Дауни молча сделала знак, чтобы посмотрели и они. Один за другим ее помощники приобщались к торжеству этой минуты: была создана жизнь — пусть неизмеримо крохотная, но жизнь!

Дауни с трудом опомнилась и вернула к действительности молодых энтузиастов. Ведь пока они получили только редчайший научный экспонат. Настоящая проверка была еще впереди. Каждой бактерии предстояло превратиться в миллиарды бактерий, чтобы можно было заполнить пробирку. А потом их надо еще было бросить в бой против организмов, враждебных им по самому их замыслу.

Бесценные и такие маленькие капельки были помещены в различные питательные среды. Теперь пришлось целых шесть часов сидеть сложа руки и ждать. В девяти пробирках бактерии погибли, в трех оставшихся среда была насыщена ими до предела.

Содержимое этих пробирок было перенесено в другие, большей емкости. Бактерии продолжали бешено размножаться. В первом часу ночи Дауни решила начать критическую проверку.

Она наполнила пробирку мутной морской водой из танка, кишевшей роковыми бактериями. Пробирку заткнули стерильной резиновой пробкой. Один из помощников набрал в шприц новую культуру и передал шприц Дауни. Игла пронзила резиновую пробку, и муть поглотила светлую каплю.

— Теперь снова надо ждать, — сказала Дауни, и только легкая дрожь в голосе выдала обуревавшее ее волнение. — Выпьем пока кофе.

Она никому в поселке не говорила, насколько близок успех, — слишком велико было бы разочарование, если бы она ошиблась. Однако когда период ожидания подходил к концу, в лабораторию заглянул Абу Зеки, привлеченный светом в окнах.

— Входите, входите! — приветствовала его Дауни. — Вы пришли как раз вовремя, чтобы разделить с нами радость успеха или придумать какое-нибудь оправдание неудаче.

— Что-нибудь получилось? — спросил он.

Дауни неуверенно усмехнулась.

— Теоретически — да. А на практике… Сейчас увидим.

Она подошла к своему столу, где стоял стерильный термостат с пробиркой, и, осторожно достав пробирку, поднесла ее к свету. Остальные сгрудились у нее за спиной. На две трети пробирка была заполнена прозрачной водой. Дауни подняла ее еще выше, и все увидели, как к пробке поднялось несколько крохотных пузырьков освобожденного газа.

Дауни заставила себя очнуться.

— Пробирка очистилась за шестьдесят три минуты, — пробормотала она. — Теперь испробуем их в танке.

Больше уже не нужно было заботиться о стерильности и точности измерений. Они вылили в танк две пробирки с новой культурой и принялись наблюдать за процессом. Постепенно в мути начали образовываться прозрачные участки, а к поверхности неторопливо поднимались пузырьки, лопались и тотчас сменялись новыми.

— Это высвобождается азот, — сказала Дауни. — И давление в танке меняется.

Действительно, стрелка барографа медленно, но упрямо ползла вверх.

— Вы сделали это! — воскликнула ассистентка.

— Мы это сделали, — поправила Дауни. — Остальное — только вопрос организации массового производства. Мы немного отдохнем, а потом определим скорость размножения, воздействие на нее температуры и солености воды.

Она повернулась к Абу:

— Им пора заняться подготовкой массового производства. Сходите к Гамбуль или к Кауфману и предупредите, что я приду к ним завтра… то есть сегодня с раннего утра.

Ей не понадобилось ехать в город к Гамбуль. Глава «Интеля» сама явилась к ней, когда Дауни еще завтракала. Гамбуль просто попросила инструкций, словно была скромной ассистенткой профессора.

В результате через час коротковолновые передатчики передавали приказ за приказом в штаб-квартиру «Интеля» в Вене: покупать за любую цену и в любой стране фосфаты, белки и аминокислоты и отправлять их в Азаран по воздуху и водой; нанять инженеров для очистки нефтехранилищ от нефти и превращения их в танки для выращивания новой культуры; перестроить старый нефтепровод и проложить новые трубы, чтобы прямо качать антибактерии в Персидский залив.

В ответ пришло только подтверждение, что распоряжения получены. Ни вопросов, ни заверений, ни просьб об отсрочке. В ту же ночь прибыли первые самолеты с инженерами и грузом химикалий. Два самолета разбились, попав в бурю над восточной частью Средиземного моря, третий взорвался при посадке, так как в эту минуту над аэродромом проносился смерч, но остальные прибыли благополучно.

Весь следующий день воздушный мост работал непрерывно, и первый грузовой пароход, наспех зафрахтованный в Кейптауне, радировал примерное время своего прибытия.

Через неделю после первого лабораторного испытания большие количества антибактерий начали выбрасываться в море у азаранского побережья в десяти пунктах, выбранных со строгим учетом местных течений. Результат сказался уже через двенадцать часов.

Флеминг, которому разрешили поехать на побережье вместе с Дауни, стоял у самой воды, где пустыня переходила в огромный золотой пляж, и как завороженный следил за пузырями азота, непрерывно лопавшимися в волнах. На море был шторм, но даже кипящая пена не могла скрыть эти пузыри, и он испытывал какую-то особую легкость, вдыхая восстановленный воздух.

Обратно они отправились только на третий день.

— Теперь надо найти способ тайно отправить антибактерии с Нилсоном в Европу, — сказала Дауни. — Все это очень мило, но эффект получается сугубо местным: как видите, на погоде он не сказался вовсе.

— Надежды на то, что «Интель» сам вышлет антибактерии, нет никакой? — Флеминг напряженно щурился, вглядываясь в дорогу, так как внезапно хлынул ливень с градом и через ветровое стекло почти ничего не было видно.

— Никакой! — отрезала Дауни. — Они согласны снабжать остальной мир, только если будут приняты их условия. А какие именно — это пока тайна. Но догадаться нетрудно.

Голос Дауни потонул в вое ветра, чуть не перевернувшего машину.

— Погода ухудшается, — крикнула она с тревогой. — Может быть, мы допустили какую-нибудь ошибку? Вы видите, что происходит, Джон?

Флеминг кивнул, наклонившись вперед,

— Мы обрабатываем море только здесь и больше нигде. В атмосферу непрерывно поступают миллионы кубических футов азота. В результате в строго ограниченной зоне создается конус высокого давления, повсюду вокруг давление чертовски близко к пулю, а первые бактерии пожирают весь высвобожденный азот. Таким способом мы ничего не добьемся и только устроим серию хорошеньких ураганов.