Следующим вечером я наконец-то прибыла в Мехико. И сразу после того как я прошла иммиграционный и таможенный контроль, я поймала такси и оставила сообщение этой вечно что-то жрущей сучке, ставя ее в известность, что я остановилась в паре кварталов от посольства на улице Пасео-де-ля-Реформа, и с утра пораньше я буду у нее.

После этого, валясь с ног, я добралась до своего номера. Было почти десять вечера. И хоть во рту у меня за целый день не побывало ни крошки, это не помешало мне разорить минибар. Мои расшатанные нервы жаждали чего-то крепкого. Виски.

Я скинула свои красные лакированные туфли на высоком каблуке, плюхнулась на диванчик, сделала глоток и открыла свой ноут. Некоторые могут счесть меня черствой и беззаботной, но сейчас просмотр моей рабочей почты было тем единственным, что поможет мне держать себя в руках. Мой рассудок находился на грани саморазрушения и истерики. Но я пыталась не давать своему воображению разыграться. Потому что я знала, оно мне выдаст лишь образ Джастина, кричащего, пока ему перерезают глотку, или избиваемого куском свинцовой трубы. В этой стране люди, наживающиеся на похищении людей, не чурались прибегать к пыткам и всякого рода насилию. Помнится, будучи в командировке в Буэнос-Айресе, во время мировой презентации нового парфюма (это был мой конек - реклама элитных брендов) я просматривала местные телеканалы. Ни за что не забуду то, что я увидела в вечерних новостях. Тела, объятые огнем, раскиданные по обочинам Мехико. Моего знания испанского было достаточно, чтобы понять, что это были жертвы похищений, однако семьи этих бедняг либо не смогли, либо не захотели платить за их жизни.

Так что, да. Может быть я отрицала или была настолько бессердечной, но единственным выходом не терять голову, представляя себе образ беспомощного, плачущего Джастина, было сохранять хладнокровие. Если я хочу быть полезной, то мне нужно оставаться максимально сильной.

Это означало - много виски!

Я вскочила с диванчика и полезла в мини-холодильник. Твою мать. Да, ладно? Я нашла текилу, водку и ром. Ни грамма виски. Схватила бутылочку рома, о чем, черт возьми, я только думала в тот момент, и прикончила ее. Окей! По ходу мне не наплевать на то, что пить. На вкус как моча молодого поросенка.

Я позвонила в обслуживание номеров, запрашивая тяжелую артиллерию и распластавшись на кровати, вернулась к своим письмам.

Одно письмо было от нашего международного проект-менеджера Джима, из Нью-Йорка. "Пожалуйста, сообщите мне как обстоят дела с проектом "Windpipe"." Это было кодовое название для вечернего аромата с изображением знаменитой певицы на упаковке, лауреатом четырех премий Грэмми, к которому прилагалась пара бонусных шлепанец.

“Все еще хит продаж. Никаких проблем,” - ответила я.

Далее письмо от моей лучшей подруги Бекки. Мы выросли вместе и наши мамы были близки. "Где тебя черти носят, Миа? Твоя мама сказала, что ты поехала навестить брата? Не могу поверить, что ты не взяла с собой меня. Гори в аду! Серьезно! Позвони, как вернешься. Люблю, Бекки"

Не хотелось лгать Бекке. Поэтому я просто отправила ее письмо в корзину. Будет лучше, если я не буду ничего рассказывать ей сейчас и разберусь с ее гневом позже.

Имейл от Шона. Я вытаращила глаза на его сообщение. "Ты в Нью-Йорке? Голодна? Я умираю с голоду!".

Это была кодовая фраза, означавшая "давай встретимся".

- Нет, меня не будет на этой неделе в Нью-Йорке, у меня дела, - пробормотала я вслух, глотнув очередную порцию рома. Это была, черт возьми, моя и только моя вина, что он слал мне эти сообщения. Каждый раз, будучи в Нью-Йорке, мы созванивались, несмотря на важность моих деловых обедов. Встречались мы обычно у него, перепихивались и... собственно на этом все. При других обстоятельствах мы не встречались.

В дверь моего номера постучали. "Наконец-то, тяжелая артиллерия!"

Я сползла с кровати и распахнула дверь. - Спасибо, я вообще-то...

