На перемене ко мне подплыла Верочка, первая красавица:

– Слушай, Монахова, это правда, что у Мотьки шикарный парень завелся, с джипом «Чероки»?

– Правда, а что?

– А где она его взяла?

– Где взяла, там больше нет!

– А чего ты злишься? – напевно проговорила Верочка. – Завидки берут?

– Что? – задохнулась я от возмущения, но тут прозвенел звонок.

– Чего она от тебя хотела? – шепотом спросила Мотька уже на уроке, пока Марфа Кузьминична, наша литераторша, объясняла новый материал.

– Хотела узнать, где берут таких, как Олег!

– А откуда ей про Олега известно? – удивилась Матильда.

– Не знаю, наверное, разведка донесла! Помнишь, когда мы с Митей и Костей познакомились, она тоже была в курсе!

– Делать ей нечего, чужих парней считать, как будто своих мало! – проворчала Мотька.

– Монахова! Корбут! Вы еще друг другу не надоели? – осведомилась Марфа, глядя на нас поверх сползших на нос очков. – Помолчите немножко и послушайте!

Пришлось замолчать.

– Воскобойников, ты чего хохочешь? Разве я что-то смешное сказала? – спросила Марфа.

– Марфа Кузьминична, вы вот про Монахову и Корбут сказали, так я одну прикольную историю вспомнил!

– Какую историю?

– Прикольную! Можно я расскажу?

– Расскажи, иначе ведь тебя разорвет! – усмехнулась Марфа.

– Понимаете, две тетки в тюряге сидели, в одной камере, а когда через много лет их выпустили, они остановились у ворот тюрьмы и продолжали трепаться, как будто ничего не изменилось!

Витька Воскобойников трясся от смеха, но поддержала его только Лялька Дубова, известная дура, по прозвищу Ляля Фу.

– И что здесь такого уж смешного? – пожала плечами Марфа. – Если ты хотел затянуть время, то тебе это не удалось, а посему ступай к доске. И расскажи-ка ты мне лучше про Радищева! Можешь рассказать что-нибудь прикольное, я разрешаю!

Вот тут класс лег.

– Ну, он…

– Кто он?

– Радищев…

– А как его звали?

Витька растерянно топтался у доски.

– Александр Николаич! – явственно произнес Марат Исаков.

– Ах да, Александром Николаичем его звали! – обрадовался Воскобойников. – И он это… написал оду «Вольница»…

– Не «Вольница», а «Вольность»! – поправила Марфа.

– Ну да, «Вольность», а еще он написал «Путешествие из Петербурга в Москву», а когда власти на него взъелись, он на себя руки наложил! – с облегчением проговорил Витька.

– Действительно, прикольная история! – подал голос Вадим Балабушка.

– И все? – спросила Марфа.

– Чего ж еще?

– Ладно, садись!

– А что вы мне поставите? – полюбопытствовал Витька.

– Ничего не поставлю!

– Марфа Кузьминична, поставьте лучше тройку! – взмолился Витька.

– Зачем? Что это еще за новости?

– Так если хотя бы тройка будет стоять, вы меня не скоро вызовете!

Марфа рассмеялась, но тут дверь открылась, и на пороге появилась зареванная и растрепанная Маша Петушкова.

– Марфа Кузьминична, извините, можно войти?

– Маша, что за вид? Ты почему так опоздала?

– Нас ограбили, Марфа Кузьминична!

– Как? – ахнула Марфа.

– Меня дома не было, а бабушка…

Маша жила вдвоем с бабушкой, ее родители два года назад погибли в автокатастрофе.

– Бабушка их впустила… а они… все унесли!

– Садись, Маша, на перемене расскажешь! Итак, кто у нас следующий? Федорчук, иди отвечать!

Пока Макс Федорчук рассказывал про Радищева, мы с Мотькой решили на перемене как следует расспросить Машу, что там у них стряслось. Кажется, нам и так было не миновать этой истории: сидевшая с Машей Люда Кошелева шептала ей что-то на ухо, украдкой поглядывая на нас. И в самом деле, едва прозвенел звонок, Маша решительно направилась к нам. Но ее тут же окружил весь класс. Она беспомощно развела руками, глядя на Людку. Тогда Людка выбралась из толпы и подошла к нам.

– Девочки, надо Маньке помочь!

