— Я хочу вам кое-что отдать, — настаивал он.

— Кое-что отдать? — переспросила Сабина.

Он сунул руку в карман и что-то извлек из него. Сабина увидела, как предмет засверкал в лунном свете.

— Моя брошь!

В ее восклицании было столько радости. Она чувствовала не только облегчение, что мамина драгоценность вернулась к ней, но и кое-что еще. Сабина ощущала необыкновенную радость от того, что он не украл ее. Она никогда не верила, что цыгане такие, как о них говорили гости леди Тетфорд. Хотя, не лукавит ли она? Ей очень захотелось извиниться за то, что она обвинила цыгана в грехе, который он не совершал. А ему даже в голову не приходило, что Сабина так плохо о нем подумала.

Девушка оглянулась и вспомнила, что в дальнем конце балкона имеется маленькая деревянная лестница, ведущая в сад.

Она ее заметила, когда накануне завтракала на балконе, наслаждаясь утренним теплом и ярким солнечным светом. Кроме того, ей было известно, что в комнате этажом ниже никто не ночевал.

Она быстро добежала до лестницы и начала медленно, держась за перила, спускаться вниз по ступенькам. Было совершенно темно из-за тени деревьев. Они не пропускали лунный свет с этой стороны дома. Когда Сабина добралась до нижней ступеньки, она неожиданно почувствовала сильную руку цыгана, поддерживающую ее за локоть, чтобы девушка не оступилась.

— Будьте осторожны, — сказал он и повел ее к проходу в живой изгороди из цветущей фуксии в ту часть сада, где она еще не была. Между кустами и цветами была узкая дорожка, которая вела к беседке, увитой жимолостью и розами.

Сабина видела, куда цыган ее вел, но ничего не говорила, пока они не дошли до беседки. У их ног находился маленький пруд с лилиями, в центре которого весело журчал фонтан. Здесь он остановился и протянул ей на ладони ее брошь.

— Где вы ее нашли? — спросила девушка.

— Вероятно, вы ее обронили, когда выбирались из экипажа, — ответил он. — Один из моих людей нашел брошь вчера утром. Она валялась в дорожной пыли.

— А как вы узнали, что она принадлежит мне?

— У меня не было на этот счет ни малейших сомнений.

— Я очень рада, что брошь нашлась, — сказала Сабина, забирая драгоценность из его рук.

— А когда вы обнаружили, что она пропала? — спросил цыган.

— Прошлой ночью, — ответила Сабина. — Я ложилась спать, и вдруг вспомнила, что не снимала ее, когда раздевалась.

— И что вы подумали? — спросил он.

— Она почувствовала, что краска бросилась ей в лицо.

— Что вы имеете в виду?

— Вы подумали, что это цыгане украли ее у вас?

Лунный свет не позволил скрыть от него румянец, выступивший на щеках, но смущенное выражение ее глаз рассказало цыгану правду еще раньше.

— У меня не было сомнений, что вы так подумаете, — сказал он спокойно. — Поэтому я принес ее сам. Но была еще одна причина.

— И какая же? — поинтересовалась Сабина.

— Мне очень хотелось увидеть вас еще раз и убедиться, что вы такая красивая, какой я вас запомнил.

Она стояла с маленькой бриллиантовой звездочкой в руках, не поднимая головы, потому что ей было стыдно за румянец, который предательски выдал ее сомнение в его честности. Кроме того, Сабине было стыдно за неожиданное удовольствие, которое она испытала, узнав, что он все еще восхищается ею и считает ее красивой.

— И теперь… вы разочарованы?

Она не могла удержаться от вопроса, но задала его шепотом, почти не раскрывая губ.

— Посмотрите на меня!

Просьба прозвучала как приказ, тоном человека, который привык командовать. И девушка инстинктивно послушалась.

Сабина подняла голову и посмотрела ему в лицо. Она уже забыла, какой он высокий, поражающий странной, экзотической красотой, с которой ей раньше не приходилось сталкиваться. Луна освещала их лица, и Сабина могла видеть восхищение в его глазах. Как и тогда, у костра, она не могла ошибиться.

