— Вииииии! — унесся в даль голос Маи.

— Вы совсем рехнулись?! — вскочила суккуба.

— Либо говори правду, либо мы тебе кое-что заклеим. Между ног, — припечатала Ная. Взгляд был серьезен, а сам вид пикси не имел даже намека на шутливость. Ведь чего пикси не любили сами по себе, так это когда кто-то их пытался обмануть. Обладая толикой эмпании, способные читать мимику и жесты, они распознавали как ложь, так и полуправду очень хорошо. И Лейла это видела, понимала, что пикси сейчас не играют, но сущность демона брала свое и та гнула свою линию:

— Но я ведь уже сказала!

— Ты сказала полуправду, — пропищала вернувшаяся Мая. Вернулась не одна, а с шишкой, из которой меланхолично выдирала по одной чешуйке, словно ведя обратный отсчет. И никого не поразило, откуда пикси достала в лесу шишку, где в округе нет ни одного хвойного дерева. Все смотрели на перемену в их настроении, ведь никто даже не мог предположить куда заведёт разговор, включая самих пикси.

— Хорошо! Став на службе Аида и перестав отчитываться своей бывшей хозяйке, я, по сути, ту предала и уже тогда возвращение домой было для меня очень опасно. Я бы потеряла все что приобрела и даже больше, могла умереть. А Аид, он был слишком хорошим хозяином чтобы так просто его отпускать. Я действительно к нему прониклась, но вместе с тем он был единственным кто смог бы меня защитить от возмездия, которое рано или поздно придет. Да, сейчас я сильна. Намного сильнее чем когда пришла к нему на службу. Но это лишь подстегнет других чтобы мне отомстить. Чтобы остальные младшие демоны, даже не думали поднимать голову.

— Ты просто спряталась за папой, — кивнула Ная.

— Скажем так, я рассчитывала на его помощь в этой проблеме.

— А почему сразу не сказала?

— Это… не то о чем я хотела бы говорить.

— Так и скажи, что боишься!

— Зря. Папа бережет тех, кто рядом с ним.

— Как знать, — скептически ответила Лейла. — Аид не доверял мне. Долго не доверял, и мне с трудом получилось завоевать хоть толику этого доверия. Я ведь демон, и в силу этого обладаю особым к моей персоне отношением. Я не знала, что будет, если проговорюсь, поэтому решила промолчать.

— А ты его где-нибудь обманывала? — взлетев, зависла перед суккубой Мая, уперев ручки в бока. И вот, казалось бы, пикси не проявляли особой агрессии, не искрили, не метались, а просто спокойно говорили. Но тем не менее, и дружелюбия крошки не вызывали. Убить, не убьют, но заставить пожалеть и напомнить демону её место могут запросто. Это понимала и Лейла, от чего с виска покатилась капелька пота.

— Нет. Никогда.

— Хм…

— Я не просто так добилась возможности стать его фамильяром и не собираюсь его терять, так что в моей лояльности нет сомнений. И тут кроме уже сказанных есть еще ряд причин: Во-первых, я понимаю, что вы, как и он будете по страшнее некоторых архидемонов и если надо, найдете даже в другом мире. Во-вторых, я хочу еще пожить. И, в-третьих, мне это невыгодно. Лучше тогда вообще с вами дел не иметь, чем воевать.

— Не врешь, — констатировала Мая, сверля демона взглядом.

— Не врет, — поддакнула Ная.

— Ну ладно. Живи. Но больше, нас не обманывай! — наставительно подняв пальчик сказала Мая.

— Да. А папу тем более, — добавила сестра. И чуть подумав продолжила: — А не то вообще все отверстия эпоксидкой зальем.

— Больше не буду, — буркнула суккуба, чувствуя себя тараканом которого передумали давить.

— Кхе-кхе, девочки, — привлек внимание Печкин.

— А? — навострив ушки разом повернулись две головки.

— Может сыграем?

— Оооооо! — слились два голоска. А вот Лейла посмотрела на домового как на спасителя, снизошедшего с неба.

— Предлагаю устроить конкурс песен.

— Что? — вырвалось у Арианы, пикси удивленно переглянулись, Лейла сползла на другую сторону поваленного дерева, а Малион… он просто делал вид, что его тут нет, и вообще чан надо мыть. И посуду. Так что у него дела-дела, и человек так незатейливо — бочком, бочком.

— Ну, песен! Кто лучше споет.

— Давай! — радостно пропищали пикси.

