– Хотелось бы так думать.

– Уверена, так и есть на самом деле... Хм, я только-только уложила детей... Давай через полчаса.

– Где?

Она снова захихикала.

– Даже так? Тебя, случайно, не Джон-сразу-на-все-согласен зовут?

– Только когда я лично заинтересован.

– Не сомневаюсь. Как насчет обычного разговора, без выпивки?

– Хорошо.

– Повторяю, всего лишь разговора. По крайней мере сейчас."

– Разумеется.

– Мистер Соглашайка.

– Стараюсь.

– Старайся, и у тебя все получится... Я не могу уйти далеко, из-за детей.

– На том же самом месте, на ярмарке?

– Нет, там слишком многолюдно. Жди меня на пляже, недалеко от пирса Райской бухты. Где раньше был "Песчаный доллар" и где ты брал свой каяк. Там тихо, мило и уединенно. Иногда я езжу туда посмотреть на океан.

– Там шлагбаум у сторожевой будки.

– Оставь машину на обочине, а дальше пройди пешком. Увидишь мой "экспедишн" и будешь знать, что я уже на месте. Если же нет, значит, у меня не вышло: дети проснулись или еще что. Но я постараюсь.

– Отлично, жду с нетерпением.

– Я тоже, Алекс.

Вечером шоссе было свободным, и я свернул на дорогу к Райской бухте уже в 9.55. Двигался медленно, стараясь разглядеть автомобиль Шерил. Когда я подъехал к шлагбауму, внедорожника видно не было. Я свернул с дороги влево, остановился и посидел немного, стараясь представить, как я буду превращать то, что она считала свиданием, в самый жуткий разговор в ее жизни.

Свидание. Я надеялся вернуться домой до приезда Робин. Если не получится, скажу, что катался на машине.

Я оставался в "севилье" еще некоторое время и так и не придумал никакого сценария. Интересно, приедет ли Шерил, и если нет, не стоит ли действительно бросить все это к черту и уехать с Робин, хоть какое-то время побыть нормальным человеком.

Я вышел из машины и добрался до стройплощадки, используя слабый месяц в качестве компаса. Дошел до пляжа, маневрируя между гвоздями, досками, дранкой и фанерой.

Черное небо с багряными отблесками на западе сверкало звездами. Вода была похожа на чернила, на ней тоже искрились блики. Южнее виднелись остатки пирса Райской бухты, сваи наклонились к воде, словно пьяные. Кто-то снял цепочку, перегораживающую вход, и на какой-то момент я подумал, что не один здесь. Я остановился, однако не заметил никакого движения, кроме шевелящихся от ветра сикомор, и не услышал ничего, кроме прибоя.

Я бродил без цели, так и не дождавшись вдохновения. Со стороны дороги раздался сухой шум двигателя. Потом хлопнула дверца. Шаги. Торопливые шаги.

Фигура Шерил Дьюк показалась в темноте. Ее было легко заметить по светлому кардигану, белой футболке и белым джинсам. Она размахивала руками, целеустремленная, хоть и ненапряженная. Податливая.

Я сказал:

– Сюда, – и пошел ей навстречу.

Она посмотрела в мою сторону, помахала рукой.

Когда я подошел к ней, Шерил улыбалась. Кардиган из розового кашемира подчеркивал узкую талию и был несколько тесноват в груди.

– Я оделась так, чтобы ты легко меня заметил.

– Так и вышло.

Она засмеялась, обвила руками мою шею, поцеловала в губы. Ее язык протиснулся сквозь зубы, дотронулся до неба, затем до гортани, а потом вернулся назад. Шерил откинула голову, улыбаясь. Высунула язык – большой и остроконечный, – загнула кончик и дотронулась им до носа.

– Видишь, – засмеялась она, – размер имеет значение.

Ее маленькие острые зубки слегка ущипнули мой подбородок, и я вспомнил, как ее сын укусил меня за ухо. Семейство плотоядных. Мои руки висели по бокам; она взяла их и положила себе на ягодицы. Грудь Шерил прижалась к моей, жестковатая и упругая. Ее бедра потерлись о мои, потом она слегка отодвинулась в сторону.

– Это все, что ты получишь. Пока.

Ее волосы, густые и совсем белые при свете луны, были распущены.

– Вот черт! – сказал я, до сих пор ощущая ее язык во рту.

