- Неужели тебе так трудно поговорить со мной без всех этих выкрутасов?
- Мне не трудно, - ответил тот. – Мне скучно.
- Ты мог бы сделать усилие над собой.
- Зачем? – вздохнул с притворным утомлением мужчина.
- Ради разнообразия… или ради меня.
Ив перестал смотреть в телевизор и повернулся к нему, его губы не кривились в ухмылке, а вот в зеленых глазах затаилась улыбка.
- Хорошо, я попробую. Но что ты хочешь от меня услышать, Юки?
- Ты считаешь, что мое беспокойство напрасно? Да, я никогда не стану спорить с тем, что Акутагава должен жениться – он ОБЯЗАН жениться! – но вдруг это все изменит?
- Что изменит, например? То, что ты то и дело уезжаешь в длительные командировки, чтобы всласть покопошиться в грязи и побегать от лавовых бомб?
- Опять – я! Причем тут я? – попробовал было возмутиться Юки, но его перебили:
- Потому что все это только в твой голове, больше нигде. Думаешь, Акутагава как-то переменится к тебе, если у него появится жена? Ну, если ты действительно считаешь, будто все, что вас связывает способна поколебать его женитьба – то почему бы вам не разбежаться прямо сейчас? И, к конце-концов, Юки, ревность – вполне нормальное чувство в такой ситуации.
- По-твоему, это просто ревность?
- Если только в тебе внезапно не открылись экстрасенсорные способности и ты не начал видеть грядущие катастрофы и бедствия.
Юки вновь замолчал на какое-то время, обдумывая его слова. Ив тем временем закурил сигарету, вернувшись к просмотру документального фильма о жизни львов в саванне. Терпкий табачный дымок поднимался к потолку, клубился там, а затем втягивался в вентиляционную решетку кондиционера. Наконец, Юки глубоко вздохнул, подведя итог своим размышлениям. Ив прав, признал он.
- А что чувствуешь ты? – спросил Юки тут же, намереваясь все же поддеть его в отместку. – Или тебе просто наплевать?
- Так должно быть – вот и все, - пожал плечами Ив. – Я осознаю это.
- Стал бы ты рассуждать так же, если бы Наста вдруг решила выйти замуж? – нанес он неожиданный удар. Глаза Ива перестали улыбаться, хотя во всем остальном его облик не утратил бесстрастности. Довольный произведенным эффектом, Юки удалился со словами: - Почему мне кажется, что нет?..
Потом он уехал в Колумбию вместе с командой Силкэн Андерсен и вернулся только сейчас. А Ив, как выяснилось, исчез вслед за своей сестрой, и когда он соизволит вернуться – неизвестно. Где он сейчас?..
- О чем думаешь? – спросил Акутагава, крепко прижимая его к себе и целуя в уголок губ.
- О том, когда вернется Ив – ответил тот.
Возлюбленный невесело хмыкнул в ответ, а потом улыбнулся, услышав как у Юки требовательно заурчал живот:
- Когда бы он не вернулся, уверен, мы успеем пообедать, - заявил он.
Фынцзу настояла на том, чтобы они не запирались в покоях и спустились в столовую. Несмотря на преклонный возраст, экономка решительно отвергла какое-либо участие прислуги в заботах об Акутагаве и Юки – лично принеся поднос с блюдами и расставив их на обеденном столе.
- Побудьте с нами, мама Фынцзу, - попросил ее Акутагава.
Пожилая женщина, улыбнувшись, села за стол рядом с ними.
- Вся семья в сборе, - сказала она, поглядев сначала на Акутагаву, затем на Юки, и заставив последнего покраснеть.
- Не вся семья, - поправил тот негромко.
Фынцзу пренебрежительно пожала плечами, поняв, на кого намекал Юки.
- Этого… сорвиголову опять носит где-то ветер вместо того, чтобы находиться там, где он нужнее всего, - осуждающе заметила она. – Он никогда мне не нравился. И даже если бы он не убивал никого, одного его несносного характера хватило бы, чтобы его невзлюбить. Впрочем , - вздохнула китаянка тут же, - я, как ни странно, уже привыкла к нему. Несмотря на все его сумасшествие.
Юки с Акутагавой слегка улыбнулись ее словам. «Несмотря на его сумасшествие»… Сколько иронии было в этих словах и сколько жуткой правды! И Акутагава, и Юки были близко знакомы с темной стороной личности Ива, оба пострадали от нее и вполне могли даже расстаться с жизнью, сложись обстоятельства менее удачно. И все же, они нуждались в Иве. Они по-прежнему понятия не имели, что творится в его шальной голове – но доверяли ему… Так не безумны ли они не в меньшей степени, чем он?
