должна знать.

– О чем? – от нетерпения у нее закололо в кончиках пальцев.

– В сентябре был большой костер.

– И?!

– Большой костер случается раз в десятки, если не сотни лет. По цепочке от племени к племени, от народа к народу передается зов. И в месте, где много веков назад был проведен ритуал, сделавший нас перевертышами, разжигают костер. Вокруг него ведутся переговоры. И в этом году впервые за всю историю большой костер повторится дважды. Самые мудрые вожди сошлись в одном: затмение, которое ожидается зимой, это знак. И возможность снова обрести древние силы.

– А этот ритуал… – Мара сглотнула. – Они что, хотят повторить тот самый… То есть провести его наоборот?!

– Я не вождь, Мара. Не шаман и не ангкакук. Я простой учитель. И то, что я сейчас тебе рассказал, знать не должен. Дань старой дружбе… – чайник заклокотал, выпуская клубы пара, и Сэм взял две кружки. – Чай или кофе?