– Мы и сами сообразили! – проворчала Мотька. – Знаешь, Людка, давай после уроков подваливай ко мне. Я же теперь одна живу! Тут надо все выяснить в спокойной обстановке.

– Правильно! История уж больно странная, но пусть она сама вам все расскажет.

После уроков мы вчетвером направились к Мотьке.

– Сейчас сперва грибного супу поедим! – сказала Матильда. – А уж потом за дело возьмемся, идет?

– Идет!

– Суп вкусный, сама грибы собирала, вот Аська не даст соврать, сама сушила и сама суп варила! – хвасталась Матильда.

Наевшись действительно вкусного Мотькиного супу, мы заварили чай, насыпали в миску черных сухариков с солью – по нашему мнению, чай с этими сухариками помогает думать – и вооружились блокнотами.

– Ну, Маня, давай рассказывай!

– Понимаете, девчонки, меня дома не было, возвращаюсь, а бабушка, такая довольная, мне и говорит: «Представляешь, приходили из префектуры, такие внимательные женщины, так подробно расспрашивали и пообещали гуманитарную помощь и еще с три короба…» Ну, думаю, хорошо, а утром полезла за деньгами, чтобы после школы в аптеку забежать, смотрю, а денежки – тю-тю. Мне сразу в голову стукнуло – это они, благотворительницы вчерашние! Ну, сунулась туда-сюда, в шкаф, в буфет… Все, что было ценного в доме, – мамину шубу каракулевую, деньги, сережки, цепочки, все, что от мамы осталось, даже сахарницу серебряную, еще прабабушкину, все стащили! – всхлипнула Маша.

– А в милицию ты заявила? – спросила я.

– Заявила, а что толку… Они ничего не обещают… Девчонки, одна надежда на вас! А то бабушка совсем плохая стала, она себя во всем винит, не знаю, что с ней теперь делать. Да и как до следующей пенсии дожить…

В этот момент раздался звонок. Мотька бросилась открывать. На пороге стояли Макс Гольдберг и Вадик Балабушка.

– О! Так мы и знали, что застанем тут всех! – улыбнулся Макс. – Мы вот по какому делу: это Вадькина идея… Словом, Маня, мы тут денег собрали…

– Нет! – воскликнула Маша со слезами в голосе.

– Не будь дурой! – прервал ее Макс. – Мы свои люди, сочтемся, а пока возьми, я же знаю, ты на пенсию и на пособие живешь, и так-то не больно разгуляешься, а теперь… бабушке твоей лекарства нужны и вообще… Словом, бери – и точка!

Макс положил на стол толстенькую пачку денег.

– Если хочешь, можешь по выходным помогать мне с торговлей! Вместе дело веселее будет, это хоть и небольшие деньги, но все-таки верный приработок!

– Правда? – расцвела Маша.

– Конечно! Ты же знаешь, я этим делом уже давно занимаюсь, опыт есть!

– Здорово! – поддержала ее Матильда. – Мы в прошлом году тоже торговали! И у нас неплохо получалось!

– Вы? Торговали? – опешил Макс.

– Было дело! – подтвердила я.

– Ну и ну! – удивился Вадик. – А ты к Аське с Мотькой за детективной помощью пришла, да?

– Да!

– И вы беретесь за это дело? – спросил он.

– Попробуем! – задорно отозвалась Мотька.

– Молодцы! – одобрил нас Макс.

– Ну, вообще-то шансов у нас почти нет, – сказала я.

– Почему? – вытянулось лицо у Маши.

И Мотька с удивлением на меня глянула.

– Посудите сами, где нам искать этих благотворительниц? В стоге сена? Они теперь затаятся или перейдут в другой район, а зацепиться нам не за что.

Я говорила это нарочно, чтобы ослабить интерес у ребят к нашему расследованию. Они будут только лезть не в свое дело. Вот когда они уйдут, я объясню Маше, Людке и Матильде, почему веду себя так.

Вскоре мальчишки ушли.

– Ты нарочно так говорила? – напустилась на меня Мотька.

– Конечно! Зачем нужно, чтобы вся школа следила за ходом нашего дела? Мы созовем наш «Квартет», хладнокровно все обсудим и потом разработаем план действий!

– Для начала надо поговорить с Машкиной бабушкой! – твердо заявила Матильда. – Пусть она немного в себя придет, а потом мы с ней поговорим. Маш, она хоть что-то помнит?