Словно в ответ на последние слова Фынцзу в дверях столовой появился один из сотрудников службы безопасности:
- Господин Коеси, здесь…
- О, брось! С каких пор обо мне нужно официально докладывать? – оборвала его на полуслове Наста, энергичным шагом входя в столовую.
Выглядела она как всегда эффектно: сногсшибательная фигура, поразительно красивое лицо со сверкающими изумрудными глазами, обрамленное шелковистыми черными локонами и, конечно, ее сексуальная самоуверенность, сквозившая в каждом движении. Глянув на присутствующих беглым взглядом, она села за стол – держа себя так, словно на пять минут отлучилась в дамскую комнату, а не пропала неизвестно куда на целую неделю.
- Нет, он не со мной, - уловив безмолвный вопрос Юки и Акутагавы, проговорила женщина.
- Тогда почему ты здесь? – следующий вопрос Акутагава озвучил.
- Удивлен? – с щелчком вспыхнула зажигалка и Наста с удовольствием прикурила.
- Ты ведь сбежала.
- Мне нужно было поучить Иврама, - ответила та с долей небрежности. Потом прибавила уже серьезно: - Я узнала о теракте и сразу же направилась сюда. Что уже известно о случившемся?
- Пока ничего существенного, - Акутагава отодвинул блюдо и тоже закурил сигарету. – Работал профессионал. Все замаскировали под работу террористической группировки, но… Но все ниточки обрываются в Париже. Террористы здесь не при чем, это отвлекающий маневр для общественности.
- А твои осведомители?
- Молчат. Операцию провел человек, раньше не светившийся в подобного рода делах.
- Возможно, новичок, - задумчиво сказала Наста. – Это вероятнее всего. Спланировать операцию мог кто-то с опытом – тот, чье имя нам вполне возможно известно, а вот исполнителем выступил новичок – поэтому и нет очевидных зацепок.
Акутагава кивнул, соглашаясь с ней. Фынцзу тем временем вызвала прислугу и распорядилась, чтобы на стол поставили еще один прибор.
- Кто может стоять за этой акцией? – выдержав паузу, задался вопросом Акутагава.
- Кто-то из твоих старых и хорошо знакомых врагов. Но кто – судить не берусь. Тут нужен Иврам.
- И где он сейчас по-твоему? – заговорил Юки, доселе молча прослушивавшийся к их разговору.
- Полагаю, он разыскивает меня. Я оставила ему сообщение там, где он должен был появиться. Как только он его получит, он прибудет сюда.
«Представляю, в каком настроении!» - мелькнула мысль у Юки в этот миг.
___________________________________
3
>>> Индия. Штат Химачал Прадеш.
>>> Аэропорт Джуббархатти,
…Полно сердиться, любимая!
Утром успеешь нахмуриться гневно!
Лунная ночь пролетает,
И в мире светает мгновенно!…
Густой голос, распевающий любовную песенку, доносился от одного из многочисленных такси, караулящих клиентов на площади у аэропорта.
- Хей, Сембула, хей! Как твоя семья? – хрипло гаркнул горбатый и тощий таксист, припарковавшись рядом с машиной несколько полноватого тридцатилетнего мужчины по имени Сембула Анил. Именно он возился у капота, до блеска натирая его старой тряпкой, и тянул фривольные песни.
- Здоровья тебе, Норбу! – ответил Сембула, приветственно кивнув коллеге. – Жена снова на сносях! Уже четвертый рот поспевает!
Тощий Норбу сочувствующе хмыкнул. Четвертый рот в семье, что ютится в картонных бараках на окраине Шимла, это и вправду больше горе, чем счастье! Чистой воды на окраинах нет - только помои, по проулкам бродят сифилистичные проститутки и бандюги , где уж тут быть покою и домашнему счастью? Впрочем, Сембула сам виноват – тешит себя несбыточными надеждами, что сможет когда-нибудь заработать достаточно, чтобы перевезти свою семью в более приличный район – от того и плодит рты на «светлое будущее». Да только наступит ли оно когда-нибудь? «Светлое будущее» здесь наступало для немногих. Те, кому везло, получали университетское образование, находили кресло в какой-нибудь корпорации и старательно трудились, получая в конце недели зарплаты в белых аккуратных конвертах. Те, кому везло, жили в центральной части Шимла – на Моле - или же приезжали сюда, к подножью Гималаев, два раза в год в разгар курортного сезона: с апреля по середину июля и с середины сентября по середину ноября. Богачи и знаменитости, не утружденные тяжелым физическим трудом и получившие своё «светлое будущее», сбегали в Шимла от удушающей летней жары центральной Индии или ища в здешних храмах духовного просветления (сам Норбу любил прихвастнуть приятелям, что как-то раз лично видел в аэропорту Ричарда Гира и Стивена Сигала).
