Уайт подошел к Анди и схватил его за подбородок.

— Хочешь увидеть человека, с которым тебе придется драться? Смотри. — Его пальцы смяли лицо манекена и быстрыми, уверенными движениями стали менять его черты и форму. Когда он наконец отнял руки, Брэд был поражен. Невыразительность лица Анди исчезла — вместо нее появились расплюснутые черты Джо Анжеллоти.

Неожиданно Брэд ощутил сильную усталость. Мускулы его ног заныли — ему захотелось поскорее принять душ и уйти в свою тихую, уединенную комнату.

Уайт хлопнул его по плечу.

— Ну как, справишься с ним?

Брэд потянулся за халатом.

— Да я из него котлету сделаю! — проворчал он.

У Брэда никогда раньше не было такого тренера, как Уайт. И никогда еще ни один тренер не интересовался так глубоко его личной жизнью. Уайт ни о чем не расспрашивал, но, казалось, знал о нем все до мельчайших подробностей. Прежде всего он попытался изменить не только бессистемные тренировки Брэда, но и весь его образ жизни. С неопровержимой убедительностью он повторял, что успеха добиваются только правильными действиями, а не неправильными, что опыт приобретаю не тем, что допускают ошибки… Нужно выбрать себе цель и неуклонно стремиться к ней.

Изменения начались на следующий же день, за завтраком. Брэд жил у своей тетки-вдовы, хозяйки небольшого клочка земли и дома возле шоссе 101. Тетка владела небольшим антикварным магазином и кое-как сводила концы с концами, сбывая доверчивым туристам из восточных штатов местные цветные камни и разного рода индейские сувениры. Она согласилась, чтобы Брэд жил у нее не только потому, что он был сиротой, но и потому, что чувствовала себя спокойней, когда в доме был мужчина.

При виде поданного завтрака Уайт нахмурился.

— Так дело не пойдет, — заявил он твердо. — Совершенно не пойдет. Брэд сейчас должен есть больше яиц, ветчины, картофеля и хороших бифштексов.

— А где взять денег? — возразила тетушка.

Уайт молча вытащил из бумажника две двадцатидолларовые бумажки и бросил их на стол.

— Я составлю список необходимых продуктов. Когда деньги кончатся — скажите.

После этого случая тетка прониклась симпатией к мистеру Уайту. Все, кого до сих пор Брэд приводил в дом, страдали одной общей болезнью — хроническим безденежьем. Она уже давно разочаровалась в племяннике. Взрослый человек, а ничем серьезным не занимается, целыми днями слоняется по комнатам. А как хорошо, если бы у него была своя контора, где бы он усердно работал с девяти до пяти. Потом, глядишь, обзавелся бы семьей, накопил денег на хороший дом и машину. Брэд совершенно не отвечал этому идеалу. В часы, свободные от тренировок, он валялся на кровати, просматривал старые газеты и журналы или забавлялся игрой света в кусочке кристалла. У нее было самое смутное представление о том, чем, собственно, занимается ее племянник на ринге. Она, не задумываясь, влепила бы ему оплеуху, если бы уличила в каком-нибудь недостойном поступке.

После завтрака Брэд помог Уайту установить оборудование в сарае. Сложная аппаратура произвела на него большое впечатление. С самого детства его тянуло ко всяким машинам и электрическим приборам. Он мечтал стать инженером, но обстоятельства вынудили его бросить школу, когда он был в шестом классе. Уайт обращался со своими аппаратами с небрежной легкостью. Самым удивительным было то, что он всегда мог заставить их работать. На такого человека можно положиться, решил Брэд. Он чувствовал, что Уайт и его заставит действовать так же безотказно, как и эти аппараты.

К концу дня Уайт объявил, что оборудование налажено, и велел Брэду надеть тренировочный костюм. Когда Брэд вернулся, тренер рылся в чемоданчике, набитом, как медицинская сумка, флаконами. Уайт взял один из них, отвинтил крышку и вытряхнул на ладонь небольшой предмет, завернутый в желтый целлофан, точно конфета. Внутри оказался сверкающий металлический шарик величиной с вишневую косточку. Стоило Уайту поднести его к свету, как шарик заиграл всеми цветами радуги — словно перламутр или крыло диковинной птицы.

— Этот шарик — Анжеллоти, — торжественно произнес Уайт. — На вид он гладкий, но это не так. Если ты положишь его под сильный микроскоп, то увидишь, что он весь покрыт бороздками, как только что вспаханное поле. Когда я вставляю его в механизм, через эти бороздки проходят лучи, приводящие Анди в движение. — Он утопил шарик в отверстии на приборной доске. — Бороздки нанесены на поверхности таким образом, что лучи проходят через непрерывно меняющийся их рисунок и андроид не повторяет движения по определенной схеме;

Уайт показал Брэду несколько других флакончиков,

Каждый из них был снабжен этикеткой с именем и номером.

— У меня здесь все лучшие боксеры, — сказал он самодовольно. — Вот тяжеловес Джек де Сото, третий претендент на встречу с чемпионом. А вот — Айк Маккэнн, чемпион Англии в полусреднем. А это Милт Капек, который в прошлом месяце выиграл у Вилли Леона техническим нокаутом. Даже ты у меня здесь есть.

Из угла чемоданчика он достал флакон с чистой этикеткой.

Брэд подозрительно взглянул на пузырек.

— Откуда вы знаете, что это я?

— Ты самый последний в моей коллекции. Я даже не успел тебя зарегистрировать.

Уайт поставил флакон на место и бросил взгляд на часы.

— Пора приниматься за дело. Начнешь с разминки?

— Я готов, — ответил Брэд, уже ведя "бой с тенью". Уайт с интересом следил за его движениями.

— Непривычно видеть, как боксер работает в правосторонней стойке. Ты ведь левша?

— Да, — подтвердил Брэд. Он несколько раз ударил правой, затем пригнулся и послал хук левой.

— Некоторые боксеры теряются, когда их противник — левша, — заметил Уайт.

— Не помню, чтобы мне это заметно помогало.

Уайт повернулся к приборной доске, щелчок выключателя — и вспыхнули красные и зеленые огоньки, судорожно затрепетали индикаторы.

— Наблюдай за Анди, — тихо проговорил он, медленно вращая диск с делениями.

Почти минуту Анди, казалось, оставался безжизненным. Но вот он пошевелился и стал колыхаться, точно сморщенный воздушный шар, который наполняют воздухом. Наконец он сел и осторожно повернул голову сначала в одну, а потом и в другую сторону. Неожиданно он соскользнул на пол и зашагал к центру ринга.