– Бедный мальчик, – сказала Шерил и снова легонько меня оттолкнула. – А почему я должна заходить далеко? Мы ведь едва знакомы...

– Всегда остается надежда.

Засмеявшись, она взяла меня за руку и повела назад, к стройке.

– Куда мы идем?

Шерил показала в сторону остатков пирса.

– Мне нравится это место. Там все обрывается и уходит в никуда.

– В вечность.

– Да.

Когда мы приблизились к полуразрушенному забору, я спросил:

– Это безопасно?

Она опять засмеялась.

– Кто знает?

Шерил потянула меня на разрушенный пирс, отпустила мою руку и начала прыгать между покореженными досками. Я слышал, как скрипело дерево под ногами. Моя ступня застряла в расщепленном бревне, и я чуть не потерял равновесие. Белые джинсы Шерил виднелись уже далеко впереди, танцуя по доскам, щели между которыми оказались настолько широкими, что сквозь них было видно воду. Я наблюдал, как она ускорила движение и уже почти бежала по направлению к развалившемуся концу пирса, словно делая разбег для прыжка в воду.

Шерил резко остановилась в нескольких дюймах от края – плечи отведены назад, волосы развеваются, руки на поясе. Я подошел как раз в тот момент, когда она сняла кардиган и футболку и отбросила их в сторону. Искусственная грудь затряслась, как две переметные сумки, когда Шерил вновь принялась смеяться. Соски, большие и напряженные, смотрели вверх, будто ракеты, жаждущие отправиться в бой.

Шерил отступила так, что пятки повисли над краем пирса. У меня закружилась голова, когда она начала слегка отгибаться назад. Я отодвинулся от края.

– Давай же, – сказала она. – Потрясающее ощущение.

– Я верю тебе на слово.

– Полеты не твоя стихия?

– Не сегодня.

Она прогнулась еще немного, раскинула руки.

– Может, не только не сегодня? А вдруг, если ты откажешься, я не пересплю с тобой?

– Ответ тот же: "Вот черт!"

Она захихикала, хотя в смехе чувствовался укол обиды. Шерил пошла вдоль края, а затем вновь заговорила, быстро дыша:

– Здорово, правда? Я могла бы постоянно этим заниматься.

– Впечатляет.

– Я еще шпаги глотать умею.

– Ты работала в цирке?

– Вроде того.

Она дошла до края пирса, повернулась спиной к океану и сделала "ласточку". Я смотрел, не в силах произнести хоть слово и пытаясь преодолеть страх. Шерил начала что-то напевать. Закрыла глаза и прошла несколько шагов вслепую.

Она напевала, но и в ее голосе слышался страх. В лунном свете было заметно, как струйки пота побежали от подмышек. Шерил начала хватать ртом воздух, однако продолжала идти.

Наконец, без предупреждения, она отошла от обрыва и крикнула "Да!" в небо. Погладила грудь и еще раз крикнула. Потом села на редкие доски и положила голову на колени.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Я чувствую себя великолепно, иди ко мне.

Я подошел ближе, и она притянула меня к себе.

– Ты скучный, хотя и нравишься мне. – Шерил склонила голову на мое плечо. – Мы могли бы сделать это прямо здесь. Если бы я хотела... – Она взяла меня за волосы и тихонько потянула, потом сильнее. – Примерно так. Мы оба там, – она кивнула в сторону края, – ты внизу, я сверху, твоя голова над пропастью, ты смотришь на меня снизу, ты внутри меня, твои яйца трутся о мою задницу, и я делаю так, что тебе даже все равно, свалишься ты или нет. Привлекает?

– Я всегда открыт для экспериментов, но...

– Ты отказываешься?

– Я хотел бы пожить еще немного.

– Зануда, – сказала она беззаботно. – И ты отказываешься от подобного ощущения лишь из-за того, что это опасно?

Она похлопала меня по голове, встала, наклонилась, чтобы ее грудь очутилась на уровне моего рта, затем отошла в сторону.

– Слишком плохо, дорогой. Мне нужна преданность, – сказала она жестко. – С меня хватит зануд и неудачников.

Я поднялся на ноги.

– Тони Дьюк – зануда?

Улыбаясь, она подошла ближе. Протянула руку и погладила меня по волосам. В накрашенных ногтях отражались звезды. Дотронувшись до подбородка, она ударила меня по губам. Моя голова откинулась назад, а зубы стукнули, будто я дотронулся до оголенного электрического провода.