— Я запуталась. Ты только что сказала, что он инвестировал в проект спутника.

— Нет. Он не вложил ни во что. Фонд, который он создал, и есть та доля, которая была выделена для проекта спутника. Он лишился своего дохода. Все доходы поступают в фонд, после этого используются для приобретения оборудования для школ и студентов и финансируют программу по подготовке учителей.

Я тихо вдохнула, пытаясь сложить в уме историю, которую она рассказала.

— И он... что? Он отдал шестьдесят миллионов долларов фонду, который сам же учредил?

— Да.

— Итак, спутник все равно будет запущен?

— Да.

— Но он владеет только долей в фонде?

— Да.

— И он... не получает прибыль?

— Он теперь уже не получит никакую прибыль. Он выбросил миллиарды долларов и, вероятно, единственный шанс отомстить отцу.

Я покачала головой, потому что ощущала себя сбитой с толку.

— Зачем он это сделал? Почему он отдал их?

Она ухмыльнулась. Я восприняла это как неприятную ухмылку.

— А почему, как ты думаешь?

Я продолжала качать головой.

— Понятия не имею. Это не имеет никакого смысла.

— Из-за тебя. Он сделал это из-за тебя.

Я перестала качать головой, вместо этого издала нелицеприятный высмеивающий звук, который был похожим на бульканье.

— Что? Нет. Нет... Он так сказал? Он сказал тебе, что отдал шестьдесят миллионов из-за меня?

Ее ухмылка исчезла, и она вдруг стала выглядеть уставшей, старше.

— Нет. Но ему и не нужно было. Мы планировали это три года. Потом он встретил тебя, и всё изменилось. Конечно же, ты и есть причина.

— Нет. Это не имеет никакого смысла. Мы не вместе.

— Он хотел вернуть тебя. Вот почему он это сделал.

— Он сказал тебе, что...

— Нет. Мы никогда не говорим о таком дерьме. Мы не приятели, мы бизнес-партнеры. Но у меня прекрасно работает голова, и я видела его после того, как ты разбила ему сердце. Потом внезапно все его планы изменились, и он бросил свое будущее, потому что дочь Джосс Паркер забила ему голову дерьмовой альтруистической фигней? Да... Он хотел тебя вернуть, по крайней мере, последнее время он только этим и занимался.

Я слышала только половину ее тирады, потому что потерялась в собственных мыслях. Я начала говорить, но, честное слово, забыла, что она была в комнате.

— Мы не виделись с марта, и тогда это была всего неделя. Он никогда не звонил мне, никогда не пытался связаться со мной. Не раньше чем полторы недели назад, и он ничего не сказал об этом. Ничего. Он даже не собирался что-нибудь рассказывать. Если он сделал это для меня, то он бы позвонил или попытался бы наладить контакт. — Мое внимание вновь вернулось к Эмме, и я обратилась к ней, просто потому что она была единственным человеком в комнате.

— Правильно? Он мог позвонить мне и рассказать, если хотел снова быть вместе. Он бы не стал ждать месяц. Мартин бы так не сделал, это не имеет смысла...

Она пожала плечами, поджав губы.

— Ну, я понятия не имею, чего он сейчас хочет. Я имею в виду, я думала, он хотел увидеться с той молодой студенткой из СОР — Сельской Образовательной Реформы (благодетель человечества в исследовательском центре в Вашингтоне) — еще одно кровоточащее сердце мученика. Но теперь я не знаю, раз уж ты здесь.

Я невольно вздрогнула от этой новости, подтверждающей мои подозрения, что он с кем-то встречался. Я почувствовала, как весь воздух словно высосало из комнаты, а мое сердце проткнули вилкой. Я потерла грудную клетку, место над моим сердцем.

— Он... он с кем-то встречается? — Я чуть не задохнулась от слов.

— Да. Не знаю, как ты упустила это, они были на всех "шестых страницах" с августа. Они не могут пройти по улице в компании друг друга, чтобы их не сфотографировали. Проблема в том, что они просто красиво смотрятся вместе. Ее семья, как твоя. Понимаешь, много впечатляющих предков с впечатляющими добрыми делами. — Взгляд Эммы то и дело двигался вверх-вниз по моей фигуре, прежде чем она добавила: — Ты не похожа на нее, но у него определенно есть свой типаж.

