Глава 2: Кислотно-щелочное равновесие
У моего обалдевшего мозга заняло пять секунд, чтобы включиться и понять последствия появления и заявления Абрама. На шестой секунде я оттолкнула Абрама и отошла.
Прежде всего, этим подразумевалось, что мы не были вместе.
И, чтобы уточнить, я громко объявила:
— Он не мой парень. Мы не встречаемся.
Во-вторых, Мартин больше не смотрел на моё лицо — он смотрел на то место, где до этого рука Абрама опиралась на моё плечо.
И в-третьих, моя жизнь официально превратилась в клише. Я задавалась вопросом, может, здесь был какой-то невидимый режиссёр за углом, говоривший типа: "Ладно, ставим новую любовную сцену. Точно, мы хотим, чтобы он вышел в самый неподходящий момент".
— Но ты всё ещё хочешь, чтобы я тебя подвёз? — спросил Абрам тоном, полным усердной заботы.
— Нет. Меня не нужно подвозить. Я не хочу никуда ехать. Эта девушка никуда не едет. — Я указала пальцами на себя, заливаясь ярким румянцем.
Глаза Мартина метнулись ко мне, прищурившись. Тщательно всматриваясь в меня.
Абрам усмехнулся и непринужденно подтолкнул меня локтем. Улыбаясь, он повернулся к Мартину. Мартин не улыбался.
— Привет. Я Абрам. Басист Кэти.
Я покачала головой, поняв, что не представила их.
— Точно. Мартин, это Абрам. Он басист в группе. Абрам, это... Мартин.
— Приятно познакомиться, Мартин, — сказал Абрам, будто ему и правда было приятно, и протянул руку.
Взгляд Мартина был сосредоточен на протянутой руке — той руке, которая несколько секунд назад лежала на моём плече — потом он поднял взгляд на Абрама. Подавшись вперед, он пожал басисту руку. Это было одно из тех странных, затянувшихся мужских рукопожатий, когда белели даже костяшки пальцев.
После нескольких секунд я больше не смогла ждать. Это же был Мартин Сандеки — великий предводитель Джедаев по вспыльчивым кулачным боям. Ага, прежнему Мартину Сандеки не нужна была причина, чтобы потерять самообладание. Если принять во внимание, что я не видела его девять месяцев. Но последнее, что мне было нужно, — это сломанная челюсть Абрама или еще хуже — сломанная рука. Уиллис никогда не простил бы мне этого.
Поэтому, оттащив их друг от друга, я потянула Мартина в сторону улицы.
— Иииии мы закончили. Мартин, не будешь ли ты так любезен подвезти меня до Центрального вокзала7?
— У тебя впечатляющий захват для смазливого биржевого брокера, — крикнул Абрам нам вслед.
— Я не биржевой брокер, кретин. — Голос Мартина был низким, не соответствующим уровню его раздражения; я ощущала нерешительность в его шагах, словно он хотел развернуться и показать Абраму действительно впечатляющий захват, поэтому я схватила его за руку и пошла быстрее.
Смех Абрама преследовал нас до конца улицы, пока я не повернула направо, понятия не имея, где был припаркован его автомобиль. Его близость сбивала с толку, заставляя мое сердце биться сильнее. Мы добрались до конца квартала, прежде чем Мартин остановил меня, потянув нас в закоулок, подальше от пешеходов.
— Куда ты собралась?
Я отпустила его, сделав шаг назад, благодарная за свободное пространство.
— Я не знаю. Я просто хотела увести тебя подальше от Абрама.
Мартин всматривался в мое лицо.
— Зачем? Он часто тебя беспокоит?
— Нет, вовсе нет. Он хороший, мы с ним ладили. Думаю, он просто пытался помочь, но своим каким-то странным способом.
По-прежнему вглядываясь в меня, он сделал шаг ближе.
— Вы двое... когда-нибудь?..
Я мучительно вздохнула, когда поняла, о чем он спрашивал, решив, что вечер резко принял совершенно абсурдный оборот. Я закрыла глаза, борясь с желанием закрыть лицо.
Я выиграла. Я не закрыла лицо руками. Но дала себе еще минутку, чтобы собраться с мыслями, прежде чем сказала:
— Это не твое дело. Ты сказал, что можешь подвезти меня до вокзала. — Я открыла глаза, но подняла их только до его подбородка. — Пожалуйста, не будешь ли ты так добр подвезти меня до вокзала, чтобы я смогла сесть на поезд до дома?