— Неужели вам неизвестно, — спросил он, понизив голос, — что вы самая прекрасная женщина, какую мне только приходилось видеть в жизни? Когда вы ушли прошлой ночью, у меня было такое чувство, что ваш визит не мог быть реальностью, что вы, как я и подумал сначала, дух или нимфа, посетившая наш бренный мир, а потом исчезнувшая на небесах, куда простой человек не мог за ней последовать. Но теперь я вижу, что ошибался. Вы существуете на самом деле, но от этого кажетесь еще прекраснее.

— Вы не должны мне говорить подобные вещи, — быстро сказала Сабина. — Эти слова не звучат так неприлично, потому что вы произносите их по-французски, но все равно я не должна этого слушать.

— Я могу их повторить на вашем языке, — заметил цыган по-английски.

Сабина изумленно воскликнула:

— Вы говорите по-английски?

— Немного. Не так хорошо, как вы по-французски.

— Не правда. Чувствуется, что вы прекрасно владеете языком.

— Спасибо. Ну вот, теперь уже вы делаете мне комплименты.

Сабина засмеялась.

— Может быть, так будет лучше. Но я еще не поблагодарила вас за то, что вы принесли мне брошь.

— Я уже сказал, что принес ее для того, чтобы вы не думали о нас плохо. Но не стану утверждать что это было главным.

Я пришел, чтобы увидеть вас еще раз.

Сабина поспешно оглянулась через плечо. Укрытая за деревьями и изгородью из фуксии вилла была почти не видна.

Цыган продолжал наблюдать за ней.

— Вам будет стыдно, если вас застанут за разговором с цыганом?

— Нет, конечно, нет! — Ответ Сабины прозвучал поспешно и негодующе. — Не стыдно. Чего здесь стыдиться? Но моя будущая свекровь может посчитать странным, если не неприличным, обнаружив меня ночью в саду. Вы понимаете не хуже, чем я, что если меня увидят в такое время в беседке, разговаривающей с мужчиной… любым мужчиной — я буду не правильно понята.

— Вы всегда делаете только правильные вещи?

Сабина улыбнулась:

— Боюсь, что нет. Иногда папа очень сердился на меня.

Как в тот день, когда мы с моей сестрой Гарриет отправились в цирк в соседнюю деревню. Кто-то увидел нас и сообщил папе. Он был очень расстроен и рассержен, что мы так поступили, не спросив у него разрешения.

Цыганский король весело рассмеялся:

— В цирке вы видели цыган?

— Да, в цирке были цыгане. И мы видели много их у нас дома, в деревне. Но… они не были похожи на вас.

— Чем же мы отличаемся?

— Ну, английские цыгане оборванные, бедные и…

— Грязные?

— Да Но не подумайте, что я сравниваю их с вами. Просто они другие, совсем другие.

— Итак, вы опять мне делаете комплименты. Это очень мило с вашей стороны, так как, мне кажется, что как только вы рассказали вашей будущей свекрови и ее друзьям, что ночью вам помогли цыгане, очевидно, было сказано немало осуждающих слов в адрес моего народа.

Сабина выглядела смущенной.

— Они в большинстве своем англичане, поэтому судят о вас по своим искаженным меркам.

— Уверяю вас, что вам еще придется встретить и французов, которые так же плохо относятся к богемцам, как они нас называют. В Венгрии все по-другому. Там нас принимают.

Цыгане занимают особое место в моей стране. Они могут заняться, если захотят, любым ремеслом и сделать карьеру на любом поприще.

— А ваша музыка просто великолепна, многие так говорят, — заметила Сабина. — Господи, какая я глупая! Мне это самой прекрасно известно. Я слышала, как ваши люди играли той ночью, а сегодня вы.

— Еще раз благодарю вас, — сказал цыган. — Если бы вы знали, как важно для меня, когда кто-то говорит добрые слова о цыганах! Ведь их так часто обвиняют во всяких преступлениях, различных пороках и грехах.

— Может быть, потому что люди боятся вас, — предположила Сабина.

— Боятся? — удивился цыган.

— Да. Вы кажетесь свободными и счастливыми людьми.

Идете, куда хотите, вас не связывают никакие условности, никакая собственность. Кроме того, они думают, что вы владеете какой-то магической силой.

Он улыбнулся:

— Может быть, вы тоже хотите, чтобы я предсказал вам судьбу?