Двое мужчин одетые в черное, с масками на их лицах протиснулись в номер. Ближайший ко мне схватил меня за горло и швырнул на пол, прижав собой.

- Не вздумай орать, - прошептал он с ярко выраженным мексиканским акцентом, - или я тебе глотку перережу.

В такие моменты начинаешь соображать быстрее. Надо было думать о том, как бы выжить, что я собственно и делала. Но очень быстро поняла, что у хрупкой 135 футовой девушки против двух здоровенных, вооруженных, в отличии от меня, амбалов шансов на это самое выживание не так уж и много. Подтверждал это тот факт, что один из них держал пистолет прямо у моего виска.

Вместо борьбы я предпочла молиться о том, что они не причинят мне вреда и не поволокут куда-нибудь на ночь глядя. Я не смогу помочь Джастину, если меня постигнет та же участь, что и его. Я покивала, потому что его рука на моем рте перекрывала даже мои панические стоны.

- Чудно, - я чувствовала, как он горячо дышал мне в ухо. Он него смердело текилой и потом. Его свободная рука скользнула ниже и грубо сдавила мою грудь.

- Ну как? Нравится, Миа?

Боженьки! Он знал мое имя. Это не были обычные налетчики.

Я зажмурила свои глаза и помотала головой. - Нет.

- А мне нравится, - дыхнул он мне в ухо. - И если ты не сядешь на обратный самолет до дома завтра же утром, я тебя уверяю, что сделаю с тобой все, что захочу, перед тем, как прикончить. Кивни, если поняла.

Готовая разрыдаться, я кивнула. - Bien, mujer. Espero que no nos encontramos pronto. (перевод с исп. "Ну вот и умничка, надеюсь мы больше не увидимся").

Я ни черта не поняла, но решила, что это было последним предупреждением.

Прежде чем я успела ответить, эти двое исчезли, закрыв за собой дверь моего номера. Я перекатилась на живот и разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Как только я смогла подняться (уж не знаю, сколько это заняло времени) я прыгнула в такси до аэропорта. Я подумала, что там я буду в безопасности, пока не улечу отсюда.

Боже мой, Джастин, во что же ты вляпался?

~ ~ ~

В тот самый момент, когда я пулей вылетела из своего номера в Мехико я уже знала, что дела обстоят хуже, чем если бы Джастина просто похитили наркоторговцы ради выкупа. Кто-то очень не хотел, чтобы Джастина нашли. Но почему? Это были единственные мысли, занимавшие мою голову на протяжении долгого полета в Сан-Франциско.

Я отперла дверь своей не особо декорированной квартиры, находящейся на четвертом этаже. Я много путешествовала, поэтому не имело смысла иметь в доме растения и тонну никому не нужной мебели, все равно ее никто не увидит, не говоря уже о том, чтобы ее использовать. Я бросила сумку на полу в гостиной. Мне нужно было поспать. Нужно было проветрить голову.

Я задернула занавески от солнца и взглянула на часы. Двадцать минут десятого. Меня не было всего день, но создавалось ощущение, что прошла целая вечность.

Я погрузилась в кресло и закрыла лицо ледяными ладонями. Дерьмо. Я должна была рассказать кому-то. Особенно после того, как эти ублюдки угрожали мне в гостиничном номере. Но к кому я могла пойти? К родителям? Сказать им, что Джастина похитили, означало только причинить им ненужную боль. И зная моего папу, самого упрямого человека из всех, он бы сразу отправился в Мексику. Я не могла этого допустить. Я не могла позволить ему вмешиваться в то дерьмо, что сейчас происходит. Вмешивать в это моих друзей, особенно Бекку, это не вариант. Она обожает Джастина, и эта новость разбила бы ей сердце. К тому же она никогда ничего не скрывала от своей матери, а ее мать не сумела бы сохранить секрет, даже если ее жизнь зависела бы от этого. Моя мать будет на моем чертовом пороге в течение часа.

Бл**ь. Я понятия не имела, что делать, но мне нужна помощь. Может быть, Государственный департамент или ФБР или...

Мой телефон завибрировал, и я вытащила его из кармана джинсов. На нем было оставлено голосовое сообщение с мексиканским кодом в номере. Оно пришло еще три часа назад. Должно быть я проглядела его, пока была в самолете.