Я поняла, что он хотел сказать намного больше, он хотел кричать, ругаться и злиться, но я ума не могла приложить, в чем был смысл этой краткой вспышки раздражительности, почему он мог разозлиться. Я напомнила себе, что это был Мартин Сандеки, который всегда ожидал, что люди делали бы так, как он сказал, который без проблем мог накричать на женщин и мужчин, черепашек, траву или мебель. Я напряглась от его раздражения.
Вместо этого он сделал глубокий вздох, бесшумный, но грудь его заметно поднялась и опустилась, затем кивнул.
— Да. Я с радостью отвезу тебя на вокзал.
Я прищурилась от его вежливых слов и этого тона.
— Мартин?..
— Паркер.
— Может, ты хотел сказать что-нибудь еще, пока мы не оказались в твоей машине? Может, покричать?
Покачав головой, он вытащил из кармана пальто кожаные перчатки, его тон был мягким, даже нежным:
— Надень это. Уже холодно.
— Ты хотел сказать что-то еще. Что?
— Не ты ли всегда говорила мне...
Мартин потянулся за моей рукой, и я забыла, как дышать, когда его кожа соприкоснулась с моей. Я не собиралась лгать, мои трусики малость сошли с ума, и мое сердце, сделав сальто, неловко застучало — все признаки чрезвычайного влечения к нему. Он медлил, большим пальцем рисуя нежную линию от моего запястья к центру ладони, затем скользнул большими перчатками по моим пальцам с большей тщательностью, чем это было необходимо. Они были теплыми, только из кармана.
Надев обе перчатки, он поднял свои завораживающие глаза и закончил мысль:
— Я не всегда получаю то, что хочу.
***
Поездка в машине заняла пятнадцать минут, которые прошли в бессловесной тишине. Следовало отметить, что он приобрел супермодный, роскошный автомобиль. Я не знала марку и модель, но значок был итальянский, сиденья из мягкой кожи, а когда он разгонялся, машина издавала приятный рычащий звук.
Мне было не стыдно признаться, но я сняла одну перчатку, чтобы погладить его тугие... кожаные сидения.
Когда мы подъехали к вокзалу, я повернулась к нему, снимая вторую перчатку, и добродушно сказала:
— Спасибо, что подвез.
Сидя ко мне в профиль, он кивнул, его тон был вежливым и небрежным:
— Нет проблем, в любое время.
Смущенная его странной вежливостью и ощущая поразительную пустоту, будто моё сердце застряло горле, я положила его перчатки на подлокотник между нами и открыла дверь, собираясь уйти.
Тогда он неожиданно сказал:
— Я читал "Властелин колец".
Наполовину открыв дверь, я замерла и повернулась лицом к нему.
— Правда?
— Да. — Он прокашлялся, встречаясь со мной настороженным взглядом и будто собравшись с силами, сказал:
— Я сделал это.
— И что ты думаешь?
— Довольно неплохо... — Глаза Мартина, потеряв концентрацию, переместились на подголовник рядом с моим лицом. — Сначала показалась скучной. Я думал, они никогда не выберутся из этой деревни Хоббитов.
— Ах, да. Эту случилось спустя десять тысяч страниц и три тысячи стихов из песен эльфов.
Он усмехнулся.
— Плюс-минус тысяча.
Я улыбнулась, глядя на свои пальцы, удерживающие ремешок сумки.
Я была удивлена, что он читал её, но не была уверена в том, что это значило для нас, если это вообще хоть что-то значило. Я всё ещё размышляла над его откровением, когда следующие слова поразили меня:
— Я не думаю, что Фродо ответственен за уничтожение кольца.
Я резко подняла взгляд и увидела, что Мартин внимательно смотрел на меня, будто снова изучал меня. Я несколько секунд боролась с недоумением от его намека на наш разговор много месяцев назад.
Наконец мне удалось пробормотать:
— Ты... ты думаешь, что Сэм несет полную ответственность?
— Нет, — ответил он задумчиво и замолчал. Он, казалось, запоминал выражение моего лица, прежде чем продолжить: — Я думаю, что один бы не справился без другого. Думаю, Фродо необходим Сэму так же, как Сэм необходим Фродо, может быть, даже больше.