— Малион, ты первый, — тут же перевел стрелки мудреный жизнью домовик. Бедный парень замер на месте словно парализованный, но затем обернувшись, громко уточнил:

— Я?!

Ну как, это пикси подумали, что человек уточнил. Остальные же увидели в этом «я», что-то в духе: «Ты пошто своих сдаешь, табуретка бородатая?! Я же тебе всю солонку на хлеб высыплю!»

— Да. Давай, начинай.

— Но у меня дела…

— Какие? — тут же встряли пикси.

— Дык это… чан… в смысле котелок. Тарелочки вот.

— А, это? Пф! — отмахнулась Ная и взмахнув рукой вычистила все упомянутое, а Мая все это дело аккуратно сложила.

— Ну хорошо. Только пою я ужасно, — сразу предупредил человек и… нет, не запел. Стоило только парню открыть рот и издать первые звуки, улыбки пикси быстро сникли, ушки опустились, сами личики перекосились, а в глазах читался ужас.

— Ная, — шепотом подергала сестру пикси.

— Да, Мая?

— Кажется мы нашли еще одно средство пыток.

— Согласна. В следующий раз, будем угрожать тем, что заставим Малиона петь Лейле серенады, — кивнула та.

— Я на вас Аиду пожалуюсь, — прошипела демонесса за их спиной змеей.

— Вы перегибаете палку, — возмутилась Ариана. — Явно же старается парень.

— Старается лишить нас слуха, — пробубнила Ная.

Когда же концерт первого претендента оказался закончен, все дружно выдохнули.

— Так… кто следующий? — уточнил Малион, стараясь быстро перевести стрелки. Взгляды сошлись на Лейле.

— Что? Нет-нет-нет, это идея Печкина, пусть следующим и поет!

— Резонно, — кивнула Мая, и все взгляды теперь сошлись на домовике.

— Хе-хе, я и не против. Сейчас только, вспомню.

По удобней устроившись у огня, домовик словно бы погрузился в воспоминания, стараясь выковырять из них какую-то давно забытую песню.

— Вот. Вспомнил. Её мне еще мой дядя пел, когда я мелким бегал, — прокашлявшись, домовик запел. — В доме под трубой, в углу и за печой, маленький и вредный, народец, ух, шальной. Живет и припевает, по дому помогает, и хвори все хозяйские в миг в пепел обратит…

Как домовой запел, так публика и притихла. Голос Печкина был тих, спокоен, чуть-чуть с хрипотцой, но она скорее не мешала, а придавала нотам особый оттенок. При этом, низкорослый старичок напевал весьма бодро, с улыбкой, словно вспоминая былые деньки.

— … Ииии, до-мо-вой, эх домовоооой. Стааарый, маленький, шальной…

Печкин, казалось бы, распелся, голос начал звучать громче, уверенней, а сам домовик еще и головой покачивал в такт словам, да руками взмахивал в особые моменты.

— … страхи он не пустит в дом, и злых людей прогонит вон, защитит любимых он людееей! Ну, а, ты, оставь мисочку крупы. Хлеба, чашку молока. Хлеба, и чашку молока.

Голос стих, а публика осталась сидеть с раскрытыми ртами, никак не ожидая такого фортеля от скромного старичка. Даже пикси и те были удивлены.

— Ну что вы так на меня смотрите?

— Классно! — оставила большой палец Ная.

— Вообще супер! — поддакнула Мая. Взлетев пикси поцеловали щеки домовика.

— Ну что вы, — стушевался домовой от такого внимания. А Ная, еще и цветочек протянула.

— Нам очень понравилось! — пропищала пикси. Не найдя подвоха, домовик принял подарок и… ничего не случилось. Цветок не начал лаять, не пустил какую-то гадость. Это был самый настоящий цветок, причем такой каких домовику еще не приходилось видеть. Синий, с аккуратными внахлест идущими по кругу лепестками.

— Печкин, а Печкин? — подергала домовика за бороду Мая.

— Что такое?

— А вас много?

— М?

— Ну… домовых.

— Увы, но очень-очень мало, — и опережая следующий вопрос пояснил: — в основном из-за людей. Когда-то, когда правили семь великих драконов, мы были почти в каждом доме. Помогали живым, те помогали нам. Но, а потом… потом все поменялось. Пришли боги, и нас стали попросту забывать. Да, вот так просто. А знаете, что самое обидно для домового? — Печкин посмотрел на прислушивающихся пикси. — Нет? Так вот, самое обидное для домового, оказаться без дома. Никому ненужным. Ведь домовой без дома не домовой, ему неоткуда брать силу и в конечном счете он умирает.