— Как она выглядит? — спросила я, мой вопрос бесконтрольно вырвался наружу.

Эмма закатила глаза.

— Я не знаю, невысокая, очень хорошенькая, рыжие волосы, изящная. Какая разница?

Это была та самая девушка, которую я видела ранее на неделе на фотографиях, когда сделала ошибку, "погуглив" Мартина, чтобы прочитать интервью, о которых говорили он и Сэм.

— Прости, но я терпеть не могу сплетничать и давать советы по поводу отношений человеку, который украл мой доход.

— Твой доход? — спросила я запинаясь.

— Да. Мой доход. Я должна была получить процент от его доли. А теперь, как видишь, все пропало. Вместо этого он предложил мне должность в примерном фонде и долю от его права на трансляцию в странах третьего мира.

— Его что, что, что? Права на трансляцию? — Я заставила себя перефокусироваться на разговоре, реальных вопросах, а не на той, с кем у него были отношения... или с кем он недавно виделся. Честно говоря, я была в состоянии сосредоточиться только на себе, потому что Мартин прямо написал мне, что у него не было девушки, а я поверила, что он сказал мне правду.

Конечно, это просто означало, что он сейчас был один. Но это не значило, что он был одинок все время после того, как мы расстались. Эта мысль вызывала тошноту и более сильный укол вилкой в сердце, поэтому я задвинула эти мысли подальше.

Эмма насмешливо фыркнула.

— У него было несколько безумных идей, и он вложил оставшиеся три миллиона. — Она взмахнула рукой в воздухе, словно его идея была комаром, а она пыталась его прихлопнуть. — Он приобрел права на трансляцию — все, в основном, в странах третьего мира. Он фактически обладает монополией на сетевой трафик синдицированных телепрограмм⁴⁶ в течение следующих пятидесяти лет, а также крупными сайтами такими, как "Нетфликс"⁴⁷, "Амазон"⁴⁸ и так далее. — Потом она добавила себе под нос: — Не большая польза, когда в этих районах почти ни у кого нет компьютеров и они не могут подключиться к Интернету.

Я уставилась в точку над ее головой, пока в моей голове складывалась картина. Неосознанно я выразила свое мнение вслух осмысленным потоком:

— Право на трансляцию в странах третьего мира никогда не принесет прибыли... пока в слабо развитых районах невозможно получить недорогой доступ к Интернету. Или бесплатный доступ.

— И пока им не предоставляют компьютеры, — излишне добавила она.

Я задержала на ней пристальный взгляд, и мой рот приоткрылся от удивления, поскольку Мартин и вправду был гением.

— Ты имеешь в виду, если им предоставит компьютеры примерный фонд? И тот же фонд затем научит их пользоваться ими? Примерные фонды получат деньги от прибыли спутников, которые распространяют недорогой или бесплатный Интернет во все слаборазвитые районы?

Ее взгляд стал задумчивым, потом удивленным, затем пораженным.

— О мой Бог.

Я кивнула, ухмыляясь его сообразительности.

— Он не обсуждал это с тобой? Вы двое вообще о чем-нибудь разговариваете?

— Нет. Я не... я была так зла, я не хотела говорить об этом.

— И ты не выяснила это?

— Нет. — Она слегка рассмеялась, покачав головой. — Мартин всегда говорил, что ты умная, и он был прав. Я имею в виду, теперь, когда ты указала на это, все стало так очевидно. Думаю, просто я была настолько зла, что он не довел дело до конца по первоначальному плану, к тому же этот дурацкий фонд... О мой Бог. Мы не собираемся делать ничего близкого к тому, что могли бы сделать, если бы он сразу же инвестировал в спутниковую компанию, он и близко не будет так богат, как его отец, но вау. Мы можем срубить миллиард. Может, два.

— Это может потребовать заранее разработанного плана, но да. Примерно через десять лет, после того как фонд сделает свое дело и спутники, которые вращаются там, предоставят людям в сельских районах Африки и тропических лесах Бразилии высокоскоростное Интернет-обслуживание, он будет зарабатывать просто на потоковом видео⁴⁹, которое будет использоваться в